Но помогать не пришлось, поскольку события приняли неожиданный оборот. Те двое, что укрывались за тягачом, вскинули на плечи свои непонятные тубусы, внезапно ставшие длиннее, чем до того, и… выстрелили – штуковины оказались противотанковым оружием! Стрелявший первым с первого раза подбил бронетранспортер, мгновенно превратившийся в огненный факел, а вот второй, увы, промахнулся. Немецкие танкисты заметили опасность, и бронемашина начала разворачивать башню. Наметов похолодел: от танкового снаряда никакая кабина не защитит! В клочья разнесет! Твою мать, что ж делать-то?!
В этот момент выстрелила противотанковая пушка, и бронемашина завертелась на месте, потеряв левую гусеницу. Из башни полезли спасающиеся немцы, но один из «объектов», отбросив в сторону тубус, вскинул свой короткий карабин – и танкисты полетели вниз, срезанные меткой очередью. И в этот момент выстрелил, вскинув на плечо свою «трубу», третий из пассажиров автомобиля, прячущийся за прицепом. Снова резкий хлопок и небольшой клуб голубоватого дыма позади тубуса – и ползущая в сотне метров приземистая самоходка взрывается, будто в нее попал гаубичный снаряд! Не теряя ни секунды, боец стреляет снова – лейтенант видит, как неведомый боеприпас ударяет в лобовую часть башни ползущего следом за самоходкой танка. Проехав несколько метров, танк останавливается, из башенных люков торопливо выбираются танкисты, совсем немного опережая резко поваливший изнутри дым. Вновь дергаются стволы карабинов (расстояние и шум боя скрадывают звуки выстрелов) в руках «секретных», и немцы падают на землю. Готовы!
Вот молодцы, за несколько секунд два танка, самоходку и броневик спалили! Да еще и экипажи на ноль помножили! Вот только дальше-то что? По полю еще несколько танков ползет, да и бронетранспортеры следом идут. Отобьются ли? Ведь этих непонятных противотанковых штуковин у них, похоже, больше нет. И стоящая в полузасыпанном взрывами капонире пушка молчит – со своей позиции лейтенант видел, что никакого движения возле орудия нет, видимо, никто из расчетов не уцелел. Эх, да где же вызванная им авиаподдержка, где эти самые «мотыльки»?! Тормозят летуны, ой, тормозят! Пока моторы прогреют, пока взлетят…
Но трое бойцов, судя по всему, на помощь со стороны и не надеялись: бросившись к танку, сорвали с развернутой пушкой назад башни чехлы и скрылись внутри. Несколько секунд, показавшихся Наметову долгими часами, ничего не происходило, затем зарокотал двигатель, корма окуталась сизым солярочным дымом, и танк съехал на землю, намотав на гусеницы укрывавшие корпус чехлы и оборвав непривычного вида плоские оранжевые тросы или ленты, удерживающие его на платформе.
Осназовец наконец рассмотрел таинственную боевую машину во всех подробностях. Ходовая «секретного прототипа» оказалась практически один в один с новым средним «Т-34», который им показывали на полигоне. А вот броневой корпус был раза в три ниже, приземистей. Но самое главное – башня! Неожиданно большая, размерами даже шире, чем у «КВ», зализанная по граням. Длиннющая пушка солидного калибра. Сергей не слишком хорошо разбирался в артсистемах, но, судя по длине ствола, орудие этого танка по мощности и дальнобойности вполне могло соперничать с любой не то что противотанковой, а и зенитной пушкой! Да и калибр был, похоже, побольше, чем у «тридцатьчетверки». Ого, это на кого ж такая рассчитана?! Танки у немцев не шибко бронированные, их и «сорокапятка» берет, не говоря уж про орудия калибром в семьдесят шесть миллиметров. Может, это новый танк прорыва, идущий на смену «КВ» и «тридцать пятым»?
Танк же, отъехав тем временем от тягача десятка на два метров, остановился и развернул башню. Боясь пропустить что-то важное, Наметов не отрывал от лица бинокль – аж глаза заболели. Медленно текли секунды – одна, вторая, третья… на четвертой танк выстрелил. И… промазал! Сергей видел взметнувшуюся в паре метров от немецкой машины землю, подброшенную врезавшейся в грунт болванкой. Вражеский наводчик пальнул в ответ, куда более прицельно, но ударивший в башенную броню снаряд лишь высек сноп искр, уйдя в рикошет. Советский танк выстрелил еще раз – и снова промах! Судя по мощному огненно-дымному фонтану, взметнувшемуся перед самой вражеской машиной, на этот раз стреляли осколочно-фугасным. Фашистский мехвод торопливо отвернул в сторону, напуганный близким разрывом, и наши наконец попали. Подсвеченный донным трассером снаряд вошел в борт чуть ниже граненой башни. Мгновение – и танка попросту не стало. Рвануло так мощно, что башню отбросило метров на десять, а корпус разорвало по швам, вывернув наружу бронелисты. Ни хрена себе! Видать, боекомплект сдетонировал.
В этот момент немецкий снаряд попал в тягач: кто-то из фашистских наводчиков не стал упускать возможность поразить столь крупную мишень. Брызнули остатки стекол, кабину разворотило взрывом, вывернув вперед, и тут же взорвался бензобак, превратив автомобиль в пылающий факел. Отцепившийся прицеп встал на ребро, секунду помедлил – и грузно перевернулся кверху колесами. Эх, жаль, а он-то думал и диковинную машину с собой захватить!
Дальнейший бой длился еще минут десять, не больше. Секретный танк не очень умело, постоянно дергаясь, маневрировал, но все же уходил из прицела вражеских наводчиков. И беспрерывно стрелял в ответ, подбив еще три танка и одну самоходку. Но и снарядов он при этом потратил как бы не четыре десятка.
Поскольку на инструктаже у наркома им доводили, что один из «объектов» (которых, кстати, на деле оказалось трое) – полковник-танкист, Наметов решил, что тот, видимо, какая-нибудь штабная шишка, просто не знакомая со столь новой и современной боевой машиной. Небось еще на легких «двадцать шестых» с японцами или белофиннами воевал, а тут такая махина, вот и мажет!
С другой стороны, у немцев и танков-то уже почти не осталось: вон две штуки драпают к дороге, да еще один еле ковыляет следом, дымя поврежденным двигателем. Правда, и чудо-танк тоже целехоньким не остался: уже в самом конце боя немцы разбили ему ходовую. Видать, целили-то в двигатель, но попали по ведущему колесу. Серега видел, как танк дернулся, проехал еще метров пять, разматывая перебитую гусеницу, и замер. Довернув башню, пальнул в сторону обидчика, того буквально в клочья разнесло. На этом бой по большому-то счету и закончился.
А еще через минуту над головой завыли наконец моторами прилетевшие «сто пятьдесят третьи» авиационной поддержки, долбанувшие по забитой автомашинами и броневиками дороге реактивными снарядами и очередями из бортового оружия. Пехотный батальон подошел чуть позже, с ходу вступив в бой. Впрочем, серьезного сопротивления деморализованные авианалетом немцы и не оказывали, так что «махре» хватило двадцати минут, чтобы полностью сломить всякое сопротивление.
