Сотра в этом месте оказалась ничуть не шире Арны, разделяющей Дрондер на две части, но моста не наблюдалось, а имела место паромная переправа.
Сначала на противоположный берег отправилась полусотня кирасир, следом часть гвардии из охраны принца, а затем уже он сам. Ну, хоть чего-то Горднер добился, поскольку первым хотел переправиться Жюстин со своей свитой.
Наш отряд был следующим и на паром поместился полностью.
Когда паром почти приблизился к правому берегу Сотры, все и произошло. Прямо на наших глазах из густого кустарника, росшего чуть в отдалении от береговой черты, начали появляться люди, много людей и все они были вооружены. Но и это было еще не все. Чуть дальше и правее, с опушки дубровника, показались всадники на невысоких мохноногих лошаденках. Сначала я даже обомлел, настолько они были похожи на индейцев. Им бы в вестернах сниматься, и никакого грима не понадобилось бы точно. А вот орали они совсем не похоже. У индейцев какое-то улюлюканье на высокой ноте, эти же издавали что-то наподобие уханья. И еще, томагавков у них не наблюдалось, зато остального добра в виде луков, копий и изредка ружей, хватало вполне.
Даже на мой неопытный взгляд было их сотни две, не меньше. Ну и стрелков, прятавшихся в кустарнике, отличавшихся одинаковой формой одежды и сплошь вооруженных длинными ружьями, точно переваливало за сотню.
Ясно, что у страха глаза велики, но противника явно было много больше.
Момент для атаки враги выбрали самый благоприятный. Примерно половина наших людей все еще оставалось на противоположном берегу Сотры и в самом ближайшем будущем оказаться рядом с принцем им не светило. Для этого лишь следовало перерезать канат, протянувшийся с одного берега на другой, по которому и ходил паром.
На Горднера было страшно смотреть. Он с самым яростным выражением лица заметался по парому. Когда шестеро паромщиков как по команде бросили канат, увидев открывавшуюся перед ними картину, Горднер издал такой рык, что половина лошадей на пароме от страха присела на задние ноги. Но на паромщиков это подействовало, к тому же к канату бросилось еще несколько наших парней, и паром пошел чуть ли не вдвое быстрей, чем до этого.
А мне стало очень грустно. Особенно когда вспомнились слова Горднера о том, что в случае смерти наследника нам его долго не пережить. Нет, конечно, в равной степени я могу найти себе приют в любой другой стране. Но слишком рано еще для эмиграции. Да и вряд ли здесь принято просить политическое убежище.
И Милана. Ведь в этом случае почти наверняка я не смогу ее больше увидеть.
Я стоял рядом с Мухоркой, держа ее под уздцы, прижавшись щекой к ее морде и наблюдал за развивающимися событиями.
Не нужно обладать огромным военным опытом, чтобы понять, что основная цель нападающих состоит в том, чтобы отрезать принца с его окружением от места, к которому должен причалить паром. Тогда все, его гибель вопрос буквально считанных минут. И наоборот, задача обороняющихся заключается в обратном. Стоит наследнику оказаться на пароме, и попробуй тогда его возьми. Пусть даже канат будет перерублен. А прикрыть наследника от пуль и стрел можно и своими телами. И совсем не обязательно тянуть за канат с парома, это отлично можно сделать с противоположного берега.
Я мельком взглянул на левый берег Сотры, тот берег, что мы совсем недавно покинули. Там, вдоль кромки воды, толпились кирасиры, и оставшаяся часть гвардии из охраны принца. Могу себе представить, что творилось у них на душе. В этом месте, даже недалеко от своего истока, Сотра была уже достаточно широка, и выражение их лиц разобрать было невозможно. Да и надо ли это?
Лодки, на том берегу имелись лодки и в них уже грузились. Чуть выше по течению Сотры расположилась деревня, чье название Шертулье легко можно перевести как Окунево. Вероятно здешние воды богатые на эту пусть и не самую вкусную рыбу. Отсюда и название.
Имперские деревни мудреными названиями не баловали.
Такие же Окуневы, Хомутовы, всякие Баклановы и всевозможные Петушки. Не сомневаюсь, что и эквиваленты Лоховым в названиях найдется достаточно. То есть корни в названиях деревень пользовались теми же понятиями, что и в родной мне стороне. Во время пути я развлекался тем, что старался перевести название деревень и сел. Если с ними это получалось легко, то названия городов, как правило, так просто не давались. Да и чего удивительного, ведь у нас все примерно так и обстоит.
Шертулье-Окунево — деревня рыбацкая и лодок там хватает. Возможно, чтобы вместить большую часть людей, оставшихся на противоположном берегу, пусть и без лошадей. Но на это нужно время.
Напавшие люди на нас не хуже чем мы понимали, что главное — это отрезать принца от парома.
И этим занялись всадники, выскочившие из густой дубравы. Но на пути у них встала гвардия, все три десятка ветеранов, успевшие переправиться на правый берег.
Напрасно я думал, что гвардия герцогства Эйсен это последнее пристанище стариков, перед тем как покинуть армию и уйти на покой.
Седоусые и седоголовые ветераны стояли насмерть. Узкий проход между берегом реки и кустарником не дал псевдоиндейцам развернуться в лаву, да и дистанции, чтобы набрать скорость им не хватило. Но всадников было много больше и именно на этом и строился весь их расчет.
Еще левее шла ожесточенная схватка кирасир с пешими воинами. Кирасир было меньше вдвое даже на беглый взгляд и все их преимущество заключалось в том, что они были верхом. Пехота ощетинилась штыками, а на их длине в этом мире не экономили. Да и залпом, тем, что она успела произвести, кирасиры получили чувствительные потери. Не смотря на это, кирасиры смогли вгрызться в левый фланг пехотного построения и сейчас пытались развить успех.
По парому продолжал метаться Горднер. До берега оставалось еще достаточно большое расстояние, а глубина начиналась у самого берега.
Но больше всего Горднера раздражал тот факт, что принц со своим ближайшим окружением принимал участие в битве вместе гвардейцами, вместо того, чтобы прорываться к парому.
И опять все ясно. Стоит только Жюстину попасть на паром и отойти достаточно далеко от берега, как ситуация измениться коренным образом. Это не война и напавшим на нас людям уже не надо будет так яростно атаковать защищавших наследника людей. И те получат возможность перестроить свои ряды таким образом, чтобы просто защищаться. Получат возможность для маневра, в конце концов.
Да и вряд ли напавшие на нас люди продолжат атаку, видя, что дело провалено.
Ненужное геройство со стороны Жюстина и благодаря этому погибнет много людей, а если они смогут достичь своей цели, то получится что совсем уж зря.
