– Я почти не спала, – сказала Лидочка. – Ты понимаешь, о чем я думала?
– Обо мне?
– Я думала, что, если все это правда и если Маргарита рассказала Ахмету, а Ахмет проговорился бандитам, это значит, что я во всем виновата.
– Лидочка, не надо. – Андрей был совершенно искренен. – В жизни надо кому-то верить. Вот я верю тебе, я верю тете Мане. Я верю Глаше. Есть люди, которым надо верить. Если не верить, то жизнь теряет всяческий смысл. Я верю Ахмету. Когда мы его увидим, спросим его об этом. Ты увидишь, что он ни в чем не виновен. Успокойся, пожалуйста.
– Андрюша, мне очень страшно. Не только из-за нас с тобой. Еще зимой все было понятно. А потом я испугалась, что ты уйдешь воевать и тебя убьют. А я останусь твоей вдовой, навсегда, а я даже не была твоей женой. Сейчас тихо, а это нечестная тишина, потому что я знаю, что там, на западе, стреляют и убивают. Не было бы войны, никто бы не напал на Сергея Серафимовича.
– Бандиты были всегда.
– А сейчас люди изменились. Если можно убивать по приказу, если убивать хорошо, то, значит, можно убивать и без приказа. Я хочу куда-нибудь с тобой уехать. Далеко, где не бывает войны.
– А мама?
– Лучше, если бы можно было взять маму и папу с собой.
– Не надо бояться. Война скоро кончится. Ты же знаешь, что она скоро кончится и тогда все вернется на старые рельсы. Я тебе как историк говорю. Сколько было войн в мировой истории, и всегда все возвращалось на круги своя. Наполеон прошел по всей Европе, а через десять лет никто уже не помнил о нем: как круги на воде – разошлись, и снова спокойно.
Лидочка положила голову на плечо Андрею, он обнял ее.
– Что там у тебя в кармане? – спросила она. Лидочка очень хотела, чтобы ее успокоили, чтобы думать о хорошем.
– Это портсигар. Я тебе забыл сказать. Мне его дала Глаша. Он лежал у нее под подушкой. Это что-то очень ценное для нее.
– А что внутри? Ты не смотрел?
– Он закрыт.
Андрей вынул портсигар.
– Красивый, – сказала Лидочка. – И тяжелый.
Она осторожно потрясла им, но внутри ничего не отозвалось.
– Не потеряй, – вернула она портсигар.
Солнце пригревало, но ветер был сильнее. От моря летели искры света и легкие брызги. Андрей снял куртку и накинул ее на плечи Лидочке.
– Давай уедем туда, где нет войны, – вдруг сказала Лидочка.
– А где нет войны?
– В Америке.
– Уедем в Америку, а она тоже начнет воевать.
– С кем ей воевать?
– С теми же немцами.
– Не будет она воевать. Они и без того богатые.
Издали гудел клаксон. Звук его относило ветром, и Андрей не сразу догадался, что его вызывают.
Автомобиль Ахмета стоял у начала мола.
– Я освободился от дел политических и государственных, – сказал Ахмет. – Теперь могу вас катать. Хотите поедем в Массандру?
Лидочка поглядела на Андрея. В ином случае она бы с радостью согласилась – она обожала кататься. Но сейчас ее душу терзали подозрения. Ей казалось, что Ахмет не так улыбается, что у него очень хитрые непрозрачные черные глаза и нехорошая улыбка.
– Поехали, – сказал Андрей. – Только я плачу за бензин.
– За бензин платит нация, – сказал Ахмет.
Они сели в машину. Гуляющие по набережной останавливались, глядя на них. Молоденький поручик на костылях улыбался, рассматривая Лидочку. Андрей думал, как ему не хочется задавать Ахмету вопрос, в котором уже таилось тяжелое подозрение.
Машина тронулась с места и поехала через мост, мимо порта, к городскому пляжу, откуда дорога поднималась вверх. Но именно у порта приключилась неожиданная встреча.
Из дверей Управления порта вышел Коля Беккер. Он остановился, глядя по сторонам, будто искал глазами извозчика.
Ахмет, отличавшийся быстрой реакцией, прежде чем Андрей успел что-либо сообразить, резко затормозил, сказав: «Этот молодой человек нуждается в нашей помощи».
Коля не сразу понял, кто сидит в машине. А узнав, совсем не удивился тому, что его приятели разъезжают в «даймлере».
– Вы очень вовремя, – сказал он, словно попрощался со всеми час назад. – Мне срочно нужно в военную комендатуру. Ты сможешь подвезти меня, Ахмет?
– Садись. Крюк небольшой.
Коля сел рядом с Ахметом, потом обернулся и протянул руку сначала Лидочке, потом Андрею.
– Я не знал, что ты здесь, – сказал он. – Что тебя привело? – Но ждать ответа не стал. – Черт знает что! Почему все неприятности должны валиться именно на меня?
Вопрос был риторическим. Никто не мог бы на него ответить.
– Что случилось у принца Гамлета? – спросил Ахмет. – Или вы Грушницкий, который намерен стреляться на дуэли с Печориным?
– Не фиглярничай, Ахмет, – сказал Коля голосом старшего.
Форма вольноопределяющегося сидела на нем ладно и даже щеголевато. Мундир был из офицерского сукна, фуражка тоже офицерская. На ногах высокие начищенные сапоги.
– Я привез сюда команду за новыми прицелами для батареи.
– Ты служишь в Феодосии? – спросил Андрей.
– Да, да! – воскликнул Коля как о совершенно очевидном для любого ребенка. – Где же еще? Пока ждали, да выписывали, да выбивали грузовой автомобиль – вокруг бюрократия, ничего нельзя сделать сразу, так немцы нас голыми руками возьмут! И вдруг у меня чрезвычайное событие. Два идиота из моей команды, видно, запили. Где они, где их искать – один Бог знает. Не самому же мне прицелы грузить! В конце концов я несу за них ответственность. Они, может быть, гуляют с бабами в Симферополе, а я должен ехать в комендатуру и отдуваться. Ах, почему вы, господин Беккер, недоглядели, почему вы их распустили?
– Они симферопольские? – спросил Ахмет.
– Почему ты так думаешь?
– Это ты так думаешь, – сказал Ахмет. – Ты сказал, что они гуляют в Симферополе.
– Оба из Симферополя, хотя это ничего не меняет. А если они дезертировали, то я не представляю, что со мной сделают!
Коля был бледен, не скрывал волнения, но Андрей, должен был признать, что он красив, даже более, чем раньше. Он возмужал, и лицо его потеряло мальчишескую округлость и стало как на английском плакате: «Готов ли ты защитить Родину?»
Военная комендатура помещалась на Екатерининской улице сразу за синематографом «Орион».
– Подождать тебя? – спросил Ахмет.
– Если меня не задержат, то я через три минуты буду, – принял предложение Коля.
Он вошел в здание.
– Зачем вы это сказали, Ахмет? – укорила его Лидочка.
– Сам не знаю, – ответил Ахмет. – Такой вот я соглашатель. Все-таки у нашего Коли неприятности. А береговая артиллерия осталась без прицелов.
– Мне он совсем не нравится, – сказала Лидочка Андрею, видно, хотела развеять могущие возникнуть подозрения. – Честное слово. В нем есть что-то от фата.
Коля выбежал из комендатуры.
