Атака врага прошла не так как он рассчитывал. Убитых у нас не было. Правда, не обошлось без раненых. Несколько десятков человек получили чувствительные удары. Имелись переломы и вывихи, синяки же и ссадины насчитывались сотнями. Самой же главной потерей был Раста – он просто исчез. Последний раз, когда я видел его, он все еще держался на спине мчащегося как ураган быка. Я очень тревожился за друга.
Фургоны тоже получили повреждения. Гномы взялись за дело, из фургона-мастерской были извлечены инструменты.
– Я посмотрел, что к чему. Починка займет часа три, – доложил подошедший Нимли. – Больше всего пострадал фургон Расты, а сам он от ремонта отлынивает. Решил, видите ли, на быке покататься.
Несмотря на то, что гном пытался шутить, в голосе его чувствовалась явная тревога.
– Найдем его. Попытаемся найти. Ты вот что, с ремонтом не слишком торопись, останемся здесь до вечера.
Я нашел лейтенанта Толти, тот проводил перекличку и считал раненых.
– Как вам коррида, лейтенант?
– Расскажу кому – не поверят. Сколько живу, подобного мне видеть не приходилось. Незабываемые впечатления!
– Пострадавших много?
– С десяток. В основном легкораненые, лишь пару человек получили серьезные ушибы.
– Вот что, лейтенант, у меня будет к Вам просьба. Надо отрядить пять-семь опытных наездников и стрелков в поисковый отряд. Пусть берут выпряженных из фургонов лошадей и отправляются вместе с охотниками. После всего произошедшего отправлять их на поиски вдвоем опасно.
– Кого будем искать? – поинтересовался гвардеец.
– Расту.
– Это тот гном, который стрелял с платформы? Ну и машинка у них! – с восхищением сказал Толти, – За четыреста шагов быка останавливает!
– Я знал гнома, который ее изобрел. В битве за долину он болтом из станкового арбалета вышиб из седла тилукменского сотника за все пятьсот шагов.
– Если Вы так говорите, виконт, не могу не поверить. Но не перестаю удивляться. Признаться, наши умельцы пытались копировать этот стреломет, но характеристики получаются похуже.
– Найдите Расту и я лично Вам подарю один из этих станковых арбалетов.
– Договорились, – согласился гвардеец, – через пять минут наши люди будут готовы.
Поиски гнома продолжались до вечера, уже в сумерках сводный отряд вернулся на стоянку. Вернулся ни с чем.
Сонъер и Манга виновато смотрели под ноги не решаясь поднять глаза.
– Что, никаких следов?
– В том-то и дело, мастер, что следов слишком много. Все истоптано, поди разбери. Быки разбежались куда только можно.
– Что будем делать, виконт? – спросил подошедший Толти. – Надо двигаться дальше.
Я сам понимал, что надо двигаться, но отдать такую команду, язык не поворачивался.
– Отдыхаем, утром будет видно.
На ночь выставили усиленные караулы, опасаясь нападения неприятеля, но он нас так и не побеспокоил. Тревога поднялась утром, но повод для нее оказался замечательным – вернулся Раста.
Гном был поцарапанный и грустный, слегка прихрамывал на левую ногу, но главное – он был живой. Гномы загудели и обступили его толпой, лишь минут через пять я смог с ним поговорить.
– Дружище, где ты пропадал?
– Да, где?
– Где? – поддержали меня окружающие.
– Этот упрямый бык никак не хотел везти меня обратно, – грустно ответил Раста.
– А ты хотел и обратно на быке ехать?
Гномы разразились смехом.
– Эта скотина бежала куда глаза глядят часа два. Ну и тряско, скажу я вам, ехать на диком быке.
– Так как же ты с ним совладал? – крикнул кто-то из толпы.
– Хо, от меня еще никто не вырвался!
– Ни и что было после?
– Так вот, я и говорю, часа через два эта вражина остановилась. Я слез с него, развернул его за рога в обратном направлении и опять забрался к нему на спину.
– Ну?
– И?
– Не идет зараза и все тут.
– Так ты, значит, и обратно хотел на быке ехать? – сквозь смех спросил я.
– Этот гад меня такую даль завез.
– И что же ты?
– Стукнул его немного, думал, поумнеет.
Вокруг раздавались заливистые раскаты смеха.
– Поумнел? – спросил я.
– Нет, – Раста вздохнул. – Издох.
Раскаты смеха разносились, должно быть, на пару километров.
– Вам смешно, а мне пришлось всю обратную дорогу идти пешком, – сказал гном.
Это только добавило веселья. Думаю, аборигены немало подивились такому веселью. Наверняка их разведчики засели неподалеку.
– Вот что, дружище, забирайся в фургон и отдыхай. Ты и так устал за ночь. Мы выступаем по плану.
Несколько дней нас не беспокоили. Маячившие на горизонте невысокие горы постепенно приближались. Именно предгорья были указаны, как конечный пункт нашего маршрута.
Аборигены преградили нам дорогу, когда до цели оставалось совсем немного. Их было не меньше двух тысяч, они потрясали копьями и выкрикивали грозные предупреждения. Сразу за спиной воинов начинались предгорья, бурные заросли кустарника наводили на мысли о близости воды.
Мы остановились в полукилометре. Я вскарабкался на крышу фургона и осмотрелся – так и есть, за спинами копейщиков протекал ручей.
– Горячее будет дело, – сказал подошедший командир наемников. – У врага нет брони, зато многократное численное преимущество.
– Может, попробуем договориться? – спросил лейтенант Толти.
Я взглянул на него с уважением.
– Вряд ли получится. Но мы попробуем, договориться всегда лучше. Нам бы только узнать, что сталось с герцогом. Что ж, лейтенант, пошли.
– Куда? – удивился Толти.
– Как куда? Договариваться. Вы же предложили, Вам и флаг в руки.
Гвардеец слегка побледнел, но отказываться не стал. Зря он так переживает, я тоже не самоубийца, не собираюсь идти прямо в расположение противника. Достаточно будет обозначить наши намерения.
Мы привязали к древку полотнище и вдвоем с лейтенантом отправились вперед. Отошли мы шагов на пятьдесят от наших порядков – вполне достаточно, чтобы дать понять, чего мы хотим.
– А теперь, машите флагом. Если неприятель вышлет делегатов на переговоры, двинемся дальше.
Толти слегка приободрился, поняв, что я не зову его идти дальше прямо сейчас. Гвардеец был стойким человеком, но даже самый стойкий человек не спешит бессмысленно умирать. С полчаса командир гвардейцев размахивал флагом, я же время от времени пытался выкрикнуть призывы. Бесполезно. Парламентеров противник высылать не желал. В итоге несколько копий, взвившихся в воздух, явно обозначили ответ. Разумеется, они не пролетели и четверти расстояния до нас, это была всего лишь демонстрация намерений.
