ты и поедешь на завод в лавку, с Викулом. Как самый умный. Ксюха твоя требует литературы местной, а Викул нам накупит — или жития святых, или молитвослов. Съездишь, книг купишь, посмотришь, чем живут и дышат. Ну и с местными уголовниками пообщаешься, как с социально близкими. А то живем как вакууме, дальше катиного тракта нос не высовываем.
— Это вы! — Вскинулся Егор. — А я в Верхние Тыги ездил!
Вспыхнувшую перепалку прервал Боря, заглянувший в кабинет: «Ну вы что, разобрались с прибором, сейчас народ с обеда придет уже!» Егор в сердцах бросил: «Да нифига, он то ли глючит, то ли вообще неисправен. И инструкция на английском, калибровать надо, по ходу. Он на эти два кольца ваших реагирует как на кучу железа, если не путаю ничего. Надо инструкцию переводить. Домой возьму, у меня где-то среди старого софта оффлайн переводчик есть, вот с его помощью попробую».
— У врачей несколько словарей есть, англо-русских, нашлись в деревне. — Посоветовал брат.
— Разберёмся! — Самоуверенно заявил Егор и добавил, обращаясь к Борису, — Аккумуляторы надо подзарядить, да и пусть дома у тебя лежат, тут хоть и топите, но всё равно прохладно.
— Не учи! Дома и храню, сегодня принес, проверить! — Огрызнулся Боря. — Вот внуков мне сделаешь, их и будешь учить!
Тихо и незаметно в деревне умер одинокий пенсионер, с хроническим диабетом. Врачи наконец то получили учебное пособие для детей, в связи с чем его похоронили только на пятый день. Вскоре после этого к Егору вечером зашла любимая племяшка — как обычно, накачать на флешку фильмов. Пристально его изучила, затем выдала: «Бросай-ка ты курить, Егор!». Тот, польщенный таким вниманием, опешил: «Чой это ты, Маня, моим здоровьем озаботилась?»
— Не хочу краснеть за твои прокуренные легкие при вскрытии! Мы тут этого пенсионера резали — там черная дыра, а не орган дыхательной системы! Да и Ксюше, думаешь, нравится — как от тебя воняет? — Прямо выложила она свои соображения.
— Иди давай! Своих кавалеров будешь строить! — осерчал Егор.
— А у меня никто не курит! — Отмахнулась та. — Ни Рашид с Фанисом, ни Соснины! А начнут курить — ссаными тряпками из тусовки выгоню!
Егор в этот момент проникся сочувствием к своей Ксюхе, на которую взвалили организацию детского образования. Хотя сочувствовать следовало совсем не ей... Та с энтузиазмом взялась за дело, поначалу присматриваясь, как всё функционирует. Руководствуясь принципом: работает — не трогай! В первый же день, внимательно изучив вопрос — расспросила и преподавательский состав, и учеников. И уже вечером нагрянула к Председателю с первыми замечаниями и предложениями. Захар, не ожидавший от её появления ничего хорошего — вздохнул и потащил её за стол. Обсудить всё за чаем с пряниками — больше жует, меньше претензий.
— Захар Михайлович! — Начала она официально. — А вы знаете, что к нам из крестьянских детей всего около двадцати ездят, а в поселении таких, кого нужно учить — в три раза больше? И то, только утром ездят, когда обоз полупустой идет. А по вечерам пешком уходят. И из эти двадцати — только десять систематически ходят. А остальные — по очереди с братьями и сестрами, тёплой одежды у них нет!
Захар удивился: «Как же так, мы у Викула спрашивали, не голодают ли в деревне. Помощь предлагали»...
— А вот так, у них там поездки к нам на учебу — как праздник и поощрение, у нас и кормят, и мультики. Не удивлюсь, если они дома в семьях дерутся, кто следующий поедет. И Викул — из зажиточных, по местным меркам.
— Мда уж, там прямо изо всех заплат зажиточность и богатство хлещет. Спасибо, Ксения, мы с этим разберёмся. Ещё что?
— Тыгинских мало и тех — разобрали по домам, Анисим ходит и жалуется, что ему не досталось. Пусть ещё везут, пока зима. Эти дети, Захар Михайлович — наши инвестиции в будущее, пообщалась с ними и с учителями, так ничуть не глупей наших. Даже мотивация к учебе больше у них.
— Там же Айшат родила, как они там в доме то живут все, с ней две приехали, потом ещё шестерых привезли. Не знаешь? — Вдруг вспомнил Захар.
— Спохватились, Захар Михайлович! С Айшат первые две так и живут, они при больнице занимаются, вот сейчас практику проходят, можно сказать. И не родила она, а кесарево сечение сделали. Понимать надо!
— Ой всё, Ксения, что тут понимать то — резали значит. Как вы с Егором то живёте, хорошо? Вешается небось, бедолага, с такой язвой.
— Нормально мы живем! — Возмутилась Ксюха. — Получше некоторых, у которых и секс то — раз в пятилетку!
Нагло сгребла все пряника со стола, пояснив: «Это я к Айшат сейчас зайду с девчонками, угощу. А с вами я ещё завтра поговорю!» — и ушла. «Не зря мы её привлекли!» — с облегчением вздохнул после её ухода Михалыч.
