празднуешь?
– Да вот, прощаюсь я с товарищем, – вздохнул Петров со слезой в голосе.
– Федь, что случилось? – забеспокоилась я.
– Думаю на Севера податься, – пожаловался он. – Задолбали меня соседушки. Поеду, хоть рубль какой-никакой заработаю. Ты вот хитрая, Лидка, вернула себе жилплощадь, живешь теперь сама-хозяйка, никто тебе мозги не выносит. А я выгребаю за двоих.
– Так ты и не смог их победить, да, Федя? – грустно улыбнулась я.
– Да как их победить, если они подлые методы используют?! – возмутился Петров, сорвавшись почти на крик. – Да что говорить, ты же сама на своей шкуре все испытала!
– Тихо, не ори, – оглянулась я. – Слушай, Федь, я тебе сейчас такое расскажу – упадешь.
И я рассказала про Римму Марковну. Где она, в каком состоянии и как на меня отреагировала.
Петров минуты полторы смотрел в одну точку, что-то размышляя, а потом задал главный вопрос:
– Ну, положим, заберешь ты ее Лидка, а жить-то она где будет? Думаешь, если раз сеструху Горшка получилось выгнать, то и всегда так будет?
Встреча с Федей Петровым оставила в душе какого-то горькое послевкусие. Нет, я, конечно же, была рада, что он решил ехать в Заполярье. Да, там трудно, да не курорт, зато хоть так пить не будет. А там, чем черт не шутит, может и оженит его какая-то женщина. На Северах всегда женщин одиноких почему-то слишком много.
И что делать с Риммой Марковной? Действительно, в коммуналке ей будет намного хуже, чем в доме престарелых. Уж Горшковы и Грубякины постараются. Если уж Федю довели…
Вся витающая в таких вот мыслях, я вошла в кабинет.
– Явилась, – зло протянула Жердий.
Я не ответила, зато поискала глазами Максимову. Та сидела в своем углу и радостно крысилась. Встретившись со мной взглядом, она поняла, что я все поняла, и торопливо отвела взгляд.
– Лидия Степановна, – строго начала отчитывать меня Лактюшкина. – Так больше продолжаться не может. Вы постоянно конфликтуете, склочничаете, разлагаете рабочую атмосферу в коллективе…
Я молчала, наблюдая, что же будет дальше.
– Свою работу вы выполняете небрежно, – между тем продолжала распаляться Лактюшкина. – Вот Капитолина Сидоровна дала вам задание сделать штатное. Так вместо того, чтобы сидеть и быстро делать, вы где-то проходили полдня.
Я чуть улыбнулась.
– Еще и лыбится тут, – проворчала Базелюк. – Весело ей.
– Я к вам обращаюсь! – прошипела Лактюшкина.
– Обращаетесь? – переспросила я. – Вопроса я не услышала, Феодосия Васильевна. В чем ваши претензии ко мне? Сформулируйте. Только четко и конкретно.
Лактюшкина раскрыла рот что-то сказать, как в этот момент раскрылась дверь и заглянула тетя Нина:
– Горшкова, тебе просили передать с проходной, – она сунула мне сложенный вчетверо лист бумаги и отбыла.
– Горшкова! – завизжала Лактюшкина, и я машинально сунула листок в карман. – Вы себе что позволяете?! Я добьюсь того, чтобы вы здесь больше не работали! У меня хватит ресурсов!
– Феодосия Васильевна, – тихо сказала я и в кабинете наступила тишина. – А не думали ли Вы о том, что после того, как вы добьетесь, чтобы меня уволили, то всю ту работу, которую за вас делаю я, будете делать вы?
Было очень приятно смотреть на задыхающуюся Лактюшкину. Надеюсь, у нее инсульт.
Наконец-то, этот длинный-предлинный день закончился, и я вошла в квартиру. Моя крепость. Здесь было так тихо, спокойно. Уютно тикал будильник. Где-то за окном отдаленно слышались азартные крики детворы – за домом находился заросший куриной слепотой и спорышом пустырь, которое малышня превратила в футбольное поле.
Сбросив кроссовки и носки, я босиком прошлепала на кухню и поставила чайник на плиту. Есть вообще не хотелось, что-то я совсем замоталась за эти дни. Сейчас сделаю себе какао, чуток посижу в тишине и лягу пораньше спать.
Я сладко потянулась и зевнула. Расстегнула рубашку, начала стаскивать джинсы и вдруг обнаружила в кармане бумажку.
Черт, совсем забыла! Мне же еще днем принесли записку.
Осторожно развернула сложенный вчетверо листок. Буквы запрыгали перед глазами:
"Нужно срочно встретиться. Жду завтра в 11.20 у меня в кабинете. Л.Ю."
Глава 15
Я смяла записку и аккуратно запулила в мусорное ведро.
Никуда не пойду. Тем более по требованию какого-то там чиновника.
Спать резко расхотелось.
Я налила себе какао и с принялась варить мыло. Давно планировала, а руки все не доходят. Мыло я решила сделать необычное, во всяком случае, так мне казалось. Для этого в мыльную основу (растопленную, естественно, на водяной бане), я добавила активированный уголь (таблетки купила в аптеке и предварительно растерла в порошок) и ароматическое масло (в магазине утверждали, что натуральное болгарское, из настоящих роз, но пахло оно чем угодно, но только не розами, поэтому пришлось еще сыпануть туда чуток ванильки, чтоб уж наверняка). Все это добро залила в формочки и поставила охлаждаться.
Второй вариант мыла я решила сделать в соответствии с местной модой. Начало стандартное: мыльную основу растопить на бане, добавит чуть глицерина и немного болгарского масла из псевдороз, и все заполировать ванилькой (чем богаты, как говорится). Отдельно я налила пару ложек глицерина и щедро растворила в нем блестки (хорошо, что не выбросила). Перемешала и аккуратно ввела блестящую массу в подготовленную основу. Опять по старой схеме – аккуратно перемешать, залить в формочки, поставить на подоконник остывать.
Фух.
Прошло часа полтора, а я что-то умаялась, словно вагон разгрузила (работа ювелирная, нельзя ошибаться с концентрациями ингредиентов, ибо чревато).
Спать все еще не хотелось, и я решила позаниматься фитнесом: натянула спортивный костюм Горшкова, стала в высокую планку и принялась выполнять бёрпи. Сразу поставила себе небольшую цель: если получится сделать бёрпи хотя бы раз шесть – буду молодец. Куплю себе поощрительный подарок – новый крем для рук (Лидочкин был с просроченным сроком годности, поэтому я сперва хотела его выбросить, но кто-то из девочек на работе посоветовал снять им мазутное пятно с лоферов. На досуге надо попробовать).
Со слоноподобной лидочкиной жопой
