Выдра. Та самая или не та, кто их разберет. Но, пожалуй, что и та.
– Попалась бедненькая! Охнула Галька.
– Кто-то у меня стал ловушки потрошить. Я уж на парней из деревни погрешил, подумал. А это она оказывается. Сдеру с неё шкуру. Жаль, что только одна, ничего путного сделать не удастся. Уу зараза!
Дядя Гриша пнул сапогом бедную выдру. Она только дернулась и съежилась.
– Так не годится, подумал я. – Мне это совершенно не нравится.
Выдра словно угадала мои мысли и поглядела на меня.
– Галочка, отвлекай старика, чтобы он зверюшку не пришиб. Я сейчас.
Прошептал я и нырнул в кустики. Мальчику захотелось пи-пи.
Молниеносный бросок в тайник, где я кое-что достал. Была не была. Но как нам пьяного деда нейтрализовать? Ведь при нем ничего нельзя. Увезет сейчас выдру.
– Пацаны. Посторожите мою добычу. Хочу ловушки еще раз посмотреть. Цела ли рыба. Не бойтесь, из сетки ей не вылезти.
Пьяный то пьяный, а в лодку забрался ловко, ни капли воды не зачерпнув. Погреб сильно и уверенно, как молодой и скоро скрылся из виду.
Мы молчали. Судьба выдры, похоже, и парней моих проняла. Быть убитым ударом весла, никакой в этом красоты и романтики нет. Одно голое зверство.
– Галочка, держи дистанцию. Я тут кое-что попробую.
Галка, догадавшись, что я делаю, шарахнулась в сторону. Эх, надо было бы парней отослать подальше. Да как их отошлешь.
Выдра ни о чем не догадывалась. Свернулась в клубок и ждала своего конца. Ткнув мокрую зверюшку пальцем в бок, я стал ожидать результата. К чуду никогда не привыкнешь. Сеть дернулась и вдруг пошла вширь. Стон, уже человеческий, исчезнувшая шкура, веселенькое девичье платьице, заляпанное речной травой. В сети сидела наша вздорная подружка Светка и морщила лоб от лишнего света. Испуганные крики парней резнули по уху. Сейчас будет.
– Светка, ты как здесь оказалась?!
– Русалка!
– Так ты что…?!
Вован не нашел подходящего слова и выругался совсем не по-детски.
– Фу, Вова, фу. При девочках!
Галька тоже была поражена. На лице её читались две мысли: Как же я дура не догадалась?! И. Во, влипла подруга!
Все мы влипли, думал я. Но вслух сказал другое.
– Скоро дядя Гриша вернется. Надо что-то придумать.
– Да иди ты со своим дядей Гришей. Нам-то что делать. Что с нею, со Светкой прикажешь делать?!
– Как что? Сдадим подругу в КГБ. Нам почетную грамоту дадут. В Пионерской правде даже напечатают. Пионер разоблачил врага народа! Светку как водится в тюрьму. Может и расстреляют. Хорошо-то как!
– Да пошел ты на х.. Борька!!
От Димона я не ждал. Вован да, он у нас принципиальный, но Димон.
– Мы что, б…и?! Нет, скажи, б…и мы?! Так же нельзя. Ты что молчишь?
Заговорил как ни странно Вован.
– У бати на фронте в роте было западло стучать. Всякое бывало, но за такое могли пришить. Свои же. Пусть Светка пообещает больше так не делать. И всё.
– Да как я могу пообещать?! Завизжала Светка. – Думаешь, от меня зависит?! Думаешь, я сама не хотела бы как все жить?! Ну родилась такой, что ж теперь делать.
– Тогда я не знаю. Ведь шпионом станешь Светка! Родину продашь империалистам.
Светка рыдала горькими слезами, шмыгая носом. Оплакивая свою горькую судьбу врага народа и американского шпиона.
– Что вы на девку взъелись?! Рассердилась Галька. – Какой из неё шпион, диверсант. Обычная она, как и мы все. Ну гуляет иногда в шкуре, в воде плавает. Ну и что? Ты б Вовка так бы не захотел?
Вован захлопал глазами, открыл рот. Димон злорадно захохотал.
– Не хочешь Вовка под водой поплавать?
– Да пошли вы все!
– Надо придумать, что дяде Грише говорить будем.
– Да что придумывать, Борька. Скажем, что убежала.
– И еще скажем, что выдры охраняются государством. Их нельзя ловить.
– Во, точно Вован. Браконьерить выдр нельзя. Мы дядю Гришу от тюрьмы спасли.
– Ребята. Я вот что придумал. Надо дяде Грише подсластить горе. Я сейчас сбегаю, у меня в заначке кое-что есть.
Это кое-что стояло на полке магазина. Практически в каждом магазине стояло. Простой народ его не очень покупал. Дорого.
– А нам в самый раз, думал я.
– Цела моя рыбонька! Цела родимая!
Орал дядя Гриша, подплывая к берегу. Трех окуней и щуренка взял. Во как! Постой, а где моя? Где выдра то?!
– Убежала ваша выдра, дядя Гриша. Взяла и убежала. Упустили.
– Убежала?! Да вы её выпустили, паршивцы вы эдакие. Мерзавцы! Бегаете тут из лагеря, хулиганите. Еще и чужих выдр крадете.
– Ничего мы не крадем, дядя Гриша, твердо сказал я. – Упустили вашего зверя. Уж извините. Примите в знак прощения наш скромный подарок.
И большая бутылка Столичной. И закуска, шикарная селедка, а при ней парочка луковок. Последние я вытащил из рюкзачка Галочки, хотели съесть вместе с печеной картошкой да позабыли. Вот и пригодились.
Дядя Гриша долго глядел на шикарный подарок. Усы его хищно шевелились, в глазах горел огонь.
– А не влетит вам пацаны? Вдруг спросил он. – Водку то где взяли? Украли, небось?
– Отец тут ко мне приезжал, начал я, – Он у меня пьющий. Спрятал свою заначку, а сам пропал где-то. Ищет его милиция, уже месяц ищет. Водка то пропадет, дядя Гриша. Выпей за наше здоровье, не обижай пацанов. Мы к тебе со всем уважением.
Сентиментальный дядя Гриша смутился, взял в руки бутыль и повертел перед глазами.
– Оно так. Зачем молодым такое зелье. Спиртное вредно, пацаны. Так я выпью?
Мы хором подтвердили, что дарим, что очень рады, что напиток попал в руки настоящего ценителя. Расставаться пришлось целых полчаса, всё было не отвязаться от пьяницы. Но жрать водяру в присутствии детей старик всё же постеснялся. Спрятал бутылку на груди и отчалил на своей браконьерской лодке.
– Уф. По рыбе мастер, но до чего противный. Пьяница чертов.
– Он еще ничего Вован. Вот сосед у нас в доме, тот пока женину зарплату не пропьет, не успокоится.
Ребята начали было обсуждать знакомых алкоголиков, явно стесняясь сидящей рядом Светки. Но я решил довести дело до конца.
– Значит, договорились, Светку не гнобить. Не стучать, бойкота ей не устраивать, не требовать, чтобы из шкуры вылезла и стала
