– Собаку не трогать. Вообще. Все идите в додзе за избой, – поведал я собранию.
– Куда идти, наставник? – расхрабрился один. Остальные при слове «додзе» просто выпучили глаза.
– За моим домом еще изба стоит, в ней мы будет заниматься. Называется она «додзе». Иначе ее называть нельзя, так что слово это потрудитесь запомнить. А теперь – бегом туда.
Что уные и сделали. Я прошествовал за ними. В додзе они войти так и не решились, ждали меня. Я вошел первым и сел на небольшом возвышении в конце зала. Парни робко потянулись внутрь, с ними вместе вошел и Поспелка.
– Встаньте в один ряд. Потом поклон. Потом опуститесь на колени и слушайте.
Уные быстро выполнили приказ. Я стал входить во вкус. Уже мерещилось мне, что отросла у меня длинная седая борода, и лицо посекли глубокие морщины. Уже начало мне чудиться, что школа моя прогремела во языцех и за большое счастье считается в нее попасть. Уже грезилось мне, что я выпускаю в свет все новых и новых учеников, оставляя при школе лучших. Уже задумался я, какой бы девиз сочинить для школы и написать его на стене. Уже… Как тут я пришел в себя.
– Первое, что я хочу сказать вам, и это самое главное, что вы должны запомнить. На этом и будет строиться наше обучение. Поднял руку – убей. Запомните эти слова и потому никогда попусту не поднимайте ни руку, ни меч. И второе, к чему мы будем стремиться, – это «одним ударом наповал». Как видите, все это кажется очень простым. А теперь закройте глаза и немного подумайте над моими словами. – Тут я замолк, преисполняясь важности и самодовольства.
Уные послушно закрыли глаза и наморщили гладкие юношеские лбы. Каждый старался показать, что думает глубже остальных, и потом вскоре смотрело на меня двадцать ужасно сморщенных и перекошенных лиц. Ужасно смешное, кстати, зрелище.
– Довольно. Открыть глаза. Сморщились вы от души, но чего надумали? Ты, – я ткнул пальцем в Воислава.
– Мне кажется, наставник, что это очень даже не просто. И первое, и второе. Я не знаю, что и сложнее-то, – отвечал парень, глядя мне в глаза.
– Прежде чем ответить, поклонись. Это на будущее всем. Неглубоким поклоном. Да, ты верно все понял. Простые вещи – самые сложные для понимания. Над тем, что я вам сказал, думать надо и долго, и серьезно. А пока просто поверьте в эти слова. Теперь я дам вам ваше первое задание. К следующему занятию, к завтрашнему дню, сделать каждому деревянный меч точным подобием обычного меча. Не берите для этого березу. Прежде чем начнете делать, подумайте, какое дерево лучше всего прослужит. Учтите, что и этими мечами, и по мечам будут сильно и часто бить. Не вздумайте делать из сосны или из ели тем более. На сегодня все.
Уные удивленно уставились на меня, но я уже встал, и они поспешили подняться.
– Поклон! – скомандовал я. Ряд уных поклонился, я ответил поклоном. – Все свободны. Завтра в то же время. Если что-то неясно, спросите сейчас.
– А когда же мы начнем занятия, наставник? – выскочил вперед какой-то особо шустрый уный.
– Мы уже начали. Обучение бою на мечах вовсе не значит, что в ваших руках постоянно будут мечи, как вам, уверен, чудилось. Будет и тряпка, и метла. И много чего еще. Ступайте.
И ученики мои молча покинули зал. Я вышел вслед. Граф сурово сидел у входа и смотрел на выходящих учеников, словно пересчитывая, не остался ли кто воровским образом в додзе. Затем важно и непреклонно прошел с ними до калитки и внимательно смотрел, все ли вышли и все ли себя пристойно ведут. Затем он фыркнул и посмотрел на меня. На морде его читалось, что ты, хозяин, конечно, странное дело затеял – столько народу пускать, но дело твое, конечно, а я уж пригляжу, само собой.
– Молодец, – раздельно сказал я и повторил: – Ай, молодец. Хорошая собака!
Собака моя завиляла хвостом и побежала ко мне. Я погладил юного труженика и, обернувшись, увидел Поспелку.
– Мне тоже идти, наставник? – спросил он меня.
– Как хочешь. Ты можешь остаться и тут, если желаешь, мне ты пока не мешаешь.
– Я и не буду мешать, я и уберусь, и поесть сготовлю, и… – начал Поспел, но я перебил:
– Да, хорошо. Только сначала скажи мне, не знаешь ли ты в Ростове мастера по дереву. Который бы и столы, и стольцы, и поставцы бы делал хорошо?
– Не знаю пока, наставник, но скоро узнаю! Разрешишь ли бежать? – Поспелке явно не терпелось доказать свою незаменимость.
– Да, беги. Надеюсь, к вечеру обернешься, – отвечал я, и Поспелка убежал.
Утром мои уные пришли, как и было велено, с деревянными мечами. Причем никакого недовольства столь несерьезным оружием я на лицах их не заметил. Что ж, их счастье. Вечером я успел пообщаться с найденным Поспелкой мастером по дереву, и вместе с уными явились ко мне его помощники и привезли стойки под мечи. Очень хорошо.
Занятия наши шли своим чередом, то есть так, как я считал нужным их проводить. Возможно, что уные, а то и Ярослав думали, что мы будем без устали махать мечами, но в таком случае они ошибались – у меня были иные планы, где к самому бою приступать следовало чуть позже.
Я учил уных дышать. На разные лады – животом. То вдыхать воздух, раздувая живот и подтягивая при выдохе, то парадоксальному дыханию, где все делается наоборот. Учил моментально успокоить сбившееся дыхание. Запрещал боевые крики и вопли, которые вели к дикому выбросу энергии, что, собственно, в бою быстро приводило к летальному исходу.
Впрочем, мечами тоже стали махать, иначе я это не назову. На мое требование показать, чему их учили, вышли двое добрых молодцев и, поклонившись, сцепились не на жизнь, а на смерть – так казалось со стороны, во всяком случае могло показаться.
– Прекратить. Вы умеете кое-что, но опыт вы надеетесь добрать со временем, а его у нас и нет. Удары, уклоны, защиту мы будет шлифовать все время, но сначала вам следует понять, что Путь Меча – это не схватка на мечах, вернее, это далеко не только схватка. Времени приобретать опыт у вас боюсь что нет. Так что наше дело поторопиться, к сожалению. Если хочешь выучить новое, забудь о старом. Тогда они смогут смешаться, и у тебя в сердце будет и старое, и новое. Но если ты будешь стараться насильно вытеснить старое, заменяя новым, у тебя не будет ни того ни другого, – я помолчал, давая время юным головам если не понять, то хотя бы запомнить сказанное.
И я был искренен, говоря о времени, – к сожалению. Из привыкших к повиновению уных можно было бы лет за несколько сделать вполне приличных бойцов, теперь же мне, как я считал, было отведено короткое время, после которого моих уных, надо думать, подвергнут испытаниям с какой-нибудь суровой тутошней комиссией.
И вскоре, буквально через несколько дней, уные мои вовсю разучивали несколько базовых кат, я же прогуливался меж ними и колотил палкой, которую приготовил к первому дню занятий, если что-то шло не так. Удивительное дело! Врежешь палкой, и глядь – уже лучше пошло, а ведь и не говорил ничего…
