— Господа, как я и обещал.
Одновременно с этими словами вдали показалась колонна из шести самобеглых колясок довольно странного вида. Очень быстро приблизилась, обдав присутствующих тонкой, но довольно приятной смесью запахов нагретой кожи и машинного масла, а так же слабого «привкуса» бензина, и с ровным гудением моторов выстроилась в ряд.
— Позвольте вам представить перспективные разработки Русской торгово–промышленной компании, под общим названием «Автомобиль»!..
Рука в перчатке широким взмахом обвела все экипажи, которые тут же послушно заглушили свои двигатели. Приблизившись к правому ряду полевой автовыставки, промышленник провел ладонью по вытянутому капоту машины — и словно по команде, ее тут же обступили со всех сторон самые активные из гостей.
— Это, господа, автомобиль Волга модели Ф, то есть фаэтон.
Господа офицеры, буквально очарованные преподнесенным им сюрпризом, благоговейно внимали.
— Мощность двигателя пятнадцать лошадиных сил, одной заправки жидким топливом вполне хватает на триста верст пробега. Правда, скорость фаэтона пока невелика — никак не больше шестидесяти верст в час по хорошей городской дороге.
Слушатели дружно засмеялись, в полной мере оценив притворные сетования князя — надо же, не больше! Тут до тридцати бы разогнаться без того, чтобы голова не закружилась от такой сумасшедшей скорости…
— Конструкция достаточно надежна и легка в управлении. Хотя, конечно, для уверенного пользования и обслуживания водитель должен будет пройти должное обучение.
Оценив изящество линий, удобство и практичность кожаной отделки салона, упругость непривычно широких пневматических шин, а так же быстроту, с которой складывалась и раскладывалась матерчатая крыша авто, возбужденные гости перешли к следующему «экспонату» выставки.
— Волга модели К, то бишь кабриолет. Почти все то же самое, господа, только скромнее размерами, и вместо задних сидений устроено вместительное багажное отделение. Очень хороший вариант для состоятельных молодых людей, особенно тех, кто любит выезжать на природу со своими… Гхм, друзьями.
Офицеры лейб–гвардии Измайловского и Семеновского полков дружно заулыбались, причем с таким видом, будто бы только что уличили молодого аристократа в чем–то условно–неприличном. Как же, друзей. Вдвоем на природу ездят только с дамой сердца!..
— Гхм. Господа, ну право же!..
— Продолжайте, князь, мы само внимание.
— Благодарю. Волга модели люкс для людей с достатком и известным положением в обществе. Чуть более мощный мотор, несколько приятных дополнений вроде небольшого встроенного бара…
В этот раз заметно больший интерес проявили господа генералы, вполне оценив предполагаемую стоимость, а вместе с ней и статусность самобеглого экипажа. Собственно, на представительский класс намекало уже одно только место водителя, отделенное от салона стеклянной перегородкой, наличие небольших занавесок на окнах и откидной столик для работы с документами. Консервативно–угловатые линии кузова, напоминающего своей формой дорогую карету для выезда в присутственные места, отполированная сталь (разумеется, нержавеющая) ручек на дверях и спиц в колесах, буквально исходящий от машины запах неброской роскоши…
— Железо?
Помощник начальника канцелярии Военного министерства, а по совместительству профессор Николаевской академии Генерального штаба полковник Редигер, с большим любопытством постучал по окрашенной в насыщенно–черный цвет крыше автомобиля.
— Специальным образом выделанный и обработанный арборит, покрытый черным лаком.
Выждав некоторое время, оружейный магнат подвел толпу «экскурсантов» к четвертому авто, довольно невзрачному на вид.
— Следующие три машины создавались с более утилитарными целями, господа. Прошу любить и жаловать автомобили марки «Дон»!..
На фоне первых трех экипажей он смотрелся бедным родственником, выделяясь разве что удивительно рельефными пневмошинами.
— Представленная вашему вниманию модель «Вездеход» довольно схожа по основным техническим характеристикам с «Волгой», и хотя несколько уступает ей по своим эстетическим качествам, зато может похвастаться неприхотливостью и простотой конструкции — а так же заметно большей дальностью езды на одной заправке. Более высокий дорожный просвет, прочная рама и общая простота управления делает ее прекрасным авто для разъездов по сельским глубинкам.
Видя, как один из военных инженеров примеривается взглядом к водительскому месту, Агренев поощряюще кивнул:
— Прощу вас, без стеснений. Следующая модель, господа, очень удобна для перевозки небольших грузов…
Осмотрев багажник размером примерно в три четверти обычной телеги, господа офицеры согласились — много в таком не увезешь.
— Ну а последняя целиком и полностью предназначена для грузовых перевозок.
Дав все необходимые пояснения и ответив на целую кучу вопросов, скромный сестрорецкий, ярославский, выборгский, карельский, кыштымский, челябинский, пермский, московский, санкт–петербургский и прочая и прочая и прочая фабрикант отделился от своих гостей, с целью немного промочить горло вином.
— Уфф!..
Потеряв по дороге до вновь появившегося фуршетного стола свою обаятельную улыбку, молодой аристократ подхватил один из бокалов. Огляделся по сторонам, медленно отпил рубиновой влаги и присел на стул, мимоходом расстегнув пару пуговиц. Чуть–чуть расслабился, прикрывая глаза и подставляя лицо под теплые солнечные лучи. Для него день обещал быть долгим…
— Князь, так когда, вы говорите, можно будет приобрести сие чудо технического прогресса?..
Очень долгим!..
***— Я богат.
Стоило тихому голосу Александра зазвучать, как все, кого позвали в зал поселкового клуба, замерли и прекратили свои разговоры.
— Но богатство свое измеряю не в деньгах, не в заводах и фабриках, шахтах или рудниках… Ваши золотые руки, ваши светлые головы, ваше трудолюбие и старательность — вот мое истинное богатство, вот мой настоящий капитал!
Среди элиты фабричной мастеровщины пролетел тихий шелест говорков.
— Вы лучшие!!! И мы вместе — вы и я, делаем жизнь светлее, неуклонно добиваясь того, чтобы дети наши жили счастливее, чем их родители. Не голодали, были хорошо одеты, учились наукам и ремеслу… Радовались и жили, а не выживали.
Фабрикант замолчал, и казалось, о чем–то глубоко задумался — а слушатели, затаив дыхание и боясь даже сморгнуть лишний раз, ждали продолжения. Наконец, со сцены опять полились тихие слова:
