— Никита, ты вкратце рассказывал о России, в которой живешь. Насколько я смог понять, там существует довольно сильная преемственная власть в виде императорского правления. Абсолютная монархия, распространившаяся от берегов Тихого океана до границ с польской шляхтой…
— Да, так и есть.
— Сашка! — загремел Сабуров. — Тебе самому нравится, что происходит здесь? Жалкие огрызки непонятной формации, от которой многих корежит. Сибирь и восточные склоны Большого Камня отрезаны от Руси и принадлежат купеческим семьям, таким же русским, как и мы! Огромнейшая территория с возможностью контролировать всю Азию! Несметные богатства, от которых Строгановы с Мамонтовыми скоро захлебнутся! А мы ничего сделать не можем, погрязши в склоках с Новгородом и опальными Родами! Той же Русью, что и мы, заметь!
— Отец…, — попробовал остановить разбушевавшегося Патриарха Сабуров. — Ты слишком требователен к Великому князю!
— Да черта с два! — рыкнул Павел Евграфович. — Я не требую невозможного Мы так и не смогли найти общие точки интересов! Карпаты и Буковина под внешним управлением поляков и венгров! Мы зря, что ли, там кровь проливали? Узкий выход к Черном морю через Крым, жалкий каботаж без права выхода в Средиземноморье и дальше в Атлантику! Вся торговля идет через Ганзейский союз, который — заметь! — уже стоит одной ногой на Руси! Я про Новгород! Ты хочешь, чтобы твоя дочь и будущие внуки жили в этой позорной лоскутной Руси? Да лучше я вместе с Никитой уйду в его Явь, где настоящий порядок! Огромная страна, умеющая отстаивать свои интересы….
— Там тоже воюют, папа, — напомнила Надежда Игнатьевна, излишне нервно поддев кусок бисквитного торта.
— Везде воюют, — сжал кулаки Патриарх. — Слишком мы неугодны миру, вольготно раскинувшись на высоких широтах. Я всегда говорил, что надо отказываться от местечковой политики и объединять земли! Да боюсь, что сибирские купцы в штыки воспримут новую доктрину государя. Потеряли мы время, давно потеряли! Слушай, Никита! Когда с Дашкой будешь убегать, меня захвати!
Никита улыбнулся. Патриарх распалился не на шутку. Конечно, никуда он не двинется от своей семьи. А вот поддержку молодым пообещал открытым текстом.
— Отец! — выдохнул Глава. — Ты невозможен. Сколько можно спорить о неосуществимом? Давайте мыслить конструктивно. Я не против отношений Никиты и Даши. Государь тоже не против, убрав из дурацкого «списка» некоторых девушек, в том числе и нашу дочь. Скорее всего, претендентки уже определились, но Юрий Иванович пока осторожничает.
— Подожди, милый, — настороженно спросила Надежда Игнатьевна. — Что значит «тоже не против»? Насколько я знаю, представители рода Рюриковичей вели с нами предварительные переговоры и недвусмысленно намекнули на интерес к Даше. Отсюда и слухи о «списке невест». Ладно, я к этому мероприятию отношусь с иронией, и не надеялась особо на благосклонность жен государя. Да и сама дочь прохладно относится к Владимиру.
— Так и есть, — вдруг произнесла Даша. — Мне он совершенно безразличен. И вообще, сейчас не те времена, чтобы мое мнение игнорировалось. Тем более, он к Юле Колычевой липнет как банный лист.
— Помолчи, пожалуйста, — сверкнула глазами мать. — Дело не в тебе. Сабуровы всегда были лояльны Рюриковичам, независимо от семейных предпочтений. Я особо не переживаю, что мы теряем шансы не породниться с ними. Но меня настораживает, что Никиту втягивают в какие-то грязные игры, ставя залогом успеха мою дочь. Я не согласна!
— Уф, женщины! — Патриарх встал. — Я, пожалуй, подымлю из новой трубки, а вы в своем кругу решите уже что-нибудь. Иначе своим волевым решением выдам внучку замуж за барона Назарова. Я не шучу.
Он тяжело затопал из гостиной. Перед ним поспешно распахнули двери, и старик, махнув рукой, скрылся в коридоре. Створки с темно-молочными стеклами мягко прикрылись за его спиной.
— Позиция Патриарха определилась, — усмехнулся Сабуров, откидывая салфетку на угол стола. — Осталось и нам решить тяжелую задачу. Но, в первую очередь, я хочу спросить свою дочь. Как ты сама решишь, так и будет. В самом деле, Домострой не всегда помогает в таких ситуациях.
