В рамках выполнения поставленной задачи, флоту была передана в оперативное подчинение 16я армия и части ВВС на севере Сахалина. Кроме того, штаб ТОФ непосредственно распоряжался флотской авиацией, соединениями морской пехоты, и вышеупомянутой 113й бригадой. План Южно — Сахалинской операции предусматривал высадку двух тактических и одного оперативного десанта — все в первый день войны, 3 июня.
Десант в порт Торо (ныне г. Шахтерск) был рассчитан с целью подстраховать операцию 16–й армии по прорыву Котонского укрепрайона — этот порт был глубоким тылом КУР. Конечно, 16–я армия имела подавляющее превосходство в силах и средствах, в особенности, авиации, артиллерии и танках, над 88–й пд, которую японское командование 'раздергало' по всему Южному Сахалину, пытаясь обеспечить и удержание советско — японской границы, и противодесантную оборону побережья, и контроль ключевых населенных пунктов — но, рисковать было нельзя.
Было решено высаживать десант одновременно с началом операции по прорыву японской обороны, утром 3 июня.
Благодаря разведке мы знали состав японских сил, дислоцированных в Торо и вблизи — это были три роты 125го пехотного полка, усиленные взводом крупнокалиберных пулеметов, еще имелось местное ополчение, сформированное из допризывной молодежи и стариков (также около 100 человек). Долговременная фортификация в Торо отсутствовала, однако же возле порта была развернута зенитная батарея (четыре 75мм орудия).
Это 'грозное воинство', естественно, ни при каких обстоятельствах не могло противостоять нашей морской пехоте — но, существовала опасность подрыва ими портовых сооружений и оборудования железнодорожной станции. Кроме того, нам нужен был целым и невредимым подвижный состав, находившийся на станции — в СССР просто не производилось паровозов и вагонов под узкую колею японского образца. Поэтому было решено действовать по принципу 'Кашу маслом не испортишь' — в первой волне десанта шел 1–й батальон 2–го полка 1–й дивизии морской пехоты (командир — подполковник Тавхутдинов); во втором эшелоне — 2й батальон 113–й сбр, которому предстояло стать гарнизоном города (командир — майор Хазиев). Десантники должны были, если армейцам не удастся быстро прорвать Котонский УР, ударить в тыл японцам, наступая на город Котон. В соответствии с этим десант получил средства усиления — батарею СУ-54–150 (прим. — установка немецкого орудия StuH43L/12 от САУ "Брумбер" на шасси Т-54. — В. С.).
Для высадки десанта были выделены 6 пехотно — десантных судов (4 немецкие БДВ и 2 близкие к ним по характеристикам ленд — лизовские LSI). Три больших танкодесантных корабля (ленд — лизовские LST) перевозили бронетехнику — кроме упомянутой батареи СУ-54–150, еще рота (девять ед.) зенитных самоходок (при отсутствии воздушного противника и слабой ПТО, привлекались и для огневой поддержки пехоты), дивизион (12 ед) легких САУ, рота самоходных 120мм минометов. Транспорта (суда тип "Либерти") "Якутск" и "Охотск", оборудованные в виде десантно — штурмовых (на борт взяты по четыре малых десантно — высадочных средства, дополнительно установлены 20мм эрликоны), приняли батальон 113й сбр со средствами усиления и тылами. Огневую поддержку десанту оказывали мониторы Амурской флотилии "Перекоп" и "Хасан" — в отличие от эсминцев, эти корабли имели большую огневую мощь, (по шесть 130мм орудий), броневую защиту и меньшую осадку, что позволяло им стать на якорь у самого берега, не опасаясь ответного огня. Изначально, они строились для обороны Амурского лимана — но в текущей обстановке, японский десант под Николаевском выглядел крайне маловероятно (и хуже лишь для самих японцев). В охранении были два тральщика АМ, восемь катеров МО и восемь "шнелльботов".
Десант вышел в море в 23.00 2 июня. На переходе его прикрывали истребители Ла-11 — но, к нашему удивлению, японцы не вели воздушного патрулирования в Татарском проливе, так что десантный отряд прошел к Торо без каких‑либо нежелательных встреч. Штаб высадки находился на "Хасане", как и представитель от ВВС. В 4.55 эскадрилья штурмовиков нанесла удар по зенитной батарее, а затем еще в течение двадцати минут оставалась над районом высадки, в ожидании указания новых целей, если бы десант встретил ожесточенное сопротивление. Первыми в 5.07 на бетонный волнолом спрыгнули лейтенант Егоров и старший сержант Емельянов. Морским пехотинцам потребовалось 10 минут, чтобы высадится в порту и на песчаную отмель севернее ковша — здесь многих десантников вода накрывала с головой. Высадка прошла без единого выстрела, затем показался отряд японцев, числом до взвода, с одним крупнокалиберным пулеметом. Противник был уничтожен, но список боевых потерь десантников открыл старший лейтенант Пякин, командир взвода автоматчиков, успевший лично убить четырех японских солдат.
К 8.00 город Торо был взят. К этому времени был разгружен и вступил в бой батальон 113–й бригады, вместе с приданной ему артиллерийской батареей, а танкодесантные корабли приступили к выгрузке техники прямо на захваченные причалы. Однако следует отметить, что сопротивление и численность противника оказались гораздо выше ожидаемого. Так, помимо уже названных трех пехотных рот и зенитной батареи, в Торо оказались (и приняли участие в сражении), т. н. "специальный отряд обороны" (ок. 200 чел, резервисты старших возрастов, все имеют стрелковое оружие, а также 1 горную пушку и 2 пулемета), "добровольческие боевые отряды" (ок. 350 чел., в т. ч. женщины, проходили интенсивное обучение под командой офицеров кэмпентай, были вооружены бамбуковыми копьями, саблями, некоторым количеством винтовок), "отряды школьников и студентов" (ок.600 чел, в возрасте от 14 до 18 лет, вооружены копьями и палками). Несмотря на очень плохое вооружение, японцы не только не отступали, но и бросались в яростные контратаки. Показателен также факт, что мэр Торо Абэ, начальник полиции Мацуда и командир местного отряда ополчения Ямагути вышли с белым флагом на переговоры с десантниками — но не просили принять капитуляцию своих сил, а требовали капитуляции нашей!
После этого и случилась "бойня под Торо". Когда, согласно плану операции, морские пехотинцы, совместно с бойцами 113й бригады, начали развивать наступление, захватывая близлежащие поселки — командир гарнизона Торо, майор Есино Тэйго (в плен не попал, совершив сеппуку) приказал послать в лобовую атаку всех еще оставшихся у него солдат, а также ополченцев вышеперечисленных отрядов, и даже, как впоследствии выяснилось, всех местных мужчин — японцев, в возрасте от 14 до 70 лет. Эта живая волна, насчитывавшая более двух тысяч человек, в подавляющем большинстве 'вооруженных' топорами, ломами, рыбацкими острогами, просто палками, с дикими воплями 'Банзай' бежала на позиции десантников. Как потом рассказывали наши офицеры, их спасли наработанные рефлексы — если бы они начали думать, что надо делать, вполне возможно, их бы смяли — а, так, если на тебя кто‑то прет с оружием, значит, это враг; ну а как надо поступать с врагом, знали все. Минометчики открыли огонь по сумасшедшей толпе, после короткого замешательства, ну не доводилось им еще видеть такое. И зенитчики развернули стволы в горизонталь, начали поливать скопления безумцев. А остатки были выкошены плотным пулеметно — автоматным огнем.
