скрыт. Мы в своё время пытались его с Колей исследовать, но ничего не нашли. Думал, сын подрастёт, вместе сходим, поищем. Но после той истории…
Отец замолчал, махом допил пиво, поставил пустую бутылку на землю, тяжело навалился локтями на стол.
— Но не рискнул я, Алексей, жизнью сына. И тебе сейчас говорю: забудь. Забудь и выкинь эту карту подальше. Нам всем тогда невероятно повезло, что в живых остались. Уж не знаю, почему мичман всё спустил на тормозах. Может, сам нашёл чего. А может, планы у него поменялись после смерти невестки. Но если бы он тогда не отступил… Если бы не отдали мы ему с Колей все бумаги и не рассказали всё, что отыскали, кто его знает, чем бы оно для всех нас закончилось.
Я вздрогнул, раскрыл было рот, но тут же захлопнул и не стал уточнять подробности далёкого странного лета. Значит, Кузьмич пообщался с нашими родственниками и договорился. О чём? Оказывается, не только мы с Леной хранили секрет все эти годы. Но и наши родители тоже в чём-то оказались замешаны. А если спрошу, придётся и самому раскрываться. Потому — не буду ворошить прошлое, пусть оно себе спит и не просыпается.
А про колодец я запомнил.
— И всё-таки, как думаешь, что под этой розой скрывается? Казна питерская или тайны братства?
— Не удивлюсь ни тому, ни другому, — без намёка на улыбку произнёс отец. — Говорю тебе: не лезь. Ничего мы не нашли в том колодце.
— Кроме? — я уловил в голосе Иваныча лёгкое сомнение.
— Кроме того, что построен он странно, не дудкой. А словно по спирали, или… — задумчиво протянул Лесовой, повернулся и посмотрел на розы.
— Или?
— Или как бутон розы, который вот-вот раскроется.
— Это как? — опешил я, не ожидая услышать такое сравнение от отца.
— Ну вот видишь, бутон почти раскрылся. Выглядит, как перевёрнутая пузатая ваза или колокольчик. Вот и колодец так же. Сверху узко, труба чуть шире, а внизу и вовсе просторно. Мы там вдвоём спокойно размещались не толкаясь. Но не нашли мы там ничего, Алексей, уяснил? — строго сказал батя поднимаясь.
— Уяснил, — кивнул я, собрал бутылки, выкинул в мусорное ведро. — Спасибо за информацию, Степан Иванович. И… Лёха обязательно выкарабкается. Не может он вот так…
Слова закончились, мы коротко обнялись, отец проводил меня до калитки, и я потопал к себе. По дороге прикидывая, что у меня дома из снаряжения, чтобы поутру спуститься в этот странный колодец и разведать обстановку.
На рассвете я уже был там, во внутреннем дворе лютеранской церкви. Со стороны парка, и не видать, что между памятником архитектуры и забором, увитым плющом, стоит деревянная развалюха. И вот между кособокой стеной и высокой почти готической церковью — разбитая бетонная дорожка. Скорее, отмастка, но не суть.
Колодец стоял под раскидистой низкой алычой. Справа кирпичный высокий забор старой кладки с колючей проволокой поверху. За ним — городское отделение полиции, и здесь же изолятор временного содержания. Вот такой вот архитектурный парадокс нашего Энска. Причем не единственный.
Возле пары других церквей и живые, и мёртвые, как говорится. Между площадью с Вечным огнём и храмом разухабистый кабак. В своё время мы там знатно покуролесили. А уж собор в парке напротив городского Дворца культуры и вовсе окружён питейными заведениями со всех сторон. Вот так и живём: набедокурили, свечку поставили (в лучшем случае) и снова торопимся жить на полную катушку.
М-да, Лёха, что-то тебя на старости лет пробирает в святых местах. Я скептически оглядел место. Мусора хоть и мало, но он специфический, отражающий реалии нашего времени: шприцы, бутылки, презервативы. Видимо, кому нужно, те знают про укромное местечко. И близость полиции их не пугает.
Закрепив грузовую и страховочные верёвки, я вщёлкнул гри-гри, застраховался и спустился. Дно колодца украшали прелые листья и мусор. Сам ствол действительно книзу чуть расширялся, не сильно, но стены я плечами не цеплял.
Врубив мощный фонарь-прожектор, я принялся неторопливо изучать кладку, жалея, что рядом нет Лены. С её везучестью отыскать нужный тайный шифр плёвое дело. Но жене я точно не расскажу о своих догадках и своём маленьком приключении. Не ровён час, решит, что и ей сюда надо. А она решит, дух авантюризма и любовь к приключениям в ней до сих пор не пропали. В редкие совместные отпуска мы забирались в горы подальше от туристических троп, и исследовали местность.
Возился долго, внимательно изучая каждый кирпичик, каждую царапину. Стены оказались чистыми, но упрямства мне не занимать. Я достал походную лопатку, плотный мусорный мешок и начал расчищать дно колодца. Сгрёб даже земляной слой, который накопился за годы. И разочарованно выматерился.
Прислонился к стене передохнуть, примял мешок с мусором рукой, присел на него, вытащил из рюкзака термос, плеснул крепкий кофе в походный термостакан, и задумался. Обманка? Фантазии отца? Или просто нужно лучше искать?
Кофе бодрил, приводил чувства в порядок, отгонял воспоминания прошлого и не давал неминуемому будущему долбать мозг. Не знаю, сколько я так просидел, попивая горячий напиток и разглядывая стены в свете фонаря, решая вопрос: продолжить или бросить всё к лешему?
«А, собственно, что тут искать, если даже батя с доктором дядей Колей ничего не обнаружили?» — с этой мыслью я отвинтил крышку на стакане, допил остатки чёрного, как гуталин, кофе без сахара, и собирался убрать посуду в рюкзак. Но крышка выскользнула от неловкого движения и плюхнулась на пол.
Пришлось наклоняться и поднимать. И тут меня осенило. Я посмотрел на внутренний выступающий ободок, круг в круге, так сказать. Задумчивым взглядом окинул каменную кладку пола. Кирпич выложили по кругу, а в центре окружности красовалась гладкая блямба.
Спрятал стакан в вещевой мешок, достал нож и опустился на колени. Острым кончиком хорошенько прочертил круг, вычищая грязь. Ковырял долго, чтобы бороздка полностью очистилась. И ругал сам себя за дурость. Но не проверю — не успокоюсь. А в этой истории давно пора поставить точку. Жирную и навсегда.
Добившись, так сказать, совершенства в чистоте, принялся подковыривать блямбу. Тут уже я дал волю своей язвительности, костеря себя почём зря. Пока каменная бляшка не дрогнула под моей рукой, точнее, под ножом.
Сначала я подумал — показалось, но азарт уже полетел по венам. Я усилил нажим, и спустя пять минут мои усилия увенчались успехом. Осторожно вытащив каменный
