— Слыхал последние сплетни, Синдзи? — без всяких предисловий неожиданно произнёс Кадзи. — Говорят, что у тебя роман с какой-то блондинкой из вашего отдела.
— Не из нашего, а из научного, — на автомате поправил я. — Хотя чем-чем, а сплетнями в НЕРВ никогда не интересовался. А про эти романы я уже и слышать не могу — с подачи Мисато меня пытаются поженить как минимум раз в неделю. И если доверять всему, что болтают нервовцы за обедом и в курилках, то можно будет целую мелодраму снять.
— Прямо-таки мелодраму? — слегка усомнился капитан.
— Да ещё и с элементами мистики, научной фантастики и чёрной комедии, к тому же. Вы же у нас недавно, так что, наверное, и половины сплетней не слышали… Например, что Командующий заключил сделку с дьяволом… И теперь душа дьявола принадлежит Гендо Икари. Или что доктор Акаги — лесбиянка, Мисато — страдает запоями, а Рей — робот. А меня в детстве уронили с пеленального столика, после чего я в ярости застрелил двух санитаров.
Рёдзи искренне расхохотался.
— Вот про пеленальный столик легенду ещё не слышал.
— А потому что так и рождаются сплетни — это я прямо сейчас сочинил. Но, уверен, что уже через неделю это мне кто-нибудь расскажет. Может, только с ещё большими подробностями…
— Кстати, а Мисато действительно так много пьёт?
— Ложь, трындёж и провокация, сэр. Знаю, это одна из самых популярных сплетен, но… В этом деле никому на слово верить нельзя. Даже самой Мисато. Но вот мне можно.
— Я думал, у вас тут скучнее, — улыбнулся Кадзи. — Говорили, что Японский отдел — один из самых серьёзных, в отличие того же раздолбайского американского, где я раньше служил…
— Раздолбайство интернационально, — заметил я, бросив многозначительный взгляд на внешний вид офицера. — Хотя вот у нас, например, с длинными волосами дозволяется ходить только женщинам, а бороду отращивать может только Командующий.
— А у нас там был классический Дикий Запад, — ухмыльнулся капитан. — Очень дикий. Помню, мы как-то на охоту собрались…
— А на кого там охотиться-то? Насколько знаю, НЕРВ-США находится в пустыне Невада, где очень мало живности…
— Ох, Синдзи, для охоты достаточно одного только желания… Даже добыча и ружья не требуются, в принципе. Так что мы тогда охотились на луговых собачек… с вертолёта… из ракетниц аварийного комплекта…
Я довольно неприлично хрюкнул, пытаясь подавить истерический смех.
— Правда, что ли? — мне, конечно, всякое в голову приходило… Даже стрельба по уткам из полудюймовых снайперских винтовок, сидя на броне БТР… Но чтоб такое!..
— Ага, — капитан печально пригладил длинные волосы. — Вот после этого я и проспорил не стричься три года, три месяца и три дня…
— Сурово… Но вот почему это не пресекло командование?
— А как оно пресечёт? — удивился Кадзи. — Я — инспектор Контрольного комитета, а в филиалах специнститутов считаюсь прикомандированным. Так что даже Командующий Икари может лишь попенять мне за личный вид, но вот приказать не сможет.
— Вот как, — слегка прищурился я. — Интересно… Впервые встречаю человека, который имеет непосредственное отношение к Контрольному комитету… Может быть, что-нибудь расскажете о своей службе?
— Да там, на самом деле, мало интересного… Увы, но я не личный порученец Генсека ООН с правом карать, награждать и миловать, а всего лишь скучный чиновник, вынужденный тянуть лямку службы в виде разъездов по всему миру и контрольных проверок…
— Зато мир повидали. Много ведь где были, верно?
— Ну, это только со стороны кажется, что все эти путешествия — такая классная штука. А на самом деле приходится сначала мокнуть в промозглой Великобритании, потом жариться в африканских песках, оттуда прыгать в душную бразильскую сельву, а затем лететь через полмира в холодную Сибирь… Так себе служба, если честно.
— Возможно. Но в таком случае ваше назначение в Японию можно, в принципе, считать за отпуск…
— Верно, Синдзи, — широко улыбнулся капитан. — Тепло, хорошо, рядом море…
— Ангелы периодически набегают, — добавил я.
— Ну, не может же абсолютно всё быть прекрасно… Должны быть и какие-то тёмные моменты…
— Фига себе тёмные моменты! Да мы тут, почитай, каждый месяц насмерть схватываемся с очередной огромной мерзкой тварью из космоса, после чего почти заново отстраиваем весь город!
— Поверь, Синдзи, раз в месяц испытать кратковременную взбучку всяко лучше, чем месяцами гнить от болезней и воевать с повстанцами в какой-нибудь из многочисленных задниц мира…
— Раз в месяц, говорите? Ну, в принципе, это конечно…
Раз в месяц… Раз в месяц? Раз в месяц!!!
* * *
— …Синдзи, страдать запоями — это значит, что человек употребляет много алкоголя?
— Эээ… Ну, да…
— Тогда Мисато явно не страдает запоями — она употребляет не так уж и много алкоголесодержащих продуктов и процент содержания в них спирта не так уж и велик.
— Рей, ну это же просто глупая сплетня! Чего ты так серьёзно к ней относишься…
— Нехорошо, когда люди искренне заблуждаются или намеренно врут. Это искажает истинную картину мира. Значит, сплетни — вредны.
— Тут я с тобой спорить не буду…
— А кто такие лесбиянки?
— Нууу… Это… Ммм…
— Кажется, это женщины с нетрадиционной сексуальной ориентацией… Я ведь не ошибаюсь?
— Не оши… Scheisse, откуда ты это знаешь?!
— В книжке прочитала.
— Тебе вообще-то положено знать о таких вещах только на уровне пестиков, тычинок и пчёлок…
— Никогда не интересовалась тонкостями размножения насекомоопыляемых растений. А доктор Акаги действительно может иметь нетрадиционную ориентацию?
— Твою же… Конечно, нет!
— Но ведь есть основания для подозрений?
— Рей, давай всё-таки придерживаться презумпции невиновности…
— Хорошо. В таком случае планируешь ли ты официально узаконить свои сексуальные отношения с Габриэллой? Презумпция здесь не действует — все факты против тебя.
— Рей, ну хоть ты не начинай!..
— Повторюсь — факты налицо.
— Да не было у нас ничего! Жизнью клянусь. Веришь?
— Тебе — верю, Синдзи.
— Уфф…
— Хотя у ваших детей был бы крайне интересный фенотип…
— Рей!..
* * *
И как это мне раньше такая мысль в голову-то не пришла? Поразительно… Да уж, мир не так прост, как кажется на первый взгляд — на самом деле он ещё проще…
Хотя мне уже можно было с чистой совестью топать домой и предаваться блаженному ничегонеделанью, но посетившая меня мысль прямо-таки взяла за шкварник и потащила в святая-святых научного отдела — лабораторию Рицко.
