— Андрюха, что делать будем? — Той же ночью Титов, как и все остальные, не смог заснуть, сказывалась нервозность.
— Нездоровая фигня. — Богатырёв был напряжён не меньше друга. — И ведь, ёшкин кот, тихо было. Ни выстрелов, ни криков.
— Это точно, ведь стрельба должна слышаться далеко. — Конец фразы смазался, рука Андрея вдруг дёрнулась к кобуре с «песцом».
Через мгновение дверь избы отворилась, и, впустив клубы холодного воздуха, на пороге показался Кинега, лучший охотник среди туземцев, бывших в зимовье.
— Саша, — подошёл к первоангарцам пожилой тунгус. — Моя думай, идти надо одному. Моя знай, куда пошли. Моя идти уже надо. — После чего как ни в чём не бывало повернулся к двери и своей разлапистой походкой направился к ней.
— Стой-стой, Кинега! — Титов прыжком догнал тунгуса. — Знаешь, куда они пошли? Как это?
— Моя говорил, идти не надо, — вздохнул Кинега. — Пошли чуть-чуть воевать лоча.
— Что? — воскликнули в унисон ангарцы.
Тунгус непонимающе смотрел на друзей своими маленькими глазками: а что, мол, такого? Он попытался объяснить, как мог:
— Лоча острог ставил там. — Кинега неопределённо махнул рукой в сторону заиндевевшего окошка. — Приходил Мужуй, говорил. Ушли воевать, враг будет сюприс.
— Сюрприз нам будет. — Титов медленно осел на лавку у стены.
— Твою мать! — Богатырёв, нервно покусывая губу, уже обдумывал последствия этого «подарка» недавних товарищей.
Это известие встревожило ангарских руководителей не на шутку. Ещё бы! Сами только недавно жаловались царю на недостойное поведение его казаков, а тут свои же тунгусы решили вдруг «помочь» какому-то Мужую потрепать общего врага. Смирнов был в бешенстве от этой инициативы тунгусов. После оценки ситуации полковник приказал немедленно послать охотника, чтобы он как можно скорее вернул ангарских туземцев, пока те не наломали дров. Обвинение от царя в нападении на сибирский острог пошатнёт репутацию князя Сокола в его глазах. Ведь он должен выглядеть справедливым и мудрым, а его люди должны подчиняться ему во всём, подчёркивая этим разбойничьи шалости казаков.
Кинега ушёл ранним утром, нацепив на пимы из оленьей шкуры широкие лыжи. Ружья он так и не взял, как ни пытался Титов его всучить. Взял лук и немалый запас стрел, немного провизии и исчез среди белых деревьев. С ангарцами остались двое тунгусов — сыновья князца, кочевавшего близ Удинска. Они ничего не знали про замысел своих соплеменников. А ушедшие, видимо, понимали, что делиться с ними информацией опасно. Родовитые тунгусы непременно рассказали бы всё первоангарцам. Но почему молчал до поры старый охотник?
— И чего Кинега тянул кота за хвост? — Кулак Андрея глухо стукнул по бревенчатой стене.
— Слушай, Андрей, а он сам не того? — осторожно проговорил Богатырёв. — Не с этими собрался валить?
— А хрен его разберёт, — зло бросил Титов. — Ясно только, что эти не с ними. — Он кивнул на двоих тунгусов, что сидели на лавке, держа в руках винтовки.
— А ну, ребята! Один на башню смотреть за лесом, — приказал Александр. — Второй на чердак столовой — наблюдать берег и реку. Потом поменяем вас. Выполнять!
Тунгусов как ветром сдуло.
— Эти нормальные ребята, — сказал Титов. — Но всё же зря Соколов так доверяет туземцам.
— Доверяй, но проверяй, — согласился его товарищ. — А то вот эдак обделаешься, и всё.
Кинега появился спустя трое суток. Поначалу Титов заметил чёрную точку на краю леса, которая медленно приближалась к зимовью. Подняв всех на уши, Андрей замер на башне, не отводя глаз от одинокой фигуры. Руки его крепко сжимали винтовку.
Сам Титов даже близко не был военным человеком. В своё время он благополучно избежал похода в армию, отучился на экономическом и готовился пополнить легион офисных работников. Благо в родном Мурманске таких мест было достаточно. Тем более отчим обещал помочь великовозрастному пасынку найти тёплое местечко. В итоге Андрей оказался в «Энерготехмонтаже». Через некоторое время это предприятие получило подряды на монтаж силового и осветительного электрооборудования при строительстве новоземельского объекта. Титов в числе прочих получил командировочное удостоверение на архипелаг. Он занимался планированием работ и вёл документацию. В новом мире Андрей оказался вместе с доброй половиной бригады. С тех пор прошло пятнадцать долгих лет, и позади осталось многое: страх, отчаяние, боль и неверие в свои силы. Борясь за достойную жизнь в этом мире, Титов, превозмогая самого себя, стал совершенно другим человеком. Более сильным, выносливым, по-хорошему злым. Он понял, что именно в таких чрезвычайных испытаниях отчётливо проявляются сильные и слабые стороны каждого человека. Словно на войне, каждый день идёт борьба за жизнь, и слабые духом будут сходить с дистанции. Здесь не подсидишь, как в офисе, другого человека. Потому что вы с ним связаны невидимой цепью и от твоего товарища зависит общее будущее. Это Титов понял накрепко, в Ангарии чувство локтя было не пустым звуком, а смыслом жизни.
Человек приближался, припадая на одну ногу.
— Он ранен? — взволнованно спросил один из тунгусов, названный после крещения Владимиром.
Кинега вдруг повалился в снег и замер, не отойдя от кромки леса и полусотни метров. Тунгусы разом ахнули. Богатырёв тут же засобирался на помощь охотнику, закинув за спину винтовку.
— Саша, — сказал вдруг Титов, отводя взгляд от тёмной точки на поле. — Мне почему-то кажется, что происходит что-то не так.
— Не понял, Андрюха! — быстро ответил товарищ, надевая у ворот снегоступы. — Там лежит наш человек. Ему нужна помощь. Что тут может быть не так?
— Андрей Сергеевич, — проговорил второй тунгус, Илья. — Я думаю, Кинега не ранен.
Второй посмотрел на него с удивлением, а Богатырёв и вовсе махнул рукой.
— Да что с вами говорить? — Александр принялся отодвигать засов на воротах, а Владимир ему помогал. Илья же в нерешительности мялся рядом.
— Саша, стой! — неожиданно закричал Титов. — Задницей чую, хрень какая-то! Я запрещаю тебе идти туда!
— Пошёл ты, — негромко, удивлённым голосом ответил Богатырёв и вышел за ворота, за ним направился и Владимир, опасливо поглядывая на начальника прииска.
— Саша! Не забывай, кто назначен старшим! — крикнул вдогонку уходившим Титов. — Винтовку держи на боевом взводе!
Обернулся только тунгус, выполнив последний приказ Андрея.
«А может, обойдётся? У меня просто паранойя от длительного воздержания?» — подумал Титов, покусывая губы и не отрывая взгляда от опушки.
На самом деле ситуация была — хуже не придумаешь. Абсурд. Пропали охотники, потом вторая группа, и главное — ни звука, ни выстрела. Тихо и спокойно. Только падающий с мягким шорохом снег да шум ветвей.
