Обговариваем задачу. Мы повыше, они пониже, на нас прикрытие, на них бомберы. В общем, где-то так, а в принципе – по обстановке. Сиротин сказал, чтоб сначала до Пинска на бреющем, а там, над ложным аэродромом, набирать высоту, потому как без высоты мы там на хрен не нужны. А у меня идея. Есть. До Пинска, натурально, на бреющем, оттуда с набором на северо-восток, километров тридцать, а потом на запад, из расчета четко от солнца появиться на месте, и тысячах где-нибудь на четырех. Чтоб для «штук», обычно на четырех с половиной идущих, аккурат в солнышко-то и вписаться. Поутру низкое. Недолго подумав, Жидов согласился, что такая инициатива – очень даже в пределах. Допустимого. Присмотрели по карте ориентиры, скинули идейку следующей четверке и – к машинам.
Предполетный осмотр, при правильном подходе, не менее получаса занимает. Все нормально. Давление, топливо, электрика, боеприпасы. Ни бомб, ни РСов. Кстати, а почему бы и нет? А потому что нет, оказывается, РСов. Мне тогда нашлось, на один заход, ну, еще пару боекомплектов можно наскрести – а так все. Комполка велел поберечь. Вроде как не собираются нас в штурмовках использовать, а – кто его знает, как оно на самом деле будет. Ну, невелика потеря. На симуляторе пробовал – как-то не очень. Да и в реале не слышал, чтоб особый эффект от них был. Кроме психологического. В воздушном бою то есть. Вот бомб, кстати, – скока хошь. От бомберов остались, что здесь до войны – господи, как давно это, кажется, было, а для меня так словно и вообще никогда – базировались. А куда мне эти бомбы? В попу засунуть? Сиротину…
Вылет не по ракете – по времени. Однако решили на пять минут пораньше. Чтоб на крюк хватило. Поднимаю нос – прямо в солнце. Жидов впереди черным решетчатым силуэтом. Негатив, блин. Бреющим до Пинска, далее на восток – с набором. На земле оживленное движение, но не как в предыдущие дни, когда три четверти где-то беженцы и почти все от фронта. Теперь большей частью коробочки танков, грузовики, колонны пехоты – на север. Сумел, похоже, Дима собрать какие-никакие силы. За два дня тактической передышки. Посмотрим, как оно теперь будет. Хотя вряд ли. Силен немец, силен и умел. К тому же кто первый бьет, у того всегда преимущество. У меня пару раз было нечто подобное. Поцапаешься с мужиком незнакомым, стоишь супротив него, весь из себя напряженный и в кулаках. Вопрос в башке один крутится, причем почти как у того датского принца – бить иль не бить? Первым? Вроде и причины особой нет, так, склока дурацкая, и никто он тебе, и ждешь – обойдется или как? А потом – хлоп! Мужик, допустим, боксер оказался, или рукопашник, или просто от природы резкий такой, первый удар пропущен, как ни ждал его, и пока в себя придешь, можно такого наполучать… Капитально, а то и фатально. Примерно так же и здесь. Тяжелый нокдаун. В моем варианте истории передышки не было. Здесь – два дня. Как две бесконечно долгих секунды лежащему в ауте на асфальте.
Так, вот оно, озеро. Большое, круглой формы. Выгонощанское. Над ним поворот налево, оставляя по левый борт другое озеро. Бобровичское, так? Неважно. Жидов молоток. Режим выбрал такой, чтоб при минимальном расходе топлива. Высоту набирать. Скорость нам не важна. Пока. Внизу леса зеленым одеялом, изредка нарушаемым не любящими прямых проселочными дорогами, еще реже извилистые проблески рек и речушек. По низинам чутко додремывают еще утреннюю негу недолгие летние туманы. К заданной точке – перекрестку Бобруйской трассы с Брестским шоссе – выходим на четырех, как и собирались. Лепота! Здесь как раз только-только начинать собрались. К нашему, надо думать, приходу. Подгадывали. Две полных эскадрильи «лапотников» ползут к какому-то известному им месту, пока даже и не разворачиваясь еще в круг. Итого 24 «штуки». Парами, каждая следующая с превышением. Двойной гусь – так это, кажется, называется? Или другое? Понятно. Чтоб прикрывать курсовыми пулеметами. Впереди идущих. Общее направление где-то перпендикулярно нам, но еще не на траверзе. Пара – из предыдущей смены – «чаек» намылилась подныривать под брюха. Задней паре. С юго-запада. Четверка тощих «фридрихов» быстрыми рыбками устремилась в разгон тысяч с пяти, на перехват той нашей пары, что хочет бомберы. Другая наша пара спешит навстречу «фридрихам», но те выдают на скорости широкого такого кругаля, стремясь обойти пару, что хочет в лоб, чтобы вломить тем, что намерены заняться бомбардировщиками. Все при деле, и нас никто не видит! Это – самое главное на данный момент.
