Сейчас тяжелый десантный корабль был забит до отказа техникой и вооружением, на нем находилось сводное тактическое соединение морской пехоты и отряд специальной разведки ВМФ — потому что у этого корабля была отдельная программа действий. Если Аврора и Цесаревна Ксения должны были присоединиться в Атлантике к силам шестой эскадры, под их прикрытием провести полный курс испытаний и отработать взаимодействие — то Санкт-Петербург направлялся к берегам Африки, где его ждало соединение Флота открытого моря Священной римской империи. Вместе с германцами и бурами русские моряки должны были провести учения по высадке на берег и развитию наступления морских десантных сил вглубь континента.
Поскольку все три корабля были новыми и недавно построенными, а некоторые — еще и до конца не укомплектованными вооружением и личным составом — переход их в Атлантический океан рядом с британскими берегами и в зоне действия британского флота был признан рискованным. И поэтому, походную колонну замыкал крейсер УРО «Адмирал Купченко», прекрасный корабль, укомплектованный опытным личным составом, а из-под воды колонну прикрывала подводная лодка-охотник типа «Касатка». Сейчас она крутилась где-то поблизости — а противолодочная часть авианосца, подняв в воздух три противолодочных вертолета, выполняла учебную задачу по ее обнаружению и уничтожению. Хороший флотоводец никогда не упустит возможность провести учения для личного состава.
Выход в море такого соединения привлекал интерес всех значимых флотов мира. Поэтому, с самого начала колонну сопровождал вышедший из Кенигсберга германо-римский фрегат УРО типа «Линден», который по данным адмиралтейства частенько использовался германской разведкой и имел… несколько расширенный по сравнению со стандартным список радиоэлектронного оборудования. Тем не менее — это был флот союзника, поэтому римский фрегат шел рядом с колонной, а его командир, фрегатен-капитан Нойман, как это и предписывалось морскими правилами вежливости, в первый же день отдал визит вежливости командующему походным соединением, контр-адмиралу Сливину. Пытался он отдать визит вежливости и на «Санкт-Петербург», был очень сильно разочарован, узнав, что командующий находится на Цесаревне Ксении — но ему намекнули, что такой визит уже будет излишним.
Сложнее было с британцами. По данным спутниковой разведки, недалеко от входа в Ла-Манш их ждали пришедшие из Скапа-Флоу три корабля британского флота, в том числе авианосец «Королева Елизавета». Сейчас в воздухе назойливо кружился вооруженный противокорабельными ракетами Виккерс ВС-10 и разведывательный Нимрод, ради их сопровождения приходилось постоянно держать в воздухе две пары тяжелых истребителей. Еще крутилась поблизости британская подводная лодка — но как только Касатка стеганула ее пару раз сильными импульсами гидролокатора, британцы сочли за лучшее скрыться. Виккерс и Нимрод же не отставали — как только кончалось горючее у одной пары — им на смену прилетала другая. К Ла-Маншу выдвинулись три корабля Флота открытого моря Священной Римской империи — тяжелый крейсер и два фрегата — это на случай если британцы, желая отомстить за Красное море, перейдут границы дозволенного.
Еще примерно раз в день походный ордер облетал германский дальний разведчик Арадо — просто потренироваться и убедиться, что все идет нормально.
Первые дни после выхода в море с базы в Архангельске ничего особенного не происходило. Кок готовил обед, свободные от дежурства и нарядов матросы под руководством боцмана драили палубу, иногда с двух носовых катапульт срывались и уходили в небо самолеты. На почти свободной палубе морские пехотинца отрабатывали приемы рукопашного боя и стреляли по мишеням, в качестве которых служили воздушные шарики или брошенный в воду мусор. Корабли девятой эскадры шли на запад.
Обстановка начала оживляться на четвертый день. Сначала на радиопост корабля пришла зашифрованная радиограмма, расшифровать которую мог только контр-адмирал Сливин своим личным шифром. Одноразовым — просто так такие радиограммы не посылают, запас одноразовых шифров на корабле ограничен. Уединившись в своей каюте, адмирал расшифровал послание — и сразу же приказал готовить к экстренному вылету тяжелый штурмовик, подвесив на него четыре дополнительных топливных бака.
Штурмовик взлетел — и вернулся через несколько часов, аккуратно подгадав как раз к ужину. Личного состава в этот момент на палубе нет — и никто не видит, с чем приземлился самолет, кого он привез. Но корабль, пусть и боевой — это такое место, где слухи расходятся на удивление быстро, поэтому уже на следующий день многие знали, что на борту появился какой-то гражданский. Невысокий, лысый, пожилой, одетый во все черное, он сидит в наглухо запертой двухместной каюте для летного офицерского состава и что-то читает. Столуется он там же — в каюту ему приносят обычную матросскую пищу и он съедает ее с большим удовольствием. Иногда к нему заходит лично контр-адмирал, но о чем они разговаривают — того никто не знает. Матросня поговорила-поговорила — и успокоилась, ибо в походе есть и другие интересные темы для обсуждения. И так было до той ночной боевой тревоги.
А когда была объявлена боевая тревога — стало и вовсе не до разговоров.
16 августа 1996 года. Лондон, Великобритания
Операция, казавшаяся мне относительно простой, при более-менее детальной ее проработке превращалась во все более и более сложное занятие. Впрочем — наверное, так и должно быть, если бы было по-другому, я перестал бы уважать Британскую секретную службу.
Сэр Колин Монтескью жил в служебной квартире на Олд Черч, в самом центре города, в районе Челси, в квартале, огороженном стеной и очень хорошо охранявшемся. Это была своего рода крепость, построенная в городе для высокопоставленных чиновников. При минометном обстреле города туда не упало ни одной мины что лишний раз доказывало подстроенность этого мероприятия. На месте террористов я бы снес этот квартал с лица земли, чем причинил бы Великобритании куда больший ущерб в сфере национальной безопасности, чем тот который был ей причинен.
Каждое утро сэр Колин выезжал на работу — его работа была расположена так удобно, что от работы до дома было меньше мили. Даже без мигалок — а его черный Даймлер их никогда не включал — на то чтобы добраться до работы у него уходило минут десять, максимум пятнадцать. Для того, чтобы отследить маршрут и подготовить нападение — этого критически мало.
Сэр Колин работал в старом здании Секретной разведывательной службы — так называемом «Шпионском доме» — величественно здании серого камня, расположенном на Воксхол-Кросс, куда из Челси приходилось перебираться по мосту Воксхолл-Бридж. Здание располагалось на самом берегу, между Темзой и Альберт Энбанкмент. Иногда ему приходилось перемещаться в новое здание МИ-5, контрразведки, расположенное дальше и на другом берегу реки, в «доме из песка», на Миллбэнк, рядом с мостом Ламберт. Тогда он проезжал до моста Ламберт, перебирался через него — это меньше мили — и через пять минут был на месте. За то время, что мы наблюдали за штаб-квартирой британской разведки, сэр Колин навестил контрразведчиков всего один раз — Джеймсы Бонды противоположный берег [в Британии разведчики называют контрразведчиков весьма витиевато — «то дерьмо, что на другой стороне реки»] не жаловали.
