Науку войны изучили Тогда вдоль и поперек. До сей поры не забыли Тот русский «единорог».
Пули -что твои сливы, Выкосят вмиг эскадрон. Лупят и в хвост и в гриву
Зажали со всех сторон.
Нам бы назад податься, Да гонит вперед приказ. Но казакам сдаваться Не желал ни один из нас!
Те, кто в живых остался, Галопом, на борт, домой! Но русский мороз посмеялся: Лед в заливе -стеной!
И за последним боем Снова жестокий урок: Колоннами под конвоем Мы бредем на восток.
Степи, леса и горы, Реки -не переплыть... Загнаны в темные норы Кирками руду долбить.
Лондон, Глазго и Дублин -Все забыли про нас. Попробуй, норму не выполни -Выпорют сей же час!
Дженни меня не дождется, Я здесь сойду с ума! Боже, храни королеву! Будь проклята Колыма!
RUDYARD KIPLING, «SOLDIERS' BALLADS», CHAPTER «UNICORN» Редьярд Киплинг, стихотворение «Единорог» из сборника «Солдатские песни»
Признаемся по-деловому, честно и наперед: Мы получили урок, а в прок ли нам он пойдет?
Не отчасти, не по несчастью, не затем,
что пошли на риск, А наголову, и дочиста, и полностью, и враздрызг,
Иллюзиям нашим -крышка, все -к старьевщику
и на слом,
Мы схлопотали урок и, надо сказать, поделом.
Отнюдь не в шатрах и рощах изучали наши войска Шестьдесят градусов широты евразийского материка,
От Кронштадта до Тосно, вдоль и поперек, Их преподал без жалости нам русский «единорог».
Все это наши дети поймут (мы-то с фактом -
лицом к лицу!); Лордам, лентяям, ловчилам урок -отнюдь не только
бойцу.
Закосневшие, ожиревшие пусть его усвоят умы. Денег не хватит урок оплатить, что схлопотали мы.
Ну, получил достоянье -гляди, его не угробь: Ошибка, если усвоена, -та же алмазная копь.
На ошибках, конечно, учатся, -жаль, что чаще
наоборот.
Мы получили урок, да только впрок ли пойдет?
Ошибку, к тому же такую, не превратишь в торжество. Для провала -сорок мильонов причин, оправданий -
ни одного.
Поменьше слов, побольше труда -на этом вопрос
закрыт.
Империя получила урок. Империя благодарит!
Рассказывает Олег Таругин (император Николай II)
За всеми набежавшими неотложными делами я совсем забыл о Сергее Рукавишникове и потому был очень удивлен, когда Шелихов доложил мне, что «Ляксандры Михалыча братец, ну тот, блаженнень-кий, аудиенции испрашивают».
-Давай, Егор, его сюда. Сейчас узнаем, что этому деятелю искусств понадобилось.
Рукавишников-блаженный входит в кабинет шумно и неуклюже. Пытается подражать строевому шагу гвардейцев на плацу. На сюртуке -Владимир с мечами -награда за Питерскую кампанию. Интересно, что это он при таком параде?
Подойдя ближе, Сергей Михайлович Рукавишников останавливается, преувеличенно громко щелкает каблуками:
—Ваше величество! Согласно вашему приказу, я его привез!
Новое дело! Кого он, черт меня побери совсем, привез?! И зачем?!
Рукавишников между тем продолжает:
—Угодно ли вам будет просмотреть сейчас или велите подождать?
Да что смотреть-то?!!
Видя мое замешательство, Рукавишников-неординарный стушевывается и мямлит:
—Как же так, ваше величество?.. Вы же сами повелеть изволили... себя моим цензором и критиком... а мы-то старались... лента на семьдесят восемь минут... как вы и велели... героическая...
О, господи! Так вот ты о чем...
—Прошу прощения, господин Рукавишников. За множеством дел сразу и не сообразил... Так вы привезли фильм?
Он расцветает:
—Да, ваше величество. И, не хвалясь, скажу -это потрясающе. Когда вы предлагали мне некоторые сцены, я даже не мог предположить, как сильно они будут смотреться на экране, -блин, да он еще и льстить пытается? Но Рукавишников-необычный тут же продолжает: -Когда бы вы смогли посмотреть, ваше величество?
А что? В конце концов, я что, не заслужил себе... сколько он там сказал? Я что, не могу семьдесят восемь минут отдохнуть? Могу!
—Давайте прямо сейчас! -Рукавишников-своеобразный приятно пунцовеет. -Не стоит откладывать в долгий ящик. Егор! Распорядись, чтобы господину Рукавишникову помогли. Выдели ему пару человек в помощь, пусть дежурные укажут небольшой зал, распорядятся занавесить окна... что-нибудь еще?
Подумав секунду, Сергей Михайлович просит подыскать зал с возможностью подключения проекционного аппарата к электрической сети дворца. Ну что ж, это можно. С тех пор, как Димыч на собственной шкуре уяснил правоту Козьмы Пруткова, неоднократно говаривавшего «Нельзя объять необъятное», он честно поделился несколькими «своими» великими изобретениями с местными купцами и фабрикантами. Кое-что он все-таки оставил за собой, к примеру, стекольные заводчики вряд ли смогут продолжать изготовление ламп накаливания, если «благодетель Александр Михайлович» перекроет канал поставки вольфрамовой проволоки или, скажем, упрется в плане продажи запчастей и расходников к вакуумным насосам, но все же электрические лампочки поставляет на рынок уже не только (и, даже, не столько!) завод «Бр. Рукавишниковы», а заводы из Гусь-Хрустального, Никольска, Казани и прочих мест нашей необъятной родины. Во все возрастающих количествах поставляют. Так что во всех залах Большого Кремлевского дворца уже горят электрические люстры, светильники, бра, а кое-где даже и такая роскошь, как торшеры, имеется. Электричество свое -автономный генератор. Сеть охватывает весь дворец, однако подключиться к ней вот так, с посторонним агрегатом, можно не везде. Но для Рукавишникова-одержимого такое местечко отыщется...
—Все готово, государь, -рапортует прибывший лейб-конвоец. -Господин Рукавишников в малой гостиной все подготовили и вас просят пожаловать.
—Передай, что сейчас будем. Егор! -Шелихов вырастает рядом. -Ты вот что, братишка, распорядись-ка, чтобы государыня тоже пожаловала.
—Слушаю, государь.
Егор быстр и расторопен. Двое казаков тут же уносятся за Мореттой-Татьяной. Ну-с, пойдемте, полюбопытствуем...
—Любимый! -О, вот и благоверная прибыла! Глаза сверкают неподдельным интересом, «боевая раскраска», неплохой набор драгоценностей. Что-то будет... -Любимый, а почему граф Рукавишников (фамилию она до сих пор произносит с милым немецким акцентом: «Рукафишникофф») не зашел ко мне? Я догадываюсь, почему он меня избегает. И совершенно правильно! Я не люблю, когда обещания не выполняются, а в прошлый раз он обещал...
—Солнце мое! -надо прерывать этот словесный поток, пока любимая супруга не потребовала сослать ни в чем не повинного Димыча в Сибирь! -Сокровище мое, это не тот Рукавишников. Не граф, а его брат, Сергей.
