— Трупы можно посмотреть? — поинтересовался Петр Семеныч.
— Можно. Но если хочешь, могу фотки показать, — предложил Алексеев. — Я ранки на цифровую камеру сфотал и на компьютер скинул.
— Давай посмотрим твои художества. Точно он! — едва взглянув на увеличенное изображение ранки, заявил Министр.
— Кто он? Кто? — не выдержал подполковник.
— Вампир! — огорошил Хозяина Министр.
— … - сдавленно выдохнул Алексеев. — Хватит шутки шутить, Петр Семеныч! Мы же образованные люди и живем не в средние века! Подумать только, обычный вампир! А мы-то тут голову ломаем…
— Ну, вампир не совсем обычный, — невозмутимо заметил Министр. — И знаешь, подполковник, у нас хоть и не средние века, но чертовщины, уж поверь мне на слово, хватает! Спорить мне с тобой не с руки — сам все увидишь…
— Что увижу?
— Не что, а кого! Кстати, мне нужны помощники. А твоих бравых вояк мне подключать к этому делу как-то не хочется. Во избежание, так сказать, слухов и нечаянных смертей…
— Каких еще смертей? — опешил подполковник.
— А ты что думаешь, вампир нам позволит вот так, запросто, его завалить? Раскинет лапки: давайте, мол, глушите меня осиновыми кольями? Нет, батенька, придется попотеть!
— Петр Семеныч, если бы я не знал тебя как серьезного человека, — признался подполковник, — приказал бы гнать в три шеи…
— Не веришь, значит? — покачал головой Мистерчук. — Полюбопытствуй, — он протянул Алексееву красную гербовую корочку.
— Внештатный сотрудник 16 отдела ФСБ? Это ты-то, Министр, сотрудник? Это ты что, ссучился? Масть поменял?
— Дурак, ты, Владислав Борисович! Не быть тебе генералом! Хватит об этом, — он выдернул документ из рук Хозяина. — Увидишь все сам! У тебя в БУРе кто-нибудь чалится?
— Нет.
— Отлично. Там мы его и скрутим! Зови Скруджа. Нужно обсудить с ним кое-какие детали…
* * *
Близился вечер. В этот предзакатный час Роман чувствовал себя несколько уставшим — подходило время исконного вампирского сна. Закаты и рассветы… Черт! Он дорого бы дал, чтобы хоть часок провести в каком-нибудь темном склепе. Поближе к земле и подальше от этой мелкой суетности людишек. Он поправил истощившуюся магическую оболочку, защищающую его организм от смертоносных солнечных лучей. Благо, силы были! Вчера он не удержался от соблазна и засосал сразу троих…
«Нужно быть осторожнее!» — решил он.
По лагерю уже поползли слухи. И хотя судьба самых забитых этого маленького лагерного социума — опущенных, или петухов — мало волновало основную массу мужиков и блатных, на будущее стоило поостеречься. Но дневная жизнь требовала от вампира расхода сил, а силы можно было пополнить лишь одним способом…
— Замкнутый круг, доннерветер! — сквозь стиснутые зубы выругался Роман.
— Ты чего там шипишь, братская чувырла? — к Истомину вразвалочку подошел Васька Гриб, один из безбашенных торпед Скруджа.
Близость к авторитету, несносный характер и природная наглость — весь этот коктейль составлял гремучую смесь — связываться с Грибом не осмеливались даже блатные. А уж простые арестанты предпочитали обходить отмороженного Васю за километр. Для Васи Гриба порезать человека — все равно, что таракана раздавить. И сегодня Гриб был явно чем-то не доволен.
— Ты че, оглох, пряник? — Гриб толкнул слегка оцепеневшего в преддверии заката Романа в грудь.
— А? — очнулся Истомин. — Тебе чего, Гриб?
— Мне? — делано удивился блатной. — Мне-то ништяк… А вот тебя, фраерок, чего-то в последнее время к петушиным баракам тянет. Если подружку себе завел, так это еще туды-сюды… Но люди базарют, шо ты ручкаешься с чушкарями! И если так — то мы тебе быстро прописку в шестой барак устроим…
— Это что, предъява? — как можно спокойнее произнес Роман.
— Да не дорос ты еще, сявка, до серьезных предъяв! — презрительно сплюнул ему под ноги Гриб. — Первоходок, а туда же! Правда, бродяги?
