и, весьма вероятно, для всей империи. При этом, русские отнюдь не желают чрезмерного усиления Пруссии. Нам намекают… — Санта-Крус немного замялся.
— Делить Польшу? — императрица улыбнулась, впервые за весь день. — Когда-то, десять лет назад один молодой монарх говорил о том, что наступит время, когда, ради европейского мира, придется делить Польшу.
— Мы гарантировали Речи Посполитой неприкосновенность ее границ, — сказал канцлер.
— Винцель, — Мария-Терезия назвала канцлера по имени. — Мы гарантировали это королю Августу III. Что с ним? Сколько медикусы дают времени? Он прикован к постели, сильно слабый после Удара. Потому, господа, давайте делить, если это создаст предпосылки спокойствия в Европе [в РИ Август III умер в 1763 году].
— Прошу простить меня, Ваше Величество, но это не все условия, что будут выдвинуты Россией, — сказал Санта-Крус, изобразив поклон. — Они хотели бы видеть в роли короля, или князя, в тех землях Речи Посполитой, которые могут стать русскими, Карла Иосифа. Свадьбу сыграть в Петербурге, после в Вене. Ну и Белград…
— Ха! Я-то думала, когда Петр начнет игру, чтобы забрать ранее отданный нам Белград. А вы… — императрица задумалась. — Вам, не кажется, господа, что венгерский заговор, как и переговоры Петра с Фридрихом — это только лишь для того, чтобы испугать нас, сделать более сговорчивыми?
— Скорее всего, так и есть, Ваше Величество, — после небольшой паузы говорил канцлер. — Нам сдают только тех, кто не особо важен. Те венгры, которые были арестованы лишь знают, что нечто должно произойти, но где, как и кто те люди, что начнут бунт, никто не осведомлен. Но мы же и так собирались влезать в польские дела и поддерживать католическую конфедерацию. От папы пришел запрос, насколько Австрия поддержит католиков в Польше.
— Петр стал играть Европой и ставит меня в такое положение, что выбора особого нет. Если не согласиться, то Пруссия может вновь возжелать Богемию. И Фридрих, с превеликими удовольствием, большим, чем ему доставляют его красавцы-барабанщики, начнет поддерживать венгров и готовиться вторгнуться в Австрию, — Мария-Терезия ударила ладонью по подлокотнику своего малого трона. — Обручение Карла Иосифа и Анны будет в Петербурге, но свадьба в Вене. Если возникнет престол Литвы или какой-нибудь еще «России» белой, черной, новой, то я не стану противится. Мой второй сын только станет раздражать и расшатывать австрийский престол, если останется в Вене. Белград… Компенсируем Краковом.
— В наши условия будет входить помолвка русского наследника и Марии Иоанны? Есть сведения, что датчане готовы расторгнуть договор о намерениях с графом Гессен-Ханау о его женитьбе Вильгельминой Каролиной. Это может означать, что ее сосватают Павлу Петровичу. Дания в войне поддержала Англию и ждет от России ответного удара, — сказал Кауниц.
— Датская принцесса лютеранка, что уже предпочтительнее для России, приданное опять же может быть неплохим. Скажем… остров какой-нибудь у Датских проливов. Так что мы будем в проигрыше. Но я лучше бы отдала за русского наследника Марию Иоанну, — сказала Мария-Терезия.
Императрица не добавила, что ее дочь явно не может считаться красоткой, в то время, как Вильгельмина была мила и более-менее образована. Вообще своим младшим дочерям Мария-Терезия не стремилась дать хорошее образование. В то же время в России уже в голос говорили, что жена наследника не должна быть дурой и только рожать. Все чаще звучало слово «генетика», где от развитых родителей должны рождаться способные дети.
* * *
Река Амур
20 декабря 1762 года
Граф Михаил Илларионович Воронцов наслаждался моментом. Он помнил, до скончания своих дней не забудет, как был унижен китайцами, возомнившими себя богами на вершине политической пирамиды. Теперь унижалось китайское полномочное посольство.
27 ноября 1762 года, как только начались конструктивные переговоры с японцами, основная флотилия русского Тихоокеанского флота, отправилась к Китайским берегам. В это самое время на Амуре, на пароходе «Мирный» уже находился Михаил Илларионович. Ранее, еще до начала русского наступления, китайцам было отправлено приглашение к переговорам.
