«Итак, я больше не лейтенант испанского флота, а… кто? А дьявол его знает, кто! Кстати, те матросы, которых я забрал с собой – тоже уже не на службе, а… герильеро! Выходит и я – тоже… это бред! Какие «герильеро» могут быть на кораблях?! Но только бред, который документально подтверждён приказом главного штаба, перестаёт быть «бредом». Хотя… тебя же ведь честно предупредили, Доминго! Ещё тогда, при первом разговоре, после того, как Айсберг предложил тебе капитанский мостик, он сказал – «В этой жизни, лейтенант – за всё приходится платить!». Ты – заплатил. Своим званием. Слишком хотел снова стать командиром боевого корабля…».
«Бывшего лейтенанта, а теперь – неизвестно кого» отвлёк от его мыслей возглас сеньориты, но это – явно не имело к нему никакого отношения. Она просто – «в лицах» представляла какую-то сценку своему собеседнику…
«Странно всё это… да и канонерка, на которой мы пришли сюда – тоже странная. Особенно – её экипаж. Ни одного испанца! Командир – мексиканский немец. Командир орудия и оба стрелка «гатлингов» – тоже говорят с мексиканским акцентом, но – они не мексиканцы, точно. Тоже немцы, дети тех, что приехали с Максимилианом? Остальной экипаж, правда – обычный для прибрежного пакетбота, которым «Печкин» – кстати, и название тоже странное, был до того, как на нём установили вооружение. А их форма? И точно такая же – на тех часовых, у причала. Странно знакомая, как будто я когда-то её уже видел, но – какая-то… устаревшая, что ли?»…
Некоторое время Доминго пытался вспомнить, где и когда он мог видеть такие же мундиры, благо несколько – маячили у него перед глазами. Экипаж сопровождало пять верховых охранников с «маузерами» в деревянных кобурах…
«Ладно, и других странностей хватает. Например, почему я никогда не слышал ни о какой канонерке «Симона»? Если её описание соответствует действительности, то это прекрасный корабль. Хотя… Айсберг сказал, что она – постройки 1897 года. Новенькая совсем – всего год прошел. А может, тоже – переоборудованный для боевых действий корабль, как и «Печкин»? Кстати – вполне может быть. А что за «командир» ждёт меня здесь? Айсберг… он, кстати, тоже – неизвестно кто, должности и звания его я так и не узнал, приказал не разгружаться, разрешил моим матросам – «немного прогуляться по берегу» и повёз меня куда-то… или к кому-то»…
Тем временем экипаж подъехал к большому дому в колониальном стиле. На его веранде стоял, небрежно облокотившись о парапет, высокий светловолосый человек в странной пятнистой форме без знаков различия и курил сигару. Увидев приехавших, он махнул рукой и что-то сказал, похоже, на том же языке, на котором до того беседовали спутники Монтеса. Айсберг, сойдя на землю, помог невесте и ответил. Наверное, из-за Доминго – на испанском. Если судить по ответу, блондин сказал – «Как дела?!», или – «Как съездил?», или – «Какие успехи?», или ещё что-то подобное…
— Нормально. У «Симоны» теперь есть капитан, чуть меньше половины экипажа и ещё одно орудие. Где сейчас Паладин?
— В штабе. Ждёт, — произнося эти слова, «человек в пятнистом» оказался на земле возле экипажа – он просто спрыгнул вниз, перемахнув через парапет. — Надеюсь, твои новости немного поднимут ему настроение, а то меня он так «песочил»…
— Значит, было за что, — невозмутимо пожал плечами Айсберг. — Он просто так не гоняет – только за дело. Сеньор Доминго, познакомьтесь, это – мистер Кейнз.
— И должна сразу предупредить вас – не вздумайте одалживать ему деньги. Он об этом не помнит, — со смехом подхватила сеньорита Эйлин. — Вот у него их одалживать можно – этого он тоже не помнит! Ещё одно, если у вас есть невеста – не вздумайте его с ней знакомить! Он будет смотреть на неё ТАКИМИ глазами…
— Да ладно тебе, Фейри, — махнул рукой Кейнз. — Если кот имеет право смотреть на королеву, то менестрель – просто обязан смотреть на красивых женщин! Такая есть у нас, поэтов, обязанность – смотреть на красоту!
— А ещё он не умеет держать язык за зубами, — добавил Айсберг. — Но это у него профессиональное – он у нас журналист.
— Не пугайте человека, а то он от меня убегать станет, — засмеялся тот. — А, сеньор Доминго, да не слушайте вы их – они вам такого понарассказывают! И, кстати, зовите меня просто Барт! «Мистер Кейнз» – это уж слишком… официально!
— Ладно, нелюбитель официоза, пошли, а то, если Паладин узнает, что это ты нас задержал – быть тебе ещё раз «пропесоченным»… и опять за дело.