Жидов молоток, несколько раз качает дважды крыльями – «делай как я» – и уходит в набор, умница, проведя воображаемую линию атаки «мессеров» до выхода на вертикаль и дальше, если там их встретим – полярная «мессерам»! Полная! Пушистая! Лиса…
Так… походя смахнув с неба одну из «чаек» – та вспыхнула как-то сразу и вся, никто и не пытался… выпрыгнуть, – «фридрихи» ожидаемо пошли круто вверх, эффективно разменивая бешеную скорость на преимущество в высоте. Но на высоте той – мы! Уже! И скорость у «мессеров» ниже даже, чем у нас, и набрать сразу не получится – по динамическим характеристикам они уступают «чайке», поскольку тяжелее нее без малого вдвое, при лишь на четверть более мощном движке.
Медленно-медленно, без малого зависнув, проползают чешуйчатым камуфляжем мимо, чуть ниже нас. Жидов, завалившись на крыло, виражит вправо, пристраиваясь сверху сразу к ведущему четверки. Тот, кажется, и понять ничего не успел. Жидов теперь уже влево – к «лапотникам». Пристраиваюсь к ведомому второй пары и прохожу, выдавая короткие очереди, над всей оставшейся тройкой. Точно так же они, «мессеры», «чайки» с «ишачками» жгли, когда зазеваются. Теперь – быстренько за Жидовым вслед, с линии возможной атаки приотставших – в кои-то веки – «мессеров». Сзади Леха с Виталиком, прибрать должны, что получится.
«Лапотники» же, наблюдая такое дело, сразу спеклись – сбрасывают бомбы, куда попало, один горит. Оборачиваюсь. Ого! Единственный «худой» шустро стелется на запад, оставляя за собой явственный дымный хвост. Не то подбит, не то форсаж у него такой. Из четырех – три! Расскажет кто – не поверю. Вот что значит красиво зайти и все рассчитать. Еще и не ждали нас фрицы, конечно. Ну, и удача – как же без нее. Вслед за Жидовым ухожу в пике и затем горку. Навстречу светло-серые беззащитные брюха, широкие крылья W-образной формы с нелепо свисающими книзу «лаптями», вторая эскадрилья «штук» строй не потеряла – но что толку? Начинаем работать. Самолет очень слабый, фактически мишень. Неповоротливые, медлительные. Для одномоторников, разумеется. Наподобие Ил-2, но тот все больше на бреющем, снизу не зайдешь, да и бронирование у «штуки» – не против 12,7 мм, отнюдь. Нежелательно только сзади сверху заходить. Там стрелок. Хотя и с пулеметом винтовочного калибра. Не скорострельным, с ну очень ограниченным сектором обстрела и обширной мертвой зоной за хвостом. Но тем не менее – зачем? Рисковать то есть? Если можно и так – практически без риска. Бензобаки у него в центроплане – вот ими и займемся.
Не… Был бы «миг», или «як», или, на худой конец, «лагг» – всех бы пожгли, разве что без малого. А так – пару Жидов уговорил, одного я, одного разбойнички из 160-го. Остальные «штуки» ушли в пологое пикирование и довольно быстро разогнались за пять сотен. Нам – слабо. Однако первую дюжину тоже ополовинили. Шесть ушло… нет, восемь, вон еще пара внизу… ковыляет. Дойдут – не дойдут, кто их знает?
«Лапотники» уже в Битве за Англию себя показали. Только при абсолютном превосходстве в воздухе, хотя бы локальном. Можно использовать. Иначе – мишень. Для «чайки». От более скоростных уходят маневром. Пытаются, в смысле. От нас – на скорости. Пожалуй, для этих «ишак» – самый страшный противник. Хотя когда в строю – только задних. Поскольку при таком построении каждая пара прикрыта следующей. Еще они любили кольцом выстраиваться – в виртуале, во всяком случае. Тогда тоже не достать. И главное – особо не упорствовали. Никогда. Если видят, что дело труба, – бомбы побросали, и тикать. Поэтому и потери у них были ниже, чем у Ил-2. Ежели по началу войны, так аж на порядок где-то. К тому же по пикирующему зенитчикам сложно работать. Конструкция, опять же, прочная и надежная. Броня. В общем, грозная и довольно эффективная машина. В умелых, разумеется, руках и при вменяемом командовании.
Четверка Харитонова в количестве трех оставшихся единиц, покачав крыльями, уходит в сторону Пинска. Справа и значительно ниже, на полутора где-то тысячах, наблюдаю еще ероплан. Да это ж Р-10! Тот самый. Ну, утром взлетал. Огонь корректирует. Флотских. У них там мониторы[245]. Приличный калибр. Категорически не до корректировщиков сейчас немцам – вот он и резвится. Не слабо мы поработали. Вместе с Харитонышами. Однако как-то не радует это меня. Чует сердце, много чего впереди еще. У нас.
С четырех тысяч на земле уже мало что разберешь, однако сдается мне, что танки наши с пехотой оборону немецкую, импровизированную большей частью, прорвали уже да шоссейку Брестскую перерезали. Вместе с железкой. Ну, железка пока не заиграла, конец коротковат, от Бреста до Минска 350 км, причем и Минск еще не взяли, насколько известно. Значит, немцам требуется теперь как-то нам противодействовать. Простые бомберы здесь не катят. По площадям рассредоточенные танки не раздолбать. Даже легкие. Значит, нужны пикировщики. Много пикировщиков. А для пикировщиков сначала небо очистить надо. Что из всего этого печально следует? Что совсем скоро «мессеры» подойдут. В неприлично больших количествах. По наши грешные души.
