На втором этаже справа была одна большая комната, покойного, с кроватью высотой метра полтора, на которую вели пять деревянных ступеней во всю длину ее. Такие кровати в моде у хеттов. Чем богаче и значительнее человек, тем выше у него кровать и стул. Для высоких стульев имелись специальные подставочки, чтобы удобнее было садиться на него. На кровати сидела немолодая и некрасивая женщина в красной рубахе. Заплывшее лицо с черными усиками было перекошено смесью страха и возмущения.
— Пошла вон! — коротко произнес я.
Видимо, не привыкла к такому обращению, потому что продолжила сидеть до тех пор, пока не шлепнул ее плашмя клинком по пухлой спине. После чего сиганула с кровати, как парашютистка, побежала, всхлипывая, в анфиладу слева от лестницы. Там было восемь комнат. Все с большими окнами без ставен, только с занавесками. Во всех спали женщины и дети. Убедившись, что в комнатах нет мужчин, выбрал смазливенькую девушку лет четырнадцати, может быть, дочь покойного правителя, пошел с ней в его спальню. Моя война на сегодня закончилась. Судя по долетающим из города звукам, отчаянного сопротивления не было, справятся и без меня.
Возле лестницы сказал сопровождавшим меня воинам:
— Пять человек пусть останутся здесь, чтобы эти, — показал на анфиладу, — не разбежались. Еще два пусть охраняют во дворе у входа, а остальные поищите себе место для отдыха.
Многие наверняка не удержатся, начнут грабить прямо сейчас, чтобы найти что-нибудь очень ценное и небольшое и ныкнуть. Я не лютую, не устраиваю шмоны, чтобы сдавали в общак всё. Мне хватит десятины от того, что принесут на главную площадь, где добыча будет пересчитана и поделена.
Глава 67
Вся Арцава теперь является вассалом Милаванды. Столица государства Апаша разграблена. Горожане стали рабами, а крестьяне поменяли собственника земли, которую они обрабатывают. Эта земля теперь поделена между моими воинами, пожелавшими остаться здесь, поселиться в опустевших домах. В основном это жители полуострова Пелопоннес и островов Эгейского моря, где почвы скудны и жизнь бедна. Малая Азия в этом плане получше, а для не знающих более приятные для проживания места и вовсе кажется раем. Да и получить на халяву большой дом тоже приятно. Правителем назначил ахейца по имени Харилай. Он, так сказать, из первого призыва, с Сицилии. Такой же неспешный и дотошный, как Эйрас, но менее инициативный. Он привык беспрекословно выполнять мои приказы, что на ближайшие годы гарантирует отсутствие сепаратистских подвижек.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что хетты такое не простят. У них и так дела ни к черту, особенно в плане продовольствия, а тут еще отняли большой район, который поставлял в виде дани зерно и скот в значительных размерах. Рядом с городом много долин с пашнями. Здесь собирают хорошие, по меркам этого региона, урожаи зерновых — сам-четыре и даже порой сам-пять, а потом успевают еще что-нибудь вырастить, потому что теплый сезон длится почти до конца ноября. Дальше на восток, вглубь территории хеттов, гор всё больше, а долин всё меньше. В основном там занимаются животноводством. Пока не устраню угрозу со стороны хеттов, про набеги на приморские города финикийцев, иевусеев и египтян можно забыть. Устранять надо сейчас, когда враг ослаблен. Я подумал, что неплохо бы создать буферную зону из вассальных государств, подчиняющихся сейчас хеттам. Пообещать им защиту и уменьшить размер дани — и сразу станут если не твоими союзниками, то и не вражескими.
Такими соображениями я поделился с командирами отрядов и предложил отправиться в поход на хеттов. Не скажу, что меня поддержали все и сразу. Хеттов пока что боятся. За предыдущие века они внушили всем соседям, включая далеких египтян, что являются силой грозной и беспощадной.
— Народы, как и люди, переживают юность, когда полны сил и подвижны, зрелость, когда не только сильны, но и опытны, и старость с ее болезнями и бессилием. Несилли состарились и в придачу заболели, а мы молоды, здоровы и полны сил, — на понятном уровне объяснил я своим сподвижникам теорию этногенеза. — Сейчас самое время забрать у них всё, что награбили, когда были молоды и сильны.
