Ниже города через реку был сооружен каменно-деревянный мост. Перед нашим приходом деревянный пролет в середине моста разобрали. Перебраться через реку вброд можно, но сложно. На дне скользкие большие камни, черт ноги сломает, и в придачу течение сильное, сбивает. Несмотря на канаты, натянутые через речку, два человека утонули. Переправа каравана и вовсе была невозможна. После чего я решил дождаться, когда восстановят мост. Может быть, поэтому жители Сахаппы наблюдали за нами с низких приречных крепостных стен без особого страха. Пока мы восстановим мост, прибудет подкрепление из центральных областей империи и задаст нам жару.
Рядом с городом, наверное, специально, были вырублены все деревья, пригодные для ремонта моста, пришлось искать их выше по течению, чтобы можно было сплавлять, а не тащить по суше. К тому времени у нас уже был большой стройотряд из пленных крестьян, захваченных ранее, которые и занялись этим. Длинные, срубленные стволы отправляли вниз по течению, связывая веревками по три-пять, чтобы легче было поймать их. Сперва отправляли поодиночке, но два из трех проскочили мимо нас без остановки, и при попытке поймать их чуть не утонул воин. Небольшие плоты вытягивали на берег выше моста, после чего бревна обтесывали. Самые длинные тонкой верхушкой доставали до противоположной каменной опоры. По такому мостику могли переправиться люди, а вот для обоза надо было уложить бревна, как минимум, в два слоя, причем верхний слой тонкими концами в обратную сторону.
Наблюдая, как мои воины поймали очередной плот из трех бревен и развернули его поперек течения, подтаскивая к берегу, я вспомнил, как в будущем делали плавучие мосты.
— Не развязывайте плот. Подтяните его к берегу и закрепите, — приказал я воинам, которые занимались этим. — А следующие плоты подводите к берегу выше предыдущего и как можно ближе к нему.
Если связать два плота в длину, то хватит, чтобы соединить берега. При этом надо будет всего лишь оттолкнуть тот край, что выше по течению, и оно само развернет плот поперек реки, образовав мост. По такому мосту запросто переберутся небольшими группами воины, причем в том месте, где мне нужно.
Сахаппцы отнеслись к нашим действиям без интереса. Они вообще относились к нам не очень серьезно. После того, как вся хеттская империя была объединена, военные действия в ней происходили только на территориях вассалов. Население городов-государств, привыкшее жить в безопасности, потеряло навыки обороны, сидения в осаде. Они узнали о нашем приближении недели за две, но единственное, что сделали — разобрали мост. На нашем пути было несколько узких мест в горах, на которых даже небольшой отряд мог надолго задержать и изрядно потрепать нас. Не сочли нужным тратить время и силы на каких-то презренных аххиява, пусть и захвативших несколько финикийских городов и Милаванду с Апашей.
Глава 70
Полог, закрывавший вход в шатер, откинут, и ветер, облизав остывшие горы, залетает внутрь. По ночам здесь холодно. Не так, конечно, как в России, температура плюсовая и, как мне кажется, не ниже пятнадцати градусов, но я уже привык к жаркому климату, поэтому зябну даже при такой. Раб Нецер, который сопровождает меня в походах, помогает надеть бригандину. Масляный светильник отбрасывает красноватые блики на его круглое, отожранное личико, поросшее черной курчавой бородой, постриженной коротко, по финикийской моде. Раб-модник — у меня всё, как у взаправдашнего правителя. Движения Нецера плавны и точны. Странным образом раб угадывает мои замечания и успевает исправить до того, как я открываю рот. Зная это, я все равно каждый раз, когда доспехи где-то давят или трут, собираюсь высказать упрек, не дожидаясь, пока Нецер догадается и поправит. Он помогает надеть портупею с саблей, подпоясывает меня и крепит к поясу ножны так, чтобы не мешали при ходьбе. Последними надевает наручи.
— Лук? — спрашивает он, хотя я уверен, что знает ответ не хуже меня.
— Нет, — отвечаю я.