Даша судорожно схватила бокал с вином и отхлебнула из него, зажала ладошкой нос и рот, пока не пришла в себя от шипучих пузырьков.
— Я не уверена до конца в чувствах Никиты ко мне, — твердо произнесла она, и с отчаянием бросающегося в пропасть человека посмотрела на удивленного волхва. — Кажется, все его действия направлены на возвращение домой с моей помощью. Подожди, Никита, не перебивай и не возражай. Ведь ты сам говорил, что моя мама — прямой двойник твоей тещи. Получается, что во мне течет такая же кровь, как и у твоей жены. Фактически, мы сестры, как бы странно это не звучало. Я разговаривала с дедушкой, и он дал четкий ответ: ни один телепорт не сравнится с зовом крови. Получается, что ты, Никита, хочешь попасть домой с моей помощью. Так есть ли здесь место чувствам? Докажи это! Переубеди! Или тебе нужен только ребенок от меня?
Глаза Даши наполнились слезами, когда она смотрела на хмурого парня. За столом повисло гнетущее молчание, но Никита готов был поклясться, что Надежда Игнатьевна одобрительно кивнула на слова дочери.
— Возможно, — он прочистил горло, предательски сжавшееся от волнения. — Простите… Как можно доказать еще, есть ли в моем сердце чувства? При твоих родителях говорю, что ты мне нравишься. И в моей голове нет холодного расчета использовать тебя в попытках попасть в родной мир. Потому что нет четкого понятия, как это сделать. Я попал сюда совершенно случайно, и не просто так, а с помощью природных механизмов. Так же планирую уйти обратно, тыкаясь наугад. Да, я твердо намерен покинуть эту Явь. Но с помощью своих детей, которые скоро появятся на свет в родном мире. Именно они помогут мне связаться с ними. Вот по этому кровному каналу я и уйду. А что касается моих чувств к тебе, Даша…. Я от своих слов не отказываюсь. Если ты поверишь мне, доверишься — я докажу, что умею любить и не разбрасываться словами.
— У тебя будут дети? — прошептала Даша, совершенно раздавленная. — Но… как ты узнал?
— Я смог встретиться с одним человеком с помощью визуализированного переноса через астрал, — вздохнул Никита. — И он мне сказал, что жена беременна. Скоро родит. Именно на это событие я и рассчитываю. Ведь там, где я живу, у меня нет никого роднее супруги. Род вымер. Но теперь, когда родятся дети — кровь Назаровых снова заявит о себе.
— Если бы я не слышал о таком способе перемещения — не поверил бы ни единому слову, — Сабуров очнулся от какого-то непонятного транса и хлопнул рюмку водки под укоризненным взглядом Надежды Игнатьевны. — Получается, ты не знал о беременности жены и укатил по своим делам на другой конец страны?
— В этом и проблема, — поморщился Никита. — Теперь остается ждать.
— Кажется, проект под угрозой, — хмыкнул Сабуров. — И ты еще начал кружить голову моей дочери, зная о конечном результате! Я не буду раскрывать твои планы перед государем, Никита. Иногда полезно оставить могущественного сюзерена в неведении. Но мне стало понятно, почему Даша сомневается. А где сомнение — там и опасность неправильного шага. Мы поняли друг друга, Никита?
— Вполне, — глухо ответил молодой волхв. — Но Великий князь и так знает о моем стремлении вернуться домой. И все-таки я надеюсь, что Дарья Александровна сама решит свою судьбу. Я же могу пообещать, что в лепешку расшибусь, но оставлю в ее руках ниточку, ведущую в родной дом. Я почти всю свою жизнь прожил сиротой и представляю, насколько важно чувствовать поддержку родителей. Что ж, имею честь откланяться….
Даша внезапно вскочила, с грохотом отодвинув стул, и быстрым шагом пересекла гостиную, вылетела в коридор, едва не сбив Павла Евграфовича. Старик внимательно посмотрел на смущенных сына с невесткой и на вставшего из-за стола Никиту.
— Кажется, все пошло очень и очень плохо, — хмыкнул Патриарх, перегораживая путь из гостиной своей несокрушимой фигурой, подобно каменному утесу. — Никита, сейчас не стоит давить на девочку. Пусть поревет, поругает тебя, а завтра все станет иначе.