В комнате, которую здесь называли штабом, Доминго увидел настоящего гиганта. Почти двухметрового роста, широкоплечий, в такой же, как была на Кейнзе, пятнистой форме, он стоял у окна и смотрел на закат. Сеньорита Эйлин и журналист Барт, всё ещё обмениваясь колкостями, впрочем, весьма дружескими, не пошли с ними, а остались ждать в холле. Доминго сюда сопровождал только Айсберг…
— Паладин, это Доминго Монтес, — сказал он гиганту. — Тот самый, из Карденаса. Газеты ты читал. Что удивительно – они почти не врали…
— Спасибо, Алекс, — отвернулся от окна и медленно пошел к ним тот. — Я думаю, нам с… лейтенантом надо поговорить наедине. — Айсберг коротко кивнул и вышел, не сказав больше ни слова. — Добро пожаловать, сеньор. Рад с вами познакомиться. Меня зовут Пол Киборг… и я постараюсь ответить на все те вопросы, которые накопились у вас за это время. Садитесь поудобнее, это надолго…
04.06.1898…у западного побережья Кубы, на борту канонерки (или – десантного транспорта) «Симона»… (поздний вечер)«Да, он тогда – ответил на все мои вопросы…», — думал Доминго, — «и, наверное, даже честно. По крайней мере, тому, что он тогда сказал о властях в Мадриде, что Кубу они УЖЕ отдали, я верю! Да и тому, что главная задача этой «Команды», как он назвал свою организацию – не дать САСШ войти сюда, когда уйдёт Испания – тоже. Только вот ответил он тогда – именно на те вопросы, которые я задал! Сейчас я спрашивал бы совсем о другом, но… мне уже никто не предлагает «задавать вопросы»! И, хотя в ходе того разговора, я и узнал – какое же у меня теперь звание, но… вот только государства, от имени которого мне его присвоили, не существует!»…
Он скользнул взглядом по мачте. На ней были подняты ДВА флага. Сразу же под испанским (пока ещё – ПОД испанским!) развевался ещё один – военно-морской флаг Карибской Конфедерации. Красный флаг с синей полосой по нижнему краю и золотой «Карибской Звездой» в верхнем углу…
«Нет, не совсем так – его ЕЩЁ не существует», — вернулся к своим рассуждениям командир «Симоны». — «И прямо сейчас ты, Доминго – воюешь как раз за его создание. «Карибская Конфедерация», в сущности – просто ещё одно название для «Независимой Кубы», но (и снова это НО)… ЭТА независимая Куба будет совсем не такая, как та, за которую сражаются повстанцы. И уж точно – не такая, какой её видят американцы! Да, но – какой она будет? «Такой, какой вы её сделаете. Указывать вам, как жить, никто из нас не будет. Мы же не американцы…», — так тогда сказал Паладин… и в это я почему-то тоже поверил. И даже почему-то – верю этому до сих пор…».
Он оглядел палубу и, не найдя взглядом Айсберга, решил, что тот спустился вниз, к своему «аппарату дальней связи». Тоже, как и многое здесь – очень странному. Потом Доминго ещё раз улыбнулся, но уже немного по другому поводу. — «Но, хотя я и верю, что вы, сеньоры, «не будете нам указывать» и покинете остров, но – очень сомневаюсь в том, что это сделаете вы все. Сеньор Вайк – уж точно останется!»…
05.06.1898…у западного побережья Кубы, на борту минного катера «Джованни Баузан-2» – флагмана «Итальянской Эскадры в Гаване»… (ночь, после полуночи)— Синьор tenente, с «Неаполя» передали фонарём Манжена, что у них оборвался буксирный трос, — вполголоса отрапортовал сигнальщик.
Князь Бенито Боргезе кивнул в ответ. Возможно, это было несколько глупо, но… этой ночью все почему-то старались говорить потише… или вообще общаться знаками. У итальянских моряков с крейсера «Джованни Баузан» не было опыта тайных операций и ночных походов вдоль враждебного берега. Хотя боевой опыт у них был – в коротком бою с американской блокадной эскадрой они потеряли свой крейсер, но «взяли кровью за кровь». Отправили на дно вражеский (после того, как Италия официально объявила войну САСШ – уж точно вражеский!) флагман.
— Что, опять?! Скажите, князь, а вы случайно… не у дона Педро Гомеса-и-Лопеса эти тросы покупали? — Барт, стоящий рядом с командиром, тихо хмыкнул. При этом по его лицу было видно, что он еле удерживается от того, чтобы не расхохотаться во весь голос. — Если так, то он всё-таки нашел способ рассчитаться с вами за свою любимую и неповторимую военно-морскую игрушку…
— Машине – стоп, — скомандовал Боргезе и ответил «офицеру связи». — Я не знаю, у кого именно барон ди Палермо купил трос, но, когда я об этом узнаю… Он у меня его сожрёт. Весь, до последнего кусочка…
