Приговаривая все это негромким, совершенно спокойным голосом, корабел подошел к сыну и так треснул его в ухо, что парнишку как кеглю снесло. Виктору вспомнился тот удар, наверху. Похоже, соизмерять силу Берк не умел или не желал.
– Так все и произошло, – закончил театрализованное действо седобородый викинг. – Когда я пришел сюда, то застал только мертвого раба и лежащего без сознания сына. А пленники сбежали. Там, чуть вбок от пристани, кто-то рыбацкий баркас без присмотра оставил. На нем они и уплыли. Мне кажется…
* * *
Ощущая себя той самой канарейкой из анекдота, выжатой поручиком Ржевским в чай вместо лимона, Леонид механически переставлял ноги, сосредоточив внимание на том, чтобы не споткнуться. Оля и Виктор поддерживали его с двух сторон и тем не менее однажды уже не успели подхватить вовремя. О чем свидетельствовал листок подорожника на лбу Бурого, в профилактических целях прилепленный Олей поверх кровоточащей ссадины.
Как верно заметил кто-то из ученых мудрецов, ничто не берется ниоткуда. Вот и организм Леонида в боевом трансе использовал все имеющиеся энергетические резервы, да еще и в овердрафт[16] набрал на несколько суток вперед, не тронув только самый минимум, образно говоря, необходимый для удержания души в теле, на какое-то время предоставив несостоявшемуся герою роль пассивного зрителя.
Он мог смотреть, слушать и… повиноваться. То бишь топать туда, куда его вели и тащили друзья. А те, судя по тому, что двигались не к побережью, а наоборот – в лес, и сами не очень хорошо понимали, куда им надо. Заблудились, что ли?
Похоже, данный вопрос волновал не только его.
– Уф, какой тяжелый… – Оля остановилась, утирая пот со лба. – Даже не представляю, как в войну санитарки умудрялись вытаскивать на себе раненых бойцов? Витя, а ты уверен, что мы правильно идем? Может, стоило послушаться Берка и воспользоваться лодкой?
Лысюк наклонил Леонида в свою сторону, смещая вес и давая Оле передышку. Он собирался дойти до леса и уже там, под прикрытием деревьев, отдохнуть, но подгонять не стал. Девушка и так держалась на пределе. Особенно после того, как сама проверила и убедилась, что формула возвращения не работает и им предстоит задержаться в игровом мире, в лучшем случае одному только Пилюлю ведомо, на какой срок. Со всеми вытекающими обстоятельствами. Причем далеко не радужного толка.
– Уверен. Никто из нас не умеет управляться с парусами, а на веслах далеко не уплывешь. Да и куда? Ты видела карту этой местности? Имеешь хоть какое-то представление о том, что за горизонтом? Я тоже. Единственное знакомое место в округе – хижина Травника. И он же, если не считать тех, от кого мы сейчас бежим, единственный наш знакомец.
– С этим я не спорю. Выбирать не приходится. Но почему-то Бранд плыл за мною… в смысле за Жнецом – морем, а не пошел напрямки. Через лес? Тебе это не кажется странным?
– Есть маленько… – согласился Лысюк. – Отдохнула? Потопали дальше. А то маячим тут. Хорошо, что сейчас всех только хольмганг интересует. Но береженого, как известно…
Оля не спорила, и разговор продолжили в движении.
– Причуды местные еще проверить надо, а то, что викинги нагонят нас в море даже не вспотев – неоспоримый факт. Поэтому будем реалистами. Зачем искать обходные пути? Вы от камня пошли в одну сторону и надыбали хижину Травника… Я – свернул в противоположную и оказался здесь. Суммируя векторы, получаем условную прямую, которая, как известно, кратчайший путь между двумя точками. Согласна?
– Это если камень один и тот же, – резонно заметила девушка.
– Думаешь? – теперь остановился Виктор. Такая мысль его не посещала.
Оля пожала плечами.
– Ну да… Не проверишь, не узнаешь. Да и в любом случае возвращаться поздно. Ленька, твою дивизию! Ты сегодня очнешься или как?! Шевели копытами!
Бурый и рад бы, но тело по-прежнему не хотело подчиняться. Только от усилий держаться вертикально у Леонида болели все мышцы, ломило спину, а по хребту стекал неприятный, холодный пот.
– Брось, комиссар… – титаническим усилием он заставил себя улыбнуться и более-менее членораздельно выдавить пару слов.
– Очнулся наконец, – обрадовался Виктор. – Побереги силы для финального марш-броска, остряк. Давайте, давайте, еще немного. Нам бы только в лес войти. Спиной чувствую, вот-вот кто-то оглянется, а мы на этом подъеме как вошь на ладони…
Зная, что чужой взгляд легко почувствовать, Лысюк позволил себе оглянуться только шагнув под деревья. К счастью, в этот раз фортуна была благосклонна – в их сторону никто так и не посмотрел. С возвышенности виднелась небольшая отмель рядом с пристанью. Именно там и происходил хольмганг – поединок двух викингов, приковавший к себе общее внимание.
В очередной раз сверкнуло в лучах солнца лезвие чьей-то секиры, ветер донес треск принявшего удар щита, и зрители восторженно взвыли.
– Один вам в помощь, – пожелал обоим бойцам Лысюк. – И Перун в спину…
– Ты чего? – удивилась Оля.
– Да вот, подумалось, что сейчас именно тот случай, когда сказке неплохо бы стать былью. Помнишь, как там в былинах древние герои дерутся? От рассвета до заката. А с утречка все по новой начинают… Ну, а мы бы тем временем вполне по-английски и слиняли…
Очередной рев зрителей прервал его. Только на этот раз овации были гораздо продолжительнее, чем прежде, и явно не собирались утихать.
– Блин… Ну что за непруха. Похоже, определился победитель. Подъем, други мои. Примерно полчаса у нас есть, потом викинги раздуплятся, и нарисуется погоня. А с такими темпами передвижения фора у нас смешная. Даже до столбового камня дотопать не успеем…
– Кстати о камне, – Оля помогла Виктору поставить Бурого на ноги. – На твоем руническом валуне что было написано?
– Шут его знает… Я ж не грамотный.
Оля так резко остановилась, что Леонида повело в ее сторону, как вокруг якоря.
– Как ты сказал?
– Что именно?
Виктор недовольно насупился. Опять задержка…
– Почему нельзя идти и разговаривать одновременно?
– Подожди, – отмахнулась девушка. – Ты сказал, что неграмотный?
– Ну да. Я же не проходил языковый спецкурс у наставника Гольденберга.
– Так, может, в этом и фишка?! – Оля довольно заулыбалась.
– Сейчас не понял? В чем именно?
– В том, что кроме нас с Леней никто руны читать не умеет!
– Интересно подмечено, – хмыкнул Лысюк. – Пописатель, значит, нашелся, а читателей нет? Самой не смешно?
– Не торопись с выводами, – девушка поправила выбившийся локон. – Не забывай: всего сто лет тому и то далеко не все читать умели. А еще раньше? В глубинке, в деревне? Поп да староста… Руны старые. И вполне возможно, что их значение непонятно здешним жителям. Посчитали их каким-то предупреждением, вот и обходят стороной. А что? Запросто и вполне объяснимо. Где еще селиться духам, если не на тропе, которая соединяет деревню и избушку знахаря?
