Сергей Александрович вздохнул поглубже, прогоняя образ улыбающегося Александра Михайловича, и оглядел собравшихся: не подслушал ли кто его мысли.
"А с другой стороны, — продолжал он размышлять, — что такого уж попросил Ники? Не приказал, попросил. Конечно же, попросил, как же иначе? Подобрать пару домов в Москве, и перевести пару телег бумаг, или один большой дом, мало ли таких в Москве. Выкупить, в конце концов, а деньги у Ники попросить. Интересно, что скажет Витте, министр финансов, когда молодой император попросит выделить деньги на покупку домов в Москве?". Сергей Михайлович улыбнулся, представив, как министр финансов отказывает самодержцу, потом улыбка превратилась в кислую гримасу. "Да о чём это я! Конечно, не откажет, зачем ему портить отношения с самого начала. К тому же это такие пустяки! Да Ники может взять деньги из своих уделов, а потом долго вспоминать, что он, Сергей Александрович, не смог найти денег во всей Москве".
Московский градоначальник тяжело вздохнул. Покойный император таких задачек не задавал.
Из пустоты под сердцем поднялась злость. Не на Ники и даже не на Сандро. Сергей Николаевич разозлился на своих сановников. Это они во всём виноваты, не хотят исполнить волю императора. Хотя, фу ты - ну ты! Они ещё даже не в курсе дела! Но он знает, как они работают! Они будут два месяца обсуждать, потом полгода согласовывать, ещё месяц переезжать! А тут на всё про всё три дня!
Сергей Александрович стукнул кулаком по своему обширному столу.
— Завтра жду всех в девять часов утра здесь! Трезвых! Кто опоздает – лишится должности!
* * *
К великому изумлению московского градоначальника, когда он вошёл в зал совещаний ровно в девять часов утра, все сидели на своих местах, перед каждым высилась стопка папок, а за спиной стоял секретарь. Они тоже почувствовали своим чиновничьим нутром, что что-то изменилось в их патриархальной жизни. Сергею Александровичу это понравилось. Раньше трудно было собрать всех, и ещё в такую рань. Рабочий день обычно начинался в одиннадцать часов пополудни, а после мероприятий, подобных вчерашнему, местные бонзы вообще не утруждали себя появлением на службе.
При появлении градоначальника все привстали, ожидая приглашения садиться. Но его не последовало. Сергей Александрович не намеревался долго засиживаться. Он коротко передал распоряжение императора и определил план действий на ближайшие три дня. К исходу первого дня найти помещения для двух департаментов, к исходу второго – их освободить, к исходу третьего – переехать в них из Кремля. Было явственно слышно, как крякнул комендант Москвы, а некоторые потянули из карманов платочки, вытирать испарину.
Тем не менее, всё так и произошло. Для коменданта был найден особняк на Большой Дмитровке, с достаточным количеством комнат, который продавала вдова генерала Сухоткина. На следующий уже день грузились подводы, на которых мебель хозяйки перевезли в её подмосковное имение, а в это время в Кремле разбирали архивы и паковали имущество.
Для Окружного Суда освободили трёхэтажное здание в Крутицких казармах. Московский Уездный воинский начальник, полковник Виктор Михайлович Адамович не только был не против, но и сам этому всячески содействовал.
На третий день Потешный дворец опустел. Иванов ходил по гулким залам и прикидывал, как лучше установить стеллажи.
Во второй половине дня пришли монашки из Вознесенского женского монастыря мыть полы и дворец засиял.
Сергей Александрович, наконец, связал появление "американских инженеров" с переселением из Кремля государственных служащих. Это произошло в тот момент, когда ему доложили, что департаменты переехали, а в Потешном дворце остались только "гости императора".
Московский градоначальник решил глянуть на них лично. Что это за "фрукты", из-за которых он столько переволновался.
* * *
Сначала "гости императора" расположились в Потешном дворце скромно. Когда же дворец освободили, и Иванов пошёл считать комнаты, то быстро сбился со счёта. Всего на трёх этажах было больше тридцати помещений, включая и маленькие комнатки, и обширные залы. Тогда Иванов решил, что можно расселиться посвободнее. Мебели было в избытке. И какой мебели!
Сергей Александрович застал их за размещением в новых спальнях. Он поднялся на второй этаж один, без свиты. И натолкнулся на Иванова с Петровым, несших громадное кресло. Они узнали великого князя и, поставив кресло на пол, сдержанно поклонились.
Сергей Александрович, решив, что с американцами нужно говорить по-английски, и учитывая их статус, сказал:
— Welcome to Moscow! How are you fixed?
— I thank you, well, — ответил Иванов и перешёл на русский: — Можно говорить по-русски, мы русские.
Сергей Александрович слегка удивился: — Но вы американцы?
— Да, — ещё раз поклонился Николай, — Но мы русские американцы, разрешите представиться: Николай Сергеевич Иванов, инженер, а это мой друг и коллега Александр Артемьевич Петров.
Александр слегка наклонил голову.
Великий князь хмыкнул: — Иванов и Петров, значит, может у вас и Сидоров есть?
Подошедший Алексей прищёлкнул каблуками: — Так точно, ваше высочество! Сидоров Алексей Вячеславович!
Сергей Александрович захохотал.
— Ну, молодцы! Рассмешили! — он достал носовой платок и вытер набежавшие слёзы.
Друзья не удивились. Такую реакцию они наблюдали с детства, поэтому просто вежливо улыбнулись.
На шум подошли все остальные. Их начали представлять великому князю.
Сергей Александрович поздоровался с молодыми людьми кивком головы, женщинам поцеловал ручки.
— Ну, хорошо, не буду вам мешать устраиваться, — великий князь покосился на стоящее посреди коридора кресло, — какие-нибудь просьбы есть, пожелания?
— Да, ваше высочество, — ответил Иванов, — в некоторых помещениях нужно поставить стеллажи для приборов, полки. Нужны плотники и материалы. Желательно завтра с утра, его величество император поставил задачу к его приезду всё подготовить.
— О! И вас молодой государь не забыл? — Сергей Александрович сочувственно улыбнулся. — Скажите, сколько чего нужно, чтобы я выделил деньги.
— Об этом не беспокойтесь, — Николай сделал останавливающий жест. — Мы сами расплатимся. Главное, чтобы плотники были хорошие.
Сергей Александрович кивнул и, попрощавшись, вышел. Иванов пошёл его провожать. На лестнице великий князь всё-таки не утерпел и спросил:
— Скажите, любезный Николай Сергеевич, а в какой области вы инженеры?
— Электроника. — Бухнул Николай и задержал дыхание.