После чего Нецер помогает накинуть через шею ремень щита, который сдвигает за спину. Щит пригодится не скоро. С весом десятка три килограмм на теле я чувствую себя ожившим роботом-терминатором. Смена облачения ведет к смене сознания и самооценки. Из, как думаю, не злого человека я превратился в машину убийства с обостренным восприятием информации всеми органами, ускоренной реакцией и пониженной эмоциональностью.
Возле шатра стоят командиры отрядов, которые сейчас пойдут на штурм. Они в таких же доспехах, как мои, изготовленных Леархом или его сыновьями, которые теперь самостоятельные мастера. Вид у всех спокойный и сосредоточенный. Они уже привыкли к ночным штурмам в самых неожиданных местах. Пока не знают, где именно будем штурмовать город, но, судя по разговорам, которые я услышал из шатра, не сомневаются, что мероприятие удастся.
— Пошли, — говорю я им буднично и первым иду к плотам у берега реки.
За командирами пристраиваются воины из их отрядов. В основном это бывалые бойцы, поучаствовавшие в нескольких штурмах. У них тоже надежные, дорогие доспехи и хорошее оружие из нержавеющего железа. На берегу много камней. В темноте их трудно различить, поэтому иду медленно, осторожно переставляя ноги. Молодой месяц уже скрылся. В этих краях он необычайно ярок и как-то притягательно красив. Начинаешь понимать, почему мусульмане изберут его своим символом.
Возле плотов, связанных в длину по двое, дежурят по десять воинов, назначенных мной вечером. Якобы, чтобы не унесло бревна или сахаппцы не отбили. Последнее предположение вызвало у воинов ухмылки. Они сидели у почти погасших костров, закутавшись в шерстяные плащи, а заслышав наши шаги, встали, тихо поприветствовали меня.
— Пора вам размяться, согреться, — тихо говорю я. — Отвязывайте верхние концы плотов и отталкивайте от берега, чтобы течение развернуло их. Нижние концы держите крепко, чтобы не унесло.
— Сейчас сделаем, — произносит десятник и быстро раздает указания своим подчиненным.
Все были предупреждены, что рано утром пойдем на штурм. Предполагали, что атаковать будем ворота, потому что вечером на противоположный берег перешел по недостроенному мосту большой отряд с лестницами. Командовал отрядом Эйрас. Воины знают, что он — моя правая рука, и делают выводы. В чем-то они правы. Да, и отряд Эйраса пойдет на штурм, чтобы отвлечь на себя часть защитников города, но основная его задачу будет не дать сахаппцам сбежать в горы и унести наше (тогда оно будет уже нашим) ценное имущество.
Поскольку сцепка из двух плотов длиннее ширины реки, она под углом к течению. Бревна на плаву, даже связанные — не самое надежное средство переправы. Тем более, что в голове крутится мысль, что в случае падения в воду шансы выплыть будут минимальными. Голый человек с трудом справляется с быстрым течением, а облаченный в тяжеленные доспехи разве что побьется о камни не так сильно после того, как утонет. Успокаиваю себя надеждой, что успею ухватиться за бревна, если вдруг упаду. Пару раз приседаю, чтобы не потерять равновесие. В такие моменты сердце начинает биться учащенно, перекачивая повышенную дозу адреналина. Последнюю пару метров преодолеваю чуть ли не бегом. Переступив на сухую гальку, поскрипывающую под подошвами сапог, вздохнул облегченно, как будто это была самая опасная часть предстоящего мероприятия. Отхожу от кромки воды метра на три и присаживаюсь на валун. Он мокрый от конденсата, накопившегося за ночные часы.
Вслед за мной реку пересекают командиры и другие воины. У них получается проворнее. Привыкли бегать по горам, перебираться через такие речушки по одному бревну. Не мешают им и лестницы, которые несут вдвоем. Перебравшись через реку, кто-то так же, как я, садится на валуны, кто-то стоит, переминаясь с ноги на ногу, не в силах справиться с предбоевой горячкой. К тому времени, когда небо начинает сереть, на противоположном берегу под низкими с этой стороны стенами собирается сотен семь воинов.
— Начали, — буднично произношу я и показываю ближней паре с лестницей на стену.