Приблатненная часть барака довольно заржала, выражая таким образом одобрение действиям Гриба. Жизнь в лагере однообразна, и старые арестанты всегда рады хоть какому-то разнообразию. А сейчас здесь, на их глазах, разворачивалось увлекательнейшее представление. И не факт, что отмороженный на всю голову матерый рецидивист Гриб выйдет победителем из противостояния с зеленым первоходком. Несколько месяцев назад Шваба уже пытались прижать подручные бывшего лагерного заправилы Мажора. Шваб тогда показал себя супербойцом: поломал и искалечил почти всю блатную команду. И не известно, чем бы закончилась эта история, если откидывающегося со дня на день Мажора не сменил на посту смотрящего пришедший одним этапом со Швабом Скрудж. Искалеченных бойцов Мажора раскидали по больничкам, а после выздоровления этапировали в другие лагеря. Помощники Скруджу были не нужны, он пришел в лагерь со своей кодлой. Шваба за драку законопатили на месяц в карцер. В этом мрачном, полуподвальном сыром каменном мешке вампир чувствовал себя как на комфортабельном курорте. По выходу из БУРа проблем с новым смотрящим у Романа не возникло. Наоборот: Скрудж оценил боевые навыки Шваба, решив сделать из него очередную торпеду, подобную Васе Грибу.
— Ну что, чушкан, — продолжал наезжать Гриб, — язык в жопу засунул? Так там ему самое место! Может, и у меня полижешь?
Это уже было откровенное оскорбление. К таким словам ни один честный арестант не должен оставаться равнодушным. Такое оскорбление можно смыть лишь кровью…
«Черт! — мысленно выругался Роман. — Нужно было сразу брать Гриба под ментальный контроль! Теперь замять этот базар невозможно — слишком много ушей слышало всю эту муть. Придется убить засранца! И тем самым попасть в немилость смотрящего… Черт! Черт!»
Неуловимым движением руки Роман нанес мощный удар в бочкообразную грудь Гриба. Рецидивист сдавленно выпустил воздух, забрызгав Шваба кровавой слюной, и отлетел в угол барака, где и замер.
Зеки загомонили, вокруг пускающего кровавые пузыри Гриба образовалась плотная толпа.
— Всем стоять! — в барак ворвалась группа вооруженных конвоиров под предводительством старшего лейтенанта Филиппова. — По местам!
Толпа зэков быстро рассосалась. Бегло оглядев место побоища, старлей распорядился:
— Этого в лазарет! А этого — в карцер!
* * *
Игнорируя пристегнутую к стене лежанку, Истомин улегся прямо на ноздреватый бетонный пол. Закрыл глаза и расслабился, впитывая всем телом блаженную прохладу земли. Неожиданно в камере загорелся яркий свет. Входная дверь лязгнула, и внутрь вошли двое неизвестных. Роман чертыхнулся и поднялся на ноги.
— Здравствуй, Роман! — произнес один из вошедших — тучный мужчина лет пятидесяти. — Или может быть не Роман? А Руди-Пес? Нет, вас же повысили, не так ли, гауптштурмфюрер СС Руди Истомин?
— Откуда ты знаешь? — прошипел Роман, изготавливаясь для прыжка.
— Да не нервничай ты так! — осадил вампира Петр Семеныч. — Не так давно я свел знакомство с неким Петером Незнански и Гуго Лазоревым… Но у них, к нашему обоюдному сожалению, оказалась несколько иная специализация…
— Что ты хочешь этим сказать? — так и не поняв, куда клонит собеседник, спросил Роман.
— Ах да, — спохватился Петр Семеныч, — совсем забыл представиться: Петр Семеныч Мистерчук, а можно просто Министр…
— Вор в законе! — внушительно дополнил Паша. — Авторитет в масштабах страны! Да и за рубежом многие понятие имеют!
— Я так понимаю, ты, Рома, как раз по связям с криминалом работаешь?
— Ну, в общем-то, да, — Истомин никак не мог сосредоточиться — слишком неожиданным и необычным получался разговор.
— Предлагаю взаимовыгодное сотрудничество, — произнес Министр. — В моем распоряжении находятся значительные материальные ресурсы и, что так же не маловажно, людские. Но… За все нужно платить, не так ли, уважаемый гауптштурмфюрер?
— Я могу гарантировать вам высокое положение при режиме Тысячелетнего Рейха…
— Ты знаешь, но меня устраивает и сегодняшнее высокое положение при существующем режиме. Я богат, в моих руках власть…
— Тогда что я могу дать?
— Бессмертие, мой друг, бессмертие! — воскликнул Петр Семеныч. — Это, как раз то, чего я не могу достичь! А я уже далеко не молод…
— Так ты хочешь стать таким же, как я — вампиром? — наконец дошло до Романа.
— Не-а, — мотнул головой Петр Семеныч. — Не хочется мне чего-то вампиром… А вот гулем…
— Гулем, я знаю, как создавать таких существ! — обрадовался вампир. — Гулем… Гулем… Как я сразу об этом не подумал!
Иметь в полном подчинении такого человека, авторитета, вора в законе, считай, что пол дела сделать.
— По рукам? — подытожил Министр.
— По рукам!
