Вот ведь, когда уже слышал свистки патрульных, то появилась надежда, что Мессинг говорил не про этот случай. Зря, выходит, надеялся... Мне вдруг стало до ужаса страшно помирать. Хоть и знал про следующую жизнь, но вот так, сознательно нарываться на пулю, было очень хреново. Только разболтать всё на допросе, было ещё страшнее. А потом вдруг вспомнил глаза Вальки Лизачева, перед тем как он на гранату лёг. Это ещё под Могилевым было, мы тогда в разбитом доте оборону держали. Фриц сзади подполз и в пролом швырнул свой подарочек. Деваться было некуда, вот Валька на неё и прыгнул. Только он четверых спасал, а я что, трястись буду, когда речь про миллионы идёт? И кем меня после этого назвать можно?
Когда про Лизачева вспомнил, то сразу легче стало. Даже голова перестала болеть, так как решение было принято. Теперь главное — надо будет врагов всерьёз напугать, чтобы они не по конечностям били, а на поражение.
Тут англичане прекратили свои разборки и Сэм опять подошёл ко мне. Остановился, заложив пальцы рук за ремень и уже открыл рот, намереваясь что-то сказать, как послышался звук мотора. Один из захватчиков глянув в окно вышел, а я решив, что лучшего момента не будет, захотел пинком приложить их командира между широко расставленных ног. Но вот не успел. Эта сволочь, даже не особенно торопясь, влепила мне такой хук справа, что я опять кувыркнулся на лавку. Такая каверза со стороны желтозубого была полной неожиданностью, поэтому уклониться не успел, и поймал плюху всей мордой. Сквозь звон в башке услышал удивлённый голос одного из «джимми»:
— Зачем ты его так?
— Да что-то глазки у этого красного забегали. Наверняка гадость сделать хотел. А даже если и нет, то профилактика не помешает...
Этот удар опять вернул пульсирующую боль в затылок и теперь о том, что врага можно спровоцировать на стрельбу и речи не было. Я, как варёный таракан, только на месте мог сидеть, без резких трепыханий. Глядя на мои «плавающие» глаза, лимонники переговорив между собой, развязали руки и набросив петлю на шею, привязали к лавке, посоветовав спать и не дёргаться.
Часа через четыре, уже к вечеру я слегка очухался и решил совершить новую попытку. Для этого попросился в туалет, рассчитывая что всей гурьбой они меня провожать не будут и появиться хоть какой то шанс. Но рыжий Дик посоветовал, если невтерпёж — валить прямо в штаны. Да ещё и заржал при этом, скотина. Но в туалет то хотелось по настоящему! Замёрз как цуцик, вот уже терпёжу никакого и не было. Только я напрасно взывал к человеколюбию и пониманию. Англичане лишь прикалывались.
Ну да — обоссаный пленный, считай уже наполовину сломлен. Человека можно по-разному гнуть. Раздеть например и оставив без штанов приступить к допросу. Или дождаться когда взрослый мужик, сходит под себя. Это сильно выбивает из колеи, даже не очень ранимые натуры. Вообще способов психологически давить пленного немеряно существует, но вот этот, на меня, точно не подействует. Я в прошлой жизни, немецкую порнуху с извращениями видел и не обрыгался, а тут — в штаны надуть... Пфе! Да получите! Лимонники, увидев лужу и мою довольную физиономию, сильно обозлились. Начали вопить, что я — грязная красная свинья и даже хотели побить. Только их порыв был сбит звуком подъехавшей машины. Дик, с ещё одним человеком выскочили наружу, а вернувшись, сказали, что всё готово. Меня отцепили от лавки, опять связали руки и выволокли на улицу.
Мда... Вокруг был лес, а дом где сидели до этого, судя по всему был что-то типа лесной сторожки. Причём недалеко просматривались либо большие сопки, либо пологие горы. Куда же меня завезли? Но сильно оглядываться не дали и подхватив за шкварник закинули в грузовой «Фиат». Ещё один грузовичок, похожий на нашу полуторку, стоял сзади и в него как раз грузились семеро маки. Пока я возился в кузове, пытаясь встать, следом запрыгнули трое англичан и расселись на боковых лавочках, уронив меня при этом на пол. Вот блин! Прямо как немцы поступают! Только фрицы тогда, на пленного ноги не складывали... Поскрежетав стартером, «Фиат» наконец завёлся и в наступающих сумерках, подпрыгивая на ухабистой лесной дороге, повёз нас в неизвестном направлении.
Минут через сорок, а может и через час, (время, когда зимой валяешься на досках кузова — очень субъективно) машина остановилась. Послышался разговор по-французски. Потом англичанин, имени которого я не знал, спросил у Дика:
— Чего они там болтают?
— Мост говорят, не очень надёжный. Дистанцию между машинами надо увеличить.
Один из «джимми» соскочил с кузова и вернувшись минут через пять сказал:
— Хлипкий мостик. Одна опора подломлена, но грузовик выдержит.
— Странно, ещё два дня назад вроде целый был?
— Ну а теперь не целый...
Сидящие в кузове поругали лягушатников за косорукость и неумение вовремя приводить поломанное в порядок. Сравнили их с русскими, у которых дорог вообще нет, а вместо мостов используются несколько досок, скреплённых ржавыми гвоздями. А потом, машина набирая скорость покатилась под уклон. Англичане, все, как один глядели вперёд, наверное на приближающуюся переправу, а я, сжавшись в комок, прислушивался к звукам. Они должны будут измениться, когда грузовик на мост въедет.
Ведь к этому времени совсем уже отчаялся. Эти волки из Интиллидженс Сервис ни одного шанса сбежать, точно не дадут. Поэтому обдумывал даже различные экзотические способы самоубийства, вплоть до разбивания головы об стенку камеры. Только терзали смутные сомнения, что это у меня получится... Но вот с этим мостом может появиться возможность если не сбежать, то хоть помереть быстро. Поэтому когда звук вокруг изменился, стартанул как ракета. Намерения были — лететь головой вниз, чтобы долго не тонуть. Со связанными руками плавать один чёрт не получится, а тут, может, повезёт и в камни врежусь, или шею сверну, когда в воду брякнусь. Только как задумывал, не получилось. Шустрый Дик, в последний момент прыгуна почти ухватил за ногу, поэтому в воздухе перевернуло и в воду вошёл — «бомбочкой».
Когда плюхнулся в речку, все мысли о самоутоплении сразу пропали и чисто инстинктивно, извиваясь как червяк, рванул к поверхности. Сумел даже вынырнуть и воздуха глотнуть, перед тем как опять пошёл на дно. Но и в этот раз утонуть не получилось, потому как почти сразу меня закрутило и ударило обо что-то твёрдое. Я даже сначала не врубился что это. Чувствовал только, что спину всю ободрал. Течение прижимало к этой хреновине сильно и становилось понятно — вот теперь точно кирдык! Начал дёргаться, пытаясь преодолеть силу воды, но только руки порезал обо что-то острое. Порезал?! Как порезал? Лихорадочно нащупав какую-то металлическую скобу, всю в заусенцах, начал свозя кожу шоркать по ней верёвкой. В груди огнём горело и сознание мутилось, когда руки наконец стали свободны...
