– А-а. Понятно. Вы ешьте, не смотрите на меня. Я такое не ем. – Царь недовольно смотрел по сторонам. – И откуда такая очередь? Они все голодные?
– Это студенты, – пояснил Жан. – Они всегда есть хотят, а денег у них мало. – Он взглянул на Ника и Ин, которые представляли именно эту категорию молодежи. – Я правильно говорю?
– Смотри, наговоришься, – процедил сквозь зубы Ник.
– Котлета почти из мяса, – нахваливал Жан.
– Я бы сам лично этого повара в эту котлету закатал, чтобы людей не травил. Все дохляки какие-то. На вашей еде не проживешь.
– Это точно, – согласился Жан.
– У тебя в избе то же, что и здесь?
– У меня пельмени есть.
– Покажешь.
Они вышли на Дворцовую площадь.
– Ой, потомки мои бестолковые, тоже мне выстроили.
– Не нравится?
Петр Алексеевич стоял посередине площади и глядел по сторонам.
– Нравится! Красотища какая! Молодцы, но все равно бестолковые. Раньше, помнится, здесь находились дома графа Апраксина, Кикина да Рагузинского. Где они сейчас?
Молодые люди пожали плечами.
– Помню, в 1712 году лично указ издал на постройку деревянного домика в голландском стиле. Я его и называл Зимним дворцом. А на мою свадьбу с Екатериной дом перестроили и превратили в настоящий дворец. А это? Тут просто хоромы какие-то. Я себе позволить такого не мог. Кто здесь живет?
– В нем около тысячи пятисот комнат, – пояснил Ник.
– Сколько? Это ж кому столько понадобилось? – удивился царь.
– Сейчас это Эрмитаж. Ну, музей, короче.
– Кому это в голову пришло делать из царских хором музей? И что там показывают?
– Там картины, государь. И ваши есть.
– Тогда ладно, – одобрил царь. – А это что за самозванец поставил эту махину? – спросил государь, указывая на колонну.
– Император Александр. Он не самозванец. Он из вашего же рода.
– Романовых?
– Конечно.
– Вот развелось, – вздохнул Петр. – Видеть бы мне его. Мне памятник, себе – столп с ангелом…
– Скоро темнеть начнет, Петр Алексеевич. Надо будет домой, – предупредил Жан.
– Кто-то куда-то приглашал. Не в поле же мне ночевать. Как там уже надоело с этими строителями. А это что за пика торчит, не Адмиралтейство ли?
– Давайте так, государь, смотрим это Адмиралтейство и ко мне в гости. У нас водка до одиннадцати вечера только продается, надо успеть еще купить.
– Даже для царя?
– Для всех одинаково.
– И кто указ такой издал! Голову ему оторвать, извращенцу! Ну, показывайте, что там из моей крепости сделали. Я еще в ноябре 1704 года там первый камень заложил. Специально выбрал это место на левом берегу Невы. Там корабли до сих пор мои строят? У меня в 1706 году первый сошел оттуда на воду, 18-ти пушечный фрегат.
– Сейчас уже не строят. У нас специальные верфи есть.
– Хоть здесь додумались.
Петр стал обходить здание, огороженное мощной стеной.
– Хороша крепость, добротная. Еще века простоит, – нахваливал государь. – Сам делал.
– Она нас всех переживет, – добавил Ник.
– Это уж точно. Если она царя пережила, то вас обязательно, – удовлетворенно произнес Петр. – Ну, ведите меня дальше.
– Может, на этом и остановимся? – предложил Жан. – Поедем ко мне.
– Правда, жилье здесь у всех городское, – сказала Лиза. – Вы, государь, не удивляйтесь. Жан живет на этажах.
– А что, на земле места мало? – удивился Петр.
– Сейчас стало мало. Население большое, деваться некуда, вот и живут друг над другом, – объяснил Жан.
– А лошадь?
– Пусть стоит. Что с ней сделается. Завтра заберем. Я думаю, не убежит.
Они расстались с Ником и Ин и по Невскому направились в сторону метро.
На эскалаторе Петр чуть не потерял равновесие и не упал.
– Это что, для ленивых? – спросил он, оглядываясь по сторонам.
– Так положено в метро. – Лиза схватила царя за руку.
– Что это они на меня так смотрят? – Петр гордо поднял голову, поглядывая на горожан.
– Государя признали. Они же впервые видят царя в метро.
– Пусть смотрят, – согласился Петр. – Им больше глаза пялить некуда – подвалы какие-то сплошные с фонарями. Куда вы меня завели?
Примчался поезд, и Петр пошатнулся от сквозняка. Он теперь сам схватил за руку Лизу и Жана.
– Это что ж столько карет сразу, и все господа в них? Не успел сосчитать, сколько лошадей запряжено там впереди. Надо будет и у себя такое придумать. Буду по островам ездить.
Толпа народа впихнула их в вагон и прижала к стене.
– Они что, совсем все с ума сошли? – возмутился Петр. – Как можно прикасаться к государю? Смотри, как прут.
– Час пик. В это время всегда так, – вздохнул Жан.
Петр Алексеевич был выше всех и, зажатый со всех сторон, только вертел головой.
– Мне б столько на строительство города подкинули, – прохрипел он. – Я бы из них людей-то сделал. У меня вечно не хватает народу, а тут под землей столько их прячется.
– Они на тебя, государь, работать не станут, – заметил Жан.
– Это почему же?
– Не те времена.
– До чего государство довели: работать не заставишь, царя зажали со всех сторон, да ноги еще оттоптали. Ты куда, бабка, прешь, не видишь, кто стоит? – занервничал Петр.
– Извини, сынок, кругом такая давка, – проскрипела старуха.
Жан заметил, как у царя глаза налились кровью. Они округлились и засверкали от ее слов. Жан схватил Лизу за руку.
– Он ее сейчас убьет, – прошептал Жан.
Петр раскрыл рот, хотел что-то выкрикнуть, но взял себя в руки и тихо сказал:
– Какой я тебе сынок. Ты еще не родилась, когда я державой правил.
Бабка растерялась, наспех перекрестилась и кинулась к выходу.
– Ох, и хлебнем мы с ним приключений, – заметил Жан.
– Ничего, он скоро успокоится, – сказала Лиза. – Ты лучше подумай, как дома быть? Пригласил на свою голову.
– Ну, не на улице же ему ночевать? Отец у меня историк, вот и пообщаются.
– Я думаю, что он с ним не станет разговаривать. Ты ему ближе.
– И ты.
Лиза улыбнулась, искоса поглядывая на государя, который локтями расталкивал напирающую толпу.
– На коне быстрее бы доскакали, – произнес Петр.
– А пробки?
– Ах, да. Эти ваши пробки не объедешь, – Петр закусил губы, обдумывая ситуацию. – А дворами нельзя?
– Можно.
– Вот я и говорю, что на коне быстрее.
По эскалатору они теперь поднимались наверх.
– Ох, тяжело идти, – сказал Петр. – Кто придумал эту машину? Я бы его в князья произвел. Умный человек.
– А вы говорили, для лентяев, – сказала Лиза.
