Товарищ лейтенант! Да ни идет она! А тут еще из кювета надо выезжать! В ответ оправдывался водитель БТРа.
— Ни идет она, как пиз...ло бы, сразу пошло бы...А ты посмотрел, может машина на передаче стояла!
— Товарищ лейтенант, боюсь я, там в кабине мертвяк!
— Е... в ...! Боец! Бегом! Залез в машину и выключил передачу! Убитого в кузов, приедем в расположение, там похороним по человечески. Сейчас каждая минута дорога. Понятно!
— Так точно!
— Выполняйте!
Тут я конечно воспользовался своим званием и не вытаскивал убитых из машин. Их оказалось трое — двое водителей и наверное старший, у него в петлицах было по одному эмалевому квадратику.
Вытащив на дорогу первую машину, перецепив ее на жесткую сцепку и посадив за руль одного из моих солдат, мы двинулись в обратную сторону. Проехав метров тридцать неожиданно услышал как грузовичок пару раз фыркнул и довольно ощутимо стал подталкивать БТР сзади.
— С передачи сними! Передача! Нейтралка! Начал орать ему я.
Наконец, он понял что ему надо сделать, и мы остановились.
— Ты что сделал? Забыл что у тебя в кузове?
Солдат потупился, а затем подняв голову со сбитой на бок пилоткой ответил:
— Я подумал, если она заведется, то нам два раза не нужно будет ехать, товарищ лейтенант!
Только тут до меня дошло, какую неоценимую услугу нам всем сделал этот пацан.
— Тогда так: проверь бензин в баке, а мы пока вторую зацепим...
Со второй машиной дело пошло намного веселей. Никому ни чего не надо было приказывать. Эти, по сути еще мальчишки, все прекрасно сделали сами. Даже за руль второй машины сел один из ребят. Правда попытка завести эту машину с толкача не удалась.
Вот, мы уже небольшой колонной, на скорости около двадцати километров в час, двигаемся обратно к высоте "Гребень". Перед железнодорожным переездом на нас, с дороги, которая шла вдоль рельс, выскочили два всадника. Увидев машины со снарядами, они с криками: "Стой!", "Куда?" кинулись нам наперерез. Один из кавалеристов, подскочив к первой машине, которая ехала впереди, ловко перегнулся через седло и дернул за дверцу.
Дав команду водителю БТРа посигналить и остановиться, я спрыгнул с БТРа и пошел к грузовику. Всадник не слезая с коня, отчитывал моего солдата, подойдя ближе до меня донеслось:
— Как Вы посмели товарищ красноармеец присвоить чужое имущество? Куда делись водитель и старший колонны? Эти машины принадлежат нашему дивизиону, что ясно видно по номерам, нанесенных на транспортное средство!
А парень то — формалист! Ишь, как шпарит! Небось все уставы наизусть знает. Ну и мы тогда тем же. Подойдя ближе, козырнув, я начал разговор: — Здравствуйте товарищ командир!
— Здравствуйте... — Он запнулся, разыскивая мои знаки различия.
— Лейтенант. — предельно вежливо подсказал я.
— Здравствуйте... товарищ лейтенант.
— Почему Вы задаете так много вопросов моему подчиненному, вместо того, чтобы приказать найти старшего и задать все вопросы ему? К Вашему сведению, он выполняет приказ своего прямого начальника и не обязан отвечать на Ваши вопросы!
— А по какому праву, Вы присвоили чужую технику, товарищ лейтенант? — все это было произнесено с огромным апломбом.
— Получил приказ от своего командира дивизиона, доставить эти грузовики со стапятидесятидвухмиллиметровыми снарядами на наши позиции.
— Как со стапятидесятидвухмиллиметровыми? — Ахнул лейтенант, явно с неподдельным удивлением.
— А чему Вы так сильно удивились?
— У нас калибр сто семь миллиметров!
Тут уже вскипел я: — Так тебе просто машины нужны, парень?
— Вы меня не так поняли, товарищ лейтенант! — Начал объяснять он.
— Грузовики действительно мои, в смысле нашего дивизиона. Наш начальник штаба послал на склады двух водителей освободившихся машин за снарядами.
— Опять Вы врете лейтенант! Когда мы нашли эти машины, в них было трое убитых!
— Не понимаю! — Лейтенант растерялся и наверное от этого даже развел . — А кто был третьим?
— Можете взглянуть. — Сказал я, и указал на кузов, где под брезентом лежали тела убитых солдат.
Привстав в стременах, лейтенант перегнулся через шею лошади и откинул брезент. Пару минут он смотрел на трупы, и спрыгнув с седла сказал: — Я кажется, понимаю в чем дело. Двое из них действительно наши шофера, а третий — интендант из соседнего артдивизиона. Я его знаю, т.е. знал. Кого хочешь уговорит. Видимо, когда машины пришли на артсклады, он уговорил водителей отвести снаряды сначала ему, а потом второй ходкой уже к нам.
Пока он это все рассказывал, я уже знал, что я сделаю.
— Товарищ лейтенант! Хорошо, что мы во всем разобрались, сейчас мы проедем в наше расположение, тут не более трех километров, разгрузим машины, и вы сможете их забрать. Все вопросы Вы сможете задать моему командиру. А у меня приказ!
Отойдя на середину дороги, я гаркнул: — По маши-инам!
Пока мы ехали назад, я успел доложить Избашу о том, что снаряды я везу, что одну машину удалось завести и что нашелся хозяин машин — какой-то артдивизион. В ответ услышал сакраментальное:
— Посмотрим! У тебя все? Конец связи!
Небо над нами было чистое. Одна наша радиостанция была постоянно включена в радиосеть "Овода" и мы все время были в курсе, где активна немецкая авиация, плюс "Овод" постоянно выходил на связь и предупреждал тех, кто был в квадрате действий люфтваффе.
Когда мы подъезжали к высоте, нас уже ждала команда красноармейцев из роты Хильчука, которая как только мы отцепили трос, сразу замаскировала всю технику и только после этого начала разгрузку. Убитых сразу переложили в повозку, которая успела обернуться и привезти лопаты, несколько пил и топоров. Я обратился к лейтенанту: — Товарищ лейтенант, без Вашей помощи не обойтись! Фамилии, имена, отчества, года рождения... чтобы похоронить по человечески...
— Да, да, конечно...
Он отошел к повозке, и стал говорить со старшим похоронной команды. Тем временем пехотинцы разгружали ящики со снарядами. Случайно бросив взгляд на поле, которое разделяло нас и немцев, я увидел, что там догорает самолет. Увидев рядом Недзвецкого, я спросил: — Кто это его приголубил?
— Чижиков постарался. Отъехал от нас подальше, к передовому взводу поближе и когда этот товарищ начал над ними кружить, ссадил его пятью снарядами. Немец, по-моему даже обидеться не успел! Избаш отправил к самолету погранцов пошустрить.
— Каких погранцов?
— А! Ты, как раз отъезжал! Вышла
