– А никакой! Правильный ответ – вызвать сержанта и приказать пропаять аппаратуру.
Отсмеявшись, Ковалёв сказал:
– Я бы тоже не догадался.
– Вот поэтому всё своими руками и стараешься делать, – нравоучительно сказал Вадим.
– Что ты начальство учишь? – подколол его Гарик. – Это он тебе теперь приказывать будет: лейтенант Карнаухов, обеспечьте работоспособность ЭВМ к утру!
– Смех смехом, а так и будет, – ответил Ковалёв. – Поставлена задача – увеличить вычислительную мощность на имеющейся технике в три раза.
– Это как? – удивился Вадим.
– Партия сказала «надо» – комсомол ответил «есть», – продолжал балагурить Гарик. – Ты же знаешь, Лёха из ПВО. А у них там как – приходит замполит, протягивает кирпич: «Боец, вы должны сбить самолёт противника!» «Товарищ замполит, как же я кирпичом собью самолёт?» «Товарищ боец, вы же коммунист!» Боец об колено ломает кирпич пополам: «Я собью два самолёта противника!» Лёха, так у вас всё было?
Ковалёв отставил стакан.
– Гарик, где ты взял эту ленту с анекдотами?
– Какая лента, слющай? – Гарик состроил невинный вид. – Какой анекдот?
– Ну что, допрыгался? – вмешался Николай. – Гарик, я же тебе когда ещё говорил – не разбрасывай свои бобины где попало.
– Николай, погоди, – остановил его Ковалёв. Хоть по званию он был ниже Константинова, но начальник машины Константинов подчинялся ему как начальнику ВЦ. – Гарик, ты же знаешь, мы с тобой друзья, и к особисту я с этим не побегу. Но если он сам ко мне придёт, я должен знать, что говорить.
– А чего такого? – смутился Гарик. – Другие офицеры, когда одни на машине остаются, тоже читают – кто Булгакова, кто Стругацких.
– Не увиливай! – напирал Ковалёв. – Сейчас речь о тебе. Так откуда этот текст с анекдотами?
Гарик продолжал мяться.
– Ну! – прикрикнул Ковалёв.
– Переписал у математиков, – признался Гарик. – У них кто-то бобину забыл на лентопротяге, а я себе скопировал.
– А у них откуда?
– Чего ты мне тут допрос устраиваешь?! – обиделся Гарик.
– Ты до конца текст дочитал?
– Нет. Я сразу ржать начинаю, приходится выключать.
– А я до конца дочитал, – признался Ковалёв. Это было смелое признание – анекдоты были явно антисоветские и тянули как минимум на взыскание, а как максимум – на уголовную статью. Но Ковалёв в своих друзьях был уверен. – И знаете, что мне показалось странным? Там такие эпиграфы перед каждым разделом есть, цитаты небольшие.
– Ну и что? – спросил Николай.
– А то, что есть цитаты, датированные 1974 годом, а некоторые – даже 1980-м.
– Это как? – удивился Вадим.
– Теперь ты понял, зачем я у него это выпытываю? – объяснил Ковалёв. – Гарик, так где ты взял этот текст?
– Я же сказал – у математиков с их ленты слил, – испуганно повторил Гарик.
– Тогда объясни мне – откуда у математиков текст, где в прошедшем времени упоминается 1980-й год?
– Лёша, ты опять намекаешь на машину времени? – спросил Константинов.
– Коля, я не намекаю, я говорю открытым текстом, – ответил Ковалёв.
4
Совещание вёл представитель ЦК. Присутствовало командование части, начальники отделов и подразделений. Ковалёв не переставая отдавал честь всё новым офицерам, а те с подозрением косились на его погоны старшего лейтенанта. Остальные собравшиеся в зале имели звание не ниже майора. За исключением Арнольда Оскаровича, который, как всегда, был в штатском.
– Товарищи! – откашлявшись, начал представитель ЦК. – Все вы знаете об успехах, которые мы достигли за последние полгода. Также вам известно, что руководство страны и партии высоко оценило ваши достижения.
По залу прокатился гул одобрения, сопровождаемый позвякиванием наград.