— У них очень сильная армия, особенно колесницы, — возразил Пандорос, в юности участвовавший в столкновении с хеттским отрядом.
— Колесницы не страшны, если знаешь, как с ними бороться, — возразил ему. — Я научу вас этому за зиму. Отдохните два месяца, а потом те, кто хочет принять участие в походе на хеттов, собирайтесь в Милаванде. К весне мы будем готовы сражаться с любой армией, — самоуверенно закончил я.
Это заявление избавила их от сомнений. Легкость, с какой захватываю неприступные, как казалось этим дикарям, города внушила им уверенность, что так же просто расправимся и с хеттами.
На самом деле у меня такой уверенности не было. Два месяца мне понадобились на то, чтобы побывать кое-где, посмотреть, что там творится сейчас, и решить, стоит ли туда перебираться? Нападение на Милаванду напомнило мне, что в Малую Азию постоянно и с разных сторон будут приходить завоеватели. Кто-то будет оседать на этой залитой кровью земле, кто-то идти дальше, искать более спокойное место. Вот и я подумал, не пора ли отправиться на поиски такого места? На примете у меня были острова Сардиния и Корсика. Места там приятные во всех отношениях, а добраться до них можно только по морю, что сразу отсекает многочисленные сухопутные народы, кочевников.
— Не знаешь, откуда твоему народу привозили железо? — спросил я у Эйраса и объяснил, почему спрашиваю: — Нам нужно такое, чтобы смешать с нашим и получить более крепкое.
Делиться своими планами по переезду не спешил. Ахейцы обжились в Милаванде, без очень важной причины не покинут ее. Предсказание, что в этих краях постоянно будут воевать, их не испугает. Они всю жизнь воюют и не верят, что может быть иначе.
— Надо спросить у тех, кто там остался. Они плавали к продавцам, но им ничего не продали, — рассказал ахеец.
— Сплаваю к ним, разузнаю, — сказал я. — Заодно привезу твоих земляков, желающих переселиться в Апашу.
— Это правильно! Нам пригодятся хорошие воины! — поддержал он.
Отправился на «Альбатросе». То, что одним судном много людей не увезешь, меня не волновало. Хороших воинов в этом регионе сейчас и без ахейцев хватает.
Глава 68
Устье Тибра не похоже на то, каким станет в двадцать первом веке. Впрочем, вода в реке такая же мутная. Воспоминание у меня о Тибре довольно забавные. Шляясь пешком по Риму, чтобы лучше рассмотреть его, я попал на берег реки возле моста. Дай думаю, окунусь. Потом буду, как бы между прочим, говорить: «Купался я как-то в Тибре…». Захожу под мост, а там всё, как под московскими, а местами даже интереснее — шприцов одноразовых много. То ли в России не принято колоться под мостами, то ли шприцами не разбрасываются. Это в Италии их раздают бесплатно и чуть ли не силой, а у нас покупать надо, поэтому одноразовый запросто повышает свою квалификацию. Не хотелось мне ломиться через кусты, которые в Италии без колючек не бывают, чтобы жизнь совсем уж пресной не казалась, но и по «заминированному» участку тоже не было желания прорываться. В общем, решил я не сужать вступление своих будущих баек, начинать со слов «Купался я как-то в Тирренском море…».
Море, кстати, очень симпатичное. Маленькое, с чистой, прозрачной водой удивительного сине-зеленого цвета. Попадаются такие пейзажи, что начинаешь понимать людей, проживших там безвыездно всю жизнь. Это я про двадцать первый век. В черт знает каком веку до нашей эры никто без нужды не шляется по свету. Я тоже приперся сюда по делу. На скале возле моря расположена большая деревня под названием Каисра. Она огорожена каменной стеной высотой метра три с единственной высокой башней посередине куртины, обращенной к морю. Видимо, с этой стороны им угрожает основная опасность. Живет в Каисре народец пенесты, который добывает в горах железную руду, выплавляет из нее железо и продает всем. Это обычное железо, без больших примесей цинка, мягкое и ржавеющее. Поскольку хеттское в эти края добирается редко и в малых количествах, конкурентов у пенестов нет, поэтому живут богато. Железное оружие и доспехи помогают им противостоять соседям, вооруженным в лучшем случае бронзовыми топорами.
