— Наверно, я был чересчур подозрителен. Во всяком случае, Сурда мне поверил…
— Что?! — чернявый даже подскочил. — Вы встретились с Николя Сурда?
Я пожал плечами с самым невозмутимым видом.
— Теперь это уже бесполезно. Меня «засветили». Так это, кажется, называется? Кто из людей д'Антрега мне поверит? Шпион роялистов угодил прямиком в Сен-Пелажи, затем перед ним извинились…
Я умолк, предоставив гражданину Амару додумать остальное. А вывод был очевиден — операция сорвана. Так что гражданам из Комитета безопасности следует поискать другого национального агента. Пусть он и берет след…
— Более того, — добавил я, дабы все стало ясно, — на месте гражданина Сурды я бы выстрелил такому счастливчику в затылок — на всякий случай.
Амару пробормотал: «Еще бы!» — и вновь умолк. Теперь следовало выждать.
— Давайте так, — наконец заговорил он. — Все, что можно, мы сделаем. Все! Вы — один из самых опытных агентов, гражданин Шалье. Придумайте! Если надо, можно организовать побег…
Я представил, как перепиливаю решетку, как спускаюсь по шелковому шнуру с пятого этажа. Впрочем, можно еще вырыть подкоп…
— Спасибо, гражданин Амару. Кстати, много побегов было из Сен-Пелажи?
— За последний год — один…
— Вот именно, — кивнул я. — Очень достоверно! А если кто-то из людей д'Антрега служит в вашем ведомстве?
Полюбовавшись вволю его растерянной физиономией, я решил, что пора его утешить. А то чернявый того и гляди оставит меня за решеткой — для моего же блага.
— Дайте чернил.
Пока Амару пододвигал чернильницу и суетливо искал перо, я достал пустой бланк гражданского свидетельства. К счастью, в этой суете меня не догадались обыскать.
— Его надо заверить.
Чернявый взглянул на бумагу, кивнул и быстро поставил свою подпись. Я взял перо и, чуть подумав, вписал в пустую графу: «гражданин Франсуа…» Запоминать еще одну фамилию не хотелось, и я, не мудрствуя, добавил: «Ксавье». Итак, гражданин Франсуа Ксавье. Сойдет!
— Мы выйдем сейчас вместе, и вы проводите меня до ворот. А гражданин Люсон должен вернуться в камеру. Надеюсь, вы понимаете, что его должны содержать строго и в полной изоляции?
Амару изумленно раскрыл глаза, но тут же понял и усмехнулся:
— И в железной маске! Будет сделано, гражданин… Он выжидательно поглядел на меня, но я отмолчался. Называть свою новую фамилию не хотелось.
— И учтите, ничего не могу обещать. Ничего! Вы понимаете? Мне придется все начать сначала.
— Да, да, конечно! — в голосе чернявого звучало облегчение. — Но мы верим вам, гражданин Шалье! Только вы…
Дальше можно было не слушать. Теперь, что бы ни случилось, торопить меня не станут. Выходит, и от тюрьмы бывает польза!
Мы расстались за воротами, договорившись, что я сам навещу чернявого по одному из двух названных им адресов. В крайнем случае я могу пойти прямо к гражданину Вадье. В этом тоже был резон — искать меня не станут — по крайней мере несколько дней. А это меня тоже вполне устраивало. Напоследок Амару пообещал, как следует разобраться со всеми «ублюдками», приложившими руку к моему аресту. Это не обещало ничего доброго ни гражданке Грилье, ни гражданину старшему коридорному, ни толстяку с трехцветной повязкой через брюхо. Наверно, следовало бы за них заступиться, но почему-то я этого не сделал. Возможно, не нашел нужных слов.
Я уже принялся оглядываться по сторонам в поисках фиакра, когда внезапно почувствовал на своем плече чью-то руку.
— Т-только не говорите, что это не вы. Иначе моя в-вера в человечество будет окончательно подорвана!
Я не спеша обернулся. Камилл Демулен улыбался, но вид имел крайне растерянный.
— Н-надеюсь вы не п-перестреляли всю охрану, г-гражданин Люсон, п-поскольку в моей коляске вот—вот слетит колесо и п-погони она не выдержит…
— Если всех уже перестреляли, то и гнаться некому, — рассудил я. — Слава Республике, гражданин Демулен!
— В-вовеки аминь! Вопросы п-потом, уходим!
Он схватил меня за локоть и потащил куда-то за угол.
— Погодите, Камилл! — я попытался вырваться, но безуспешно. — Знаете, в моей компании сейчас может быть опасно.
— Д-да? — Синие глаза блеснули. — П-правда? Знаете Б-бастилию тоже было опасно брать, но я ее все-таки в-взял. Скорее, т-там коляска. Хорошо, что я — человек б-богатый. Иногда это может помочь…
За углом действительно обнаружилась коляска. Демулен подтолкнул меня, вскочил сам и кивнул кучеру.
— П-поедем к Шарлю. Там расскажете про свой ана-базис. Признаться, п-поражен. Как раз шел в-вас проведать в узилище…
— Так вы приехали из-за меня? — поразился я. Демулен лишь улыбнулся, и я почувствовал нечто вроде стыда. А если бы за решетку упрятали не меня, а этого симпатичного заику, смог бы я поступить так же? Он ведь знает, кто я!..
— Шарль хотел идти к Жоржу, — продолжал Камилл, похоже, не пришедший еще в себя от неожиданности. — Но Жорж сейчас даже не член этого д-дурацкого Комитета. Слушайте, Франсуа, вы что, б-бежали?
— Меня выгнали, — сообщил я не без гордости. — За дурное поведение. Поэтому мне сейчас нужно найти место тихое — и желательно очень спокойное…
— Устроим! — Демулен махнул рукой. — Это как раз не п-проблема. К сожалению, проблема в д-другом…
Его тон мне внезапно не понравился. Что-то случилось — и не со мной.
Дверь нам открыл Вильбоа. Увидев меня, он растерянно моргнул и, кажется, хотел перекреститься — но раздумал.
— Вы? — На бледном лице мелькнула улыбка. — Впрочем, вопрос дурацкий, можете не отвечать… Камилл, как тебе удалось?
— Мне?! — Демулен хмыкнул. — Я встретил нашего г-гражданина «аристо» мирно гуляющим в-возле Сен-Пелажи, к-как будто так и должно б-быть!
— Хорошо! — Лицо Вильбоа сразу же стало серьезным. — Проходите.
Да, что-то случилось. И не со мной. Вернее, не только со мной. Я окончательно убедился в этом, когда дверь в комнату отворилась, и в полутьме коридора блеснули знакомые очки.
— Добрый день, гражданка Тома! — произнес я как можно веселее. — Каким ветром?
Девушка не ответила, лишь лицо ее странно дрогнуло. Да, похоже, дело плохо!..
Когда мы разместились в креслах, я достал из кармана последнюю папелитку и повернулся к Вильбоа:
— Кто?
— Ну, прежде всего, вы, — невесело усмехнулся он. — Вас арестовали вчера днем, а вечером…
— Они взяли Альфонса, — тихо проговорила Юлия. — Он в Консьержери. Я узнала только два часа назад.
Я чуть было не спросил, за что, но вовремя сдержался. За что — ясно. Вопрос в другом…
— В чем его обвиняют? Официально?
— Еще н-не знаем, — так же тихо ответил Демулен. — К сожалению, в Консьержери просто так не п-пускают. Это даже не Сен-Пелажи.