Китайцы изрядно истощились в непрекращающейся войне на джунгарской земле. Если в первый год китайцы могли рассчитывать на победу, то чем дальше, тем было все более сложнее сынам Поднебесной надеяться и на ничью. Русские специалисты взялись учить джунгаров той войне, о которой в Китае еще не знали. Если не лукавить, то линейная армия из джунгаров получалась так себе. Ну не были эти мужественные люди готовы к коллективной работе и быстрому освоению технических средств поражения неприятеля. Но эти линии были явно лучше, чем полное их отсутствие у Китая.
Из России же долгое время не охотно присылали подкрепления. Связано это было не только с политическими играми, но и со сложной логистикой, проблемами снабжения. Все-таки регион нельзя сказать, что развит и продовольствие, не говоря уже о вооружении и порохе, приходится доставлять большим напряжением сил.
Год, два, три, уже выучен полк джунгарской дивизии, уже некоторые кайсацкие рода прислали свой молодняк на обучение, казаки присылали отряды. Так создавался кулак, который в октябре ударил по китайцам, которые как раз проводили ротацию своих сил и были пойманы на организации убытия одних подразделений, при том, что сменяемые китайские полки были на марше и только начинали прибывать.
Впервые война сместилась на китайские земли. Монгольские войска, было, попробовали ударить во фланг наступающим союзным войскам, но чего перед началом атаки было вдоволь, так это пушек… монголы за один день лишились большей части своей армии. Через неделю уже был заключены предварительные договоренности с некогда грозными монголами. Союзное войско пополнилось.
Сюрпризом для русского командования стало то, что китайцы попытались остановить наступление артиллерией и использованием огнестрельного оружия. Дошло, наконец, по императора Цяньлуна, что смелость воина и его индивидуальное умение, мастерство в современной войне благородно, но слишком мало.
А потом китайские города подверглись бомбардировке. Жестокой, без разбора объектов, которые подвергались атаке. Акция максимального устрашения, создание впечатления безысходности. Кто поможет что-либо противопоставить русским кораблям? Китайский флот лишь героически погиб, так и не сумев взять на абордаж хоть какой из русских кораблей. Их устаревшие судна, не имеющие артиллерии, просто не подпускали близко, расстреливая с дистанции. Мало того, пароходы вошли в Хуанхе и «прогулялись по реке», уничтожая на обоих берегах реки все, что было сочтено существенным, будь то военный объект, но чаще гражданскую инфраструктуру.
Одновременно, разбрасывались листовки с призывами договориться. Завоевать более чем трехсотмиллионный Китай? Смешно! Но принудить к миру, можно. И не особо чего неисполнимого русские требуют. Лишь в полном объеме торговля, приоритетная с Россией, граница по Амуру, оставить в покое джунрагов и… Гонконг в качестве русской военной-морской базы.
— Сын Неба повелел мне спросить у тебя, русский, почему корабли твоего императора убивают наших детей? Почему русские войска, вместе с джунгарами, перешли границы, которые были определены Нарчинским договором между нашими странами? — начал переговоры Джао Хуэй.
Воронцов, немало одичав, находясь на Востоке и общавшись чаще всего без учета правил этикета, в уме уже просклонял фамилию Хуэя, соглашаясь с собственными мыслями, что большинство производных от фамилии китайского военачальника и главы переговорной группы по своей смысловой коннотации вполне подходят этому китайцу.
— Уважаемый, Хуэй, вы, в некотором роде… ведете себя не пристало обстоятельствам, — Михаила Илларионовича так и распирало сказать Хуэй ты не хуэй.
А вообще Воронцов взял позицию издевательства над китайцами. Десять лет он с ними воевал, всячески ощущал дискомфорт, ранее был унижен. Сейчас же Китаю некуда деваться.
Поднебесная трещала по швам. Воодушевившись успехами джунгаров, начали подымать свои головы борцы за независимость Тибета, монголы откололись, начались восстания против Маньчжуров в ряде областей. Отдельным пунктом стало то, что в контрнаступление пошла и Кошгария, государство, так и не завоеванное Китаем в Восточном Туркестане. Опять же Россия помогла. Теперь Кошгария попросилась в Россию.
Император Цяньлунь оказался, может и неплохим правителем, но слишком эмоциональным, импульсивным. Стоило его любимой наложнице, любимице народа Кошгарии, кошгарке Сянфей, высказаться в защиту своего народа, как молодая женщина была казнена. Цяньлунь плакал во время казни, но приказ не отменял. И этот факт, достаточно быстро распространенный в Кошгарии,
