Зачем ей море? Разве меч, запертый в ножнах, может мечтать о морском горизонте, о подпирающих небо горах и кристально-прозрачных реках?
Рей — это сломанный меч НЕРВ. Девочка, которая была рождена как оружие, но не ставшая им.
Мечу нет нужды хоть раз в жизни увидеть море. Человеку — есть.
Так что мы ещё вернёмся сюда. Все вместе. Если… Когда всё закончится.
"Стоишь на берегу и чувствуешь солёный запах ветра, что веет с моря. И веришь, что свободен и жизнь лишь началась. И губы жжёт поцелуй, пропитанный слезой… Пойми, на небесах только и говорят, что о море. Как оно бесконечно прекрасно… О закате, который видели. О том, как солнце, погружаясь в волны, стало алым как кровь. И почувствовали, что море впитало энергию светила в себя, и солнце было укрощено, и огонь уже догорал в глубине. А ты? Что ты им скажешь? Ведь ты ни разу не был на море."[15]
— Расчётное время до контакта — две минуты.
Ожидания порождает размышления. Размышления порождают сомнения. Сомнения — гибельны!
К чёрты все ненужные мысли. К чёрту.
Я сделал всё, что мог, чтобы подготовиться к этому бою. Кто может — пусть сделает больше!
Что мне с моего послезнания, которое к тому же вовсе не абсолютно? Ведь я не знаю, что нужно делать. Это не чёткое понимание того, что требуется ввести командирскую башенку на Т-34, придумать промежуточный патрон, или заставить истребители летать не тройками, а двойками.
Я не знаю, что мне нужно делать.
Придти до боя к Мисато и сказать: "Эй, командир! Следующий Ангел выползет на берег, Аска легко сможет разрубить его на две части, но потом он трансформируется в двух одинаковых гуманоидов. И, кажется, их ядра нужно будет поразить одновременно, так что потребуется нам с Аской научиться действовать максимально синхронно. Можно в качестве тренировки учиться танцевать, например…". Так, что ли?
Ага, и Кацураги тут же поинтересовалась бы моим самочувствием и немедленно настучала конторским медикам относительно того, что у лейтенанта Икари шарики за ролики заезжают.
За тот месяц, что я тренировался вместе с Аской мне стало понятно, что полной синхронности действий в бою нам с ней в принципе не добиться. Лэнгли вообще требовалось хоть как-то привести в норму, то есть довести её почти спортивную манеру боя до подходящей для реальных сражений.
Ну, и к чему я в итоге пришёл после всех своих размышлений относительно битвы с Израфиилом? А к тому, что никакой недели на маразматичные тренировки с целью синхронизировать свои действия и со второй попытки уничтожить Ангелов-близнецов у нас не будет.
И значит — всё решится сегодня. И желательно — на этом самом побережье.
Как только Ангел попытается разделиться, его нужно будет максимально быстро и чётко уничтожить. Не может же он провернуть этот фокус мгновенно! Ему наверняка потребуется время для "прихода в себя", как тому же Рамиилу, который отвечал на действия противника не раньше, чем через пять секунд.
Ввязаться в бой, а дальше — по обстоятельствам. Наполеон действовал именно так и почти всегда побеждал.
— Расчётное время до контакта — одна минута.
Всё, пора.
Мощная оптика Евы послушно увеличила и приблизила огромную тень, полным ходом идущую к берегу. Глубина здесь была хоть и достаточно солидная — хоть линкор подводи к пляжу, но всё-таки постепенно уменьшалась. И Ангел начинал постепенно приближаться к поверхности…
— Тридцать… Двадцать девять… Двадцать восемь…
Я вскинул автомат, перехватил его поудобнее и крепче прижал приклад к плечу. Прицельный марке замер на том месте, где приблизительно должен был вынырнуть противник. Краем глаза заметил, что Аска встала поудобнее, пошире расставляя ноги и вскидывая винтовку к плечу. АТ-поле моей Евы привычно усилилось, готовое в случае чего защитить от вражеских ударов, а после превратиться из щита в неотразимый меч…
— Одиннадцать… Десять… Девять…
Сейчас.
— Два… Один… Ноль.
Ничего. Тень подошла к гряде скал, что торчали из воды у самого берега, но ничего произошло. Ничего! Механическая дура ошиб…
В нескольких сотнях метров впереди от меня морская вода ударила в небо сплошной стеной выше даже моей Евы. Какую-то невыносимо долгую секунду словно бы задумалась, паря в воздухе… А затем чудовищным ливнем обрушилась на прибрежные скалы.
В брызгах морской воды на мелководье выползла — по-другому просто и не скажешь, исполинская туша.
— А ты немаленький сукин сын, — изрёк я, переводя прицельный маркер чуть выше и левее.
Он не был похож на своего оригинального прототипа. Он ни хрена не был похож на своего сериального прототипа.
Огромная — метров в двести длиной, маслянисто поблёскивающая серебристо-золотая туша, напоминающая не гуманоида, а скорее — какого-то червя. И вообще Ангел производил впечатление масла, полежавшего на солнце — какой-то мягкий и желеобразный на вид, с будто бы оплывшими от высокой температуры очертаниями. Восемь длинных тонких заострённых на конце то ли отростков, то ли щупалец на переднем конце туловища — каждый длинной с мою Еву. Задний же конец чудовища был всё ещё в воде. Вместо головы — слегка выступающая из тела монстра полусфера, разделённая вертикальной линией на две равные половинки — чёрную и белую. Инь и янь?..
Хрень и пьянь!
Израфиил был похож на нечто вроде колоссальных размеров кораллового полипа или ещё какой-нибудь кишечнополостной дряни. Он лежал на мелководье, по его исполинской туше пробегали волны каких-то колыханий и дрожи, а восемь его отростков неторопливо шевелились.
— Фееее… — раздался у меня в голове голос Аски, полный отвращения.
"Феее" — это, в принципе, всё, что можно было сказать об Израфииле.
Откуда-то из-за гребня холмов на относительно небольшой высоте вырулила дюжина беспилотников и закружилась над лежащим Ангелом. Тот пока что не предпринимал никаких агрессивных действий и валялся огромной кучей… дерьма.
Интересно, а он воняет или нет?..
— Синдзи, анализ завершён, — голос Кацураги звенел от напряжения. — Статус цели подтверждён, АТ-поле минимально. АНГЕЛА — УНИЧТОЖИТЬ!!!
— Есть, — я с почти что физическим наслаждением отдал мысленный приказ, и дульный тормоз-компенсатор на конце ствола АК-1301 расцвёл огромным цветком белого пламени.
Длинная очередь 130-миллиметровых снарядов размолотила странную полусферу, разбросав на десятки метров в стороны куски чёрной и белой субстанции, похожей на кость. В воду хлынули настоящие реки голубоватой крови…
Ангельский инь-янь превратился в сплошное решето, снаряды начали рвать уже плоть чудовища. На фоне раскатистого грохота моего автомата, справа гулко хлопала аскина "гросс гевер", выбивая настоящие кратеры в туше Израфиила.
