– Николай Николаевич, проложи-ка нам курс на северную оконечность острова Форе.
Прошло два часа, как корабли в предрассветном тумане миновали траверз полуострова Дагерорт, идя курсом на юго-запад. Еще во время обсуждения плана операции со своими командирами я их предупредил: если на море будет сильный туман и кто-то оторвется от отряда, добираться самостоятельно до места сбора в пятнадцати милях восточнее Форе. Как и прежде, мой «Петропавловск» шел первым, ведя за собой «Полтаву», дальше шли крейсера и эсминцы типа «Охотник», ранее входившие в особый полудивизион. Теперь, после ротации, переведены в мою оперативную группу из-за их лучших мореходных качеств и большей дальности хода. А это так важно для моей группе, особенно для рейдов к побережью Германии.
Эсминцы «Новик» и «Победитель» должны выйти только через сутки с минами на палубе, им предстояло пройти через Моонзунд, далее через Соэл-Зунд выйти на северное побережье Эзеля и там в одной из бухточек отстаиваться в ожидании благоприятного момента.
С ходового мостика «Петропавловска» более или менее я видел только позади идущие в кильватере «Полтаву» и крейсер «Адмирал Макаров», а вот идущий следом крейсер «Баян» смутно вырисовывался в тумане, остальные крейсера были им скрыты. На крейсерах и эсминцах находилось более шестисот мин, которые мы намеревались поставить несколькими минными банками прямо перед выходом из Данцигской бухты. По окончании минной постановки я подаю кодированный сигнал и иду полным ходом на северо-северо-восток. После моего сигнала из Финского залива выходят линкоры «Севастополь» с уже подремонтированным «Гангутом» и двумя броненосцами «Андрей Первозванный» и «Павел I» и демонстративно также направляются на юг. При этом ведя интенсивные правдоподобные радиопереговоры, например о планах нанести огневой удар по германским кораблям, что расположены у Ирбенского пролива. Этим они должны привлечь к себе внимание германского флота. Дойдя до параллели пролива Соэл-Зунд или еще южнее повернув назад в сторону Финского залива, начать уводить за собой линейные силы немцев. Вот только пойдут они или нет, это только один Бог знает. Если немцы не пойдут за приманкой, то северная группа дает такой же кодированный сигнал, и тогда мы идем строго на юг. Но это все запланировано только на завтра. А нам надо еще незамеченными подойти к Данцигской бухте. Мы намерены часа четыре простоять вблизи острова Форе, от которого до Ирбенского пролива, где находится германский флот, сто миль, а потом идти на юг, чтобы к полуночи быть возле бухты. Не дойдя до острова четырнадцать миль, мы легли в дрейф. Линкоры с крейсерами в середине, эсминцы в миле полукругом на восток.
– Владимир Константинович, распорядитесь, чтобы смотрели за морем во все глаза. Вызвать на мостик лейтенанта Киреенко.
Наш «Петропавловск» во время ремонта получил новую игрушку под названием РРП (радиоразведывательный пеленгатор). Антенна корабельного РРП была натянута между мачтами в диаметральной плоскости корабля и представляла собой рамку из трех витков антенного провода. Определение пеленга осуществлялось при циркуляции корабля по изменению интенсивности сигнала.
Еще один РРП установили на кормовой боевой рубке, но уже с вращающейся антенной в виде рамки и с гониометрической антенной системы Беллини и Този, которая обеспечивала более высокую точность пеленгования по сравнению с первой РРП. Там же в районе рубки соорудили помещение для спецов, занимавшихся дешифровкой радиотелеграмм и определением координат нахождения источника передач.
– Вот что, лейтенант, – обратился я к Киреенко, – сейчас под твоей командой все наши радиотелеграфисты и немало тех, что прибыли с тобой. От тебя требуется, чтобы радиотелеграф постоянно работал на прием. Слушать все сообщения, какие только возможно, по их интенсивности стараться определить, далеко или близко от нас находится источник передачи. Да что я тебя учу, сам все знаешь, для того тебя сюда поставили. Назовем твою должность «начальник радиоразведки первой тактическо-оперативной группы». Также в твои обязанности входит сбор разведданных о кораблях противника в Балтийском море. Ваша команда должна выяснять, а впоследствии отслеживать их перемещение. В первую очередь это касается всех дредноутов, и так по убывающей вплоть до эсминца. Если только сможете, то выявить и определить, что это именно тот самый корабль, а не баркас какой-нибудь. И не забывать отслеживать подводные лодки и минные заградители. А потом обо всем докладывать, где какой корабль находится на тот момент, когда это потребуется мне. И поэтому постарайтесь по возможности все, что выловите, прочитать. Ренгартен снабдил вас всеми известными нам немецкими шифрами?
– Так точно, ваше превосходительство.
– Вот и хорошо. Самим в эфир без моего на то приказа не выходить. Можешь быть свободен.
Мы уже два часа дрейфовали на почтительном расстоянии от шведского острова, надеясь оставаться для всех незамеченными. Вначале в этом нам помогал туман, но он начал постепенно рассеиваться, это вызывало мое беспокойство, что нас в скором времени могут обнаружить. Еще немного, и мы будем как на ладони.
«Так, надо что-то предпринять: или стоять еще два часа, или двигаться вокруг Готланда. Если пойдем вокруг, то большая вероятность встречи с купцом или со шведским военным кораблем. Швед, конечно, ничего предпринимать не будет, так как нейтральные воды. А вот депешу своему начальству обязательно настучит, а ее могут немцы прочитать. Если это случится, тогда о нас станет известно германскому командованию, и оно предпримет шаги для нашего перехвата. Можем просто нейтралов встретить или даже германский конвой с рудой. Насчет конвоя это даже хорошо, можно поступить двумя способами: или утопить их к чертовой бабушке, или взять в качестве приза».
– Ваше превосходительство, мы тут как девка на выданье! Нас же со всех сторон видно, – начал беспокоиться наш главный штурман. – Не дай бог появится германский дирижабль, нам поневоле придется возвращаться.
– Да я об этом уже думал, Николай Николаевич, как только туман начал рассеиваться. Так что ты предлагаешь?
– Я предлагаю начать движение к Данцигу, но только не сразу на юг, а обойти Готланд вдоль западного побережья, и к полуночи мы будем на месте.
«Штурман-то точь-в-точь мою мысль высказал, я только пять минут назад об этом же думал».
– Я с вами согласен, Николай Николаевич. А ты что скажешь, Владимир Константинович? Два часа нам тут не выстоять, в любой момент может показаться разведывательный дирижабль или корабль противника, и вся наша скрытность коту под хвост. Тогда решено, идем в обход. Давайте, штурман, прокладывайте курс между Готландом и материком. Владимир Константинович, сигнал на корабли – следовать за мной.
