противника.
– И не таким рога обламывали, товарищ бригадный комиссар, а вам лучше уехать, противник будет тут через двадцать-тридцать минут.
– Нет, товарищ полковник, я останусь, посмотрю сам, как вы будете воевать.
– Воля ваша, товарищ бригадный комиссар, но, по крайней мере, отошлите броневик, погоды он тут всё равно не сделает, а в бою его сразу сожгут.
Бригадный комиссар внял совету Старинова и отослал броневик своего сопровождения, а сам прошел на НП майора Овчаренко, который был позади позиций его батальона.
Наши бойцы в это время спешно окапывались, отрывая ячейки перед позициями батальона. Чуть позади окопов отрывали только пулемётные гнёзда и позиции для снайперов. Мы успели в последний момент, бойцы залегли в ячейках, укрывшись небольшими кусками масксетей. Немцы тоже проводили авиаразведку, а потому знали, что тут находятся русские войска, поэтому на подходе немецкая колонна из походного положения начала разворачиваться в боевое. Глядя в бинокль, я видел, что на наши позиции наступают в основном лёгкие немецкие танки Т-3 и бронетранспортёры. Развернувшись в линию, они двинулись в атаку, позади них из грузовиков высаживались солдаты и тоже, развернувшись в линию, двинулись вслед за танками и бронетранспортёрами, но не бежали, а шли, а потому техника постепенно отдалялась от пехоты. Когда танки приблизились на расстояние в полкилометра, открыли огонь наши противотанковые орудия, они успели подбить пять танков, и на этом для них всё закончилось. Сосредоточенный огонь противника практически мгновенно уничтожил оба орудия, не помогли ни отрытый капонир, ни маскировка, как только орудия открыли огонь, так сразу стали видны для противника. Пехота майора Овчаренко пока молчала, стрелять по танкам и бронетранспортёрам из винтовок бесполезно, а немецкая пехота ещё была далеко.
Вскоре немецкие танки приблизились к линии окопов, и когда до них осталось около ста метров, в бой вступили наши курсанты. Укрывшись в ячейке и накрывшись масксетью, они как будто исчезли под шапкой-невидимкой, и когда рядом проходила немецкая техника, то они бросали в неё противотанковую гранату и сразу падали назад в ячейку, даже не смотря на результат. Если же танк или бронетранспортёр наезжал на ячейку, то курсанты дожидались, пока техника проедет, и потом бросали гранату или в кузов бронетранспортёра или на моторную решётку танка. Также в бой включились крупнокалиберные пулемёты и крупнокалиберные снайперские винтовки, которые на этом расстоянии уже могли бронебойно-зажигательным патроном пробить броню немецкой техники.
Перед самым боем мы разделились, Старинов вместе с бригадным комиссаром Гордеевым и майором Овчаренко отправились на НП последнего, причём НП был также и КП и находился метрах в пятидесяти позади окопов и немного в стороне от дороги. Я отправился на левый фланг, а Судоплатов – на правый. Теперь даже если в НП Овчаренко и попадёт что-то, то по крайней мере, не будут выведены из строя все командиры. Кстати, НП майора Овчаренко представлял собой просто выкопанную яму с укреплёнными жердями стенками и натянутой сверху масксетью, очевидно, что она была у Овчаренко в единственном экземпляре. От НП тянулись ходы сообщения к окопам и в тыл.
Долго ждать противника не пришлось, а дальше мне оставалось только смотреть на бой. Первой шла бронетехника, а пехота от неё значительно отстала, и это сыграло решающую роль в бою. Ну не может бронетехника эффективно действовать без поддержки пехоты, не может, и наши курсанты это наглядно доказали. Попробуй, разгляди из танка или бронетранспортёра залёгшего диверсанта, если он в маскировочном обмундировании и залёг среди кустов и травы. Это пехота могла на них наткнуться, но она безнадёжно отстала от танков, а потому курсантам ничего не мешало бросать противотанковые гранаты, когда танк или бронетранспортёр приближался к ним. Противотанковая граната РПГ-40 имела в себе 760 граммов взрывчатки, этого было вполне достаточно для уничтожения бронетранспортёров и лёгких танков. При взрыве внутри десантного отсека немецких полугусеничных бронетранспортёров она превращала в окровавленный фарш немецких солдат и выводила сам бронетранспортёр из строя. Но и танкам доставалось в полной мере. Имея взрыватель мгновенного действия, который срабатывал от удара, граната могла пробить броню толщиной в двадцать – двадцать пять миллиметров, а более толстую броню хоть и не пробивала, но вызывала многочисленные сколы внутри танка, которые поражали экипаж и оборудование. Если получалось, то забрасывали гранаты на моторные отделения танков, а если нет, то кидали их в борта, где броня была тоньше. Бросив гранату, бойцы тут же падали назад, даже не пытаясь узнать результат своего броска. Меньше чем за десять минут вся техника была уничтожена, а сами курсанты почти не понесли потерь. Сразу после этого они переключились на немецкую пехоту, которая к этому времени приблизилась уже до ста метров. Пламегасители на нашем оружии и маскировочные накидки максимально затрудняли их обнаружение немцами, а потому им было очень трудно вести ответный огонь, зато они были прекрасными мишенями и один за другим погибали или получали ранения. Наконец не выдержав убийственного огня, они стали отступать, но скоро их отступление превратилось в беспорядочное бегство, а мои курсанты и бойцы Овчаренко с азартом стреляли им в спину, не испытывая при этом никаких терзаний.
Дивизион немецких полевых орудий, калибра 7,5 сантиметра, попробовал подавить многочисленные огневые точки противника, но был вынужден быстро прекратить огонь по причине выбывания расчётов. Наши снайперы мгновенно перенесли на немецкую артиллерию, которая оказалась в зоне видимости, свой огонь. Для обычного снайпера дистанция была слишком велика, а вот для крупнокалиберных снайперок да для ДШК с оптикой расстояние было приемлемым, и они заставили замолчать немецкие орудия.
Бригадный комиссар Гордеев опасался, что наши бойцы не смогут сдержать противника, всё же на них надвигался моторизованный полк немцев с бронетехникой, а у нас всего две противотанковые пушки и один пулемётный бронеавтомобиль, его собственный, который совсем не противник немецким танкам. Но прибывший полковник не выказывал ни малейшего признака беспокойства. Он быстро раздал указания своим бойцам и спокойно отправился вместе с майором Овчаренко на НП, где невозмутимо наблюдал за ходом боя.
Вначале казалось, что остановить приближающуюся немецкую лавину невозможно с их силами, или если даже и получится, то их собственные потери будут просто ужасающими. Вначале противотанковые орудия смогли подбить целых пять танков, но и сами были уничтожены, а вот затем немецкие танки и бронетранспортёры стали массово загораться. К его удивлению, они очень быстро все были уничтожены, а после этого бойцы открыли огонь по приблизившейся немецкой пехоте и после короткого, но очень интенсивного боя заставили их сначала начать отступление, а потом просто броситься бежать назад. Гордеев просто