– Но! – ведущий совещание сделал паузу. – Полученные результаты поставили перед нами новые вопросы. Очень серьёзные вопросы! Для тех, кто в силу тех или иных причин не знаком с последним рапортом, поясню: речь идёт о существовании нашей страны.
Зал недоумённо зашумел.
– Да, товарищи, именно так. Сейчас Советский Союз находится на пике могущества, но, по полученным сведениям, через двадцать пять лет ситуация кардинально изменится. Нашей стране грозит распад и деградация. Союзные республики превратятся в самостоятельные государства, экономические связи между ними будут разорваны. На окраинах страны вспыхнут межнациональные конфликты. Военный потенциал и международный престиж нашей страны резко снизятся, как снизится и уровень жизни граждан.
Теперь собравшиеся слушали докладчика, затаив дыхание.
– Но самое главное – произойдут политические изменения. Не будет больше Советского Союза, коммунистическая партия будет запрещена, будет разрешена частная собственность на средства производства, все достижения социализма будут свёрнуты.
Собравшиеся в зале возмущённо зашумели, вскочил какой-то подполковник и закричал:
– Это контрреволюция! Куда смотрит комитет государственной безопасности?!
– Товарищи, тише! – поднял руку представитель ЦК. – Я понимаю ваше изумление и возмущение. Именно поэтому последний рапорт ещё не доложен руководству партии и правительства. Сейчас специалисты перепроверяют полученные данные. Мы же должны, со своей стороны, предложить меры, которые следует предпринять.
В другом конце зала поднялся пожилой полковник.
– Ну, знаете ли, вы загадки загадываете! Какие меры мы можем предложить? Этим занимается КГБ, пусть они и предлагают.
– Товарищи! – Арнольд Оскарович карандашом постучал по стакану, стоявшему на трибуне. – Именно поэтому я и собрал это совещание. Ещё раз напоминаю вам о соблюдении режима секретности. Вопрос о мерах не так прост, как кажется на первый взгляд. Я уверен, что прозвучат такие предложения – давайте вычислим людей, виновных в таком развитии событий, и сейчас, так сказать – превентивно, заменим их на более достойных. Решение простое, и как всякое простое – неверное. Почему? Потому что любой руководитель действует в границах своих возможностей. И тут возникает вопрос – если эти границы объективны, то что зависит от руководителя? Иначе говоря – мы можем сколько угодно менять руководителей, но поскольку их действия обусловлены объективным положением вещей, то и вести они себя будут одинаково. Поэтому нужно другое решение.
Сидевший за столом на сцене командир части хмуро спросил:
– И какое же решение вы предлагаете?
Представитель ЦК оживился:
– Решение предложил не я, а присутствующий здесь старший лейтенант Ковалёв. Он предложил на практике проверить тезис о роли личности в истории. А именно – взять достаточно харизматичную личность, и поместить её в разные исторические обстоятельства. После чего оценить степень воздействия личности на историю. И на основе полученных результатов выработать рекомендации руководству партии и правительства.
– Что практически придётся делать? – продолжал настаивать командир части.
– Практически предлагается послать в будущее добровольца, – ответил Арнольд Оскарович.
– Позвольте! – вновь поднялся пожилой полковник. – Мы только подошли к опытам по перемещению материальных предметов. А тут речь идёт о перемещении человека!
– Значит, надо ускорить работы, – спокойным голосом изрёк представитель ЦК.
– Для этого надо увеличить вычислительную мощность нашего ВЦ, – продолжал спорить полковник. – Это новые ЭВМ и время на их монтаж!
– Вычислительную мощность можно увеличить втрое за несколько дней. Это решение предложил новый начальник вычислительного центра старший лейтенант Ковалёв.
– И за счёт чего же, позвольте узнать? – прищурившись, полковник стал оглядывать зал в поисках старшего лейтенанта. Ковалёв поднялся и взволнованно ответил:
– Сейчас результаты вычислений трижды перепроверяются. Я предложил отказаться от этого, одновременно техническими мерами повысив надёжность существующих ЭВМ. Таким образом, если задачи обсчитывать один раз, а не три, то вычислительные мощности вырастут втрое.
