VII
Подводные лодки Е-1 и Е-9 вторые сутки находились на позиции перед проливом. В первый день достойных целей, кроме тральщиков и малых эсминцев, в пролив не входило. А вот утром следующего дня, когда туман над морем еще не рассеялся, с Е-9, которая находилась в надводном положении, заметили целый караван больших транспортных судов под охраной миноносцев, следующий в пролив. Вначале коммандер Макс Хортон предположил, что на этих судах немцы перебрасывают десант. Но он не увидел на палубах ни одного солдата.
«Раз нет солдат, значит, это снабженцы, – рассуждал коммандер, он еще больше в это уверовал, когда разглядел среди кораблей танкер. – Ясно, немцам понадобились уголь и нефть для своих кораблей в заливе. Решили на месте пополнить запасы, не выводя корабли из залива». Хортон решил атаковать конвой, если он сам идет прямо на него.
«Видит эти корабли Лоуренс? – думал Хортон. – Если видит и тоже решил их атаковать, как бы нам не ударить по одному и тому же судну».
Хортон зря беспокоился. Кэптэн Лоуренс в это время был в десяти милях северо-западнее пролива.
– Торпедная атака, атакуем второе судно, идущее в колонне. Срочное погружение.
Лодка пошла на погружение, оставляя на поверхности только один кончик перископа. Через двадцать минут Е-9 выпустила две торпеды в самое большое из обнаруженных им судов – примерно в шесть тысяч тонн. Судно тонуло меньше десяти минут. После того как Хортон убедился, что судно тонет, решил развернуться и атаковать еще и танкер. Пока он выполнял этот маневр, был замечен кораблями противника и загнан под воду. Все попытки выйти второй раз в атаку на этот же караван так и не увенчались успехом.
Этим же ранним утром подводная лодка Е-1, находясь на позиции перед Ирбенским проливом, но немного севернее своего напарника, заметила в тумане немецкие эсминцы и, погрузившись, пошла под водой им навстречу. Вскоре за эсминцами показались три крупных военных корабля. Вначале опознаны как линейные корабли, но через несколько минут после того, как корабли приблизились, стало ясно, что это линейные крейсера адмирала Хиппера.
– Джентльмены, нам сегодня крупно повезло, перед нами крейсера-дредноуты типа «Мольтке», – поделился информацией со своими подчиненными кэптэн Лоуренс. – Атакуем флагманский корабль адмирала Хиппера. Торпедная атака.
Маневрировать было незачем, так как корабли сами шли на лодку, оставалось только дождаться того момента, когда подать команду «Товсь!.. Пли!..». И с расстояния в три-четыре кабельтовых кэптэн Лоуренс выстрелил двумя торпедами. Результата видеть не пришлось, ибо эсминцы сейчас же бросились на Е-1 и заставили ее скрыться под водой. Торпеды попали в головной крейсер «Зейдлиц», который удержался на воде и ушел вначале в Либаву, а оттуда на верфь. Через час об этом инциденте стало известно вице-адмиралу Шмидту и командующему флотом Балтийского моря принцу Генриху.
Русское командование стало осознавать всю угрозу положения под Ригой еще в конце июля и начало переброску дополнительных сил сухопутных войск (было переброшено с других участков фронта, а также из самой столицы три пехотных корпуса) и усилило морскую группировку в Рижском заливе. Мы-то знаем, что морские силы Балтийского флота ничтожны и усилить-то, по существу, их нечем. А до войны этому вопросу уделялось очень мало внимания, тогда и не предполагали, что враг подойдет так близко к Риге и выйдет на берега Рижского залива. В то время главное внимание уделялось обороне Финского залива, среди высшего командования ходило мнение, что германский флот предпримет попытку прорваться через Финский залив к столице, с целью если уж не захватить, так подвергнуть ее обстрелу с моря. Вот поэтому на обоих берегах залива строились береговые батареи. В первую очередь они предназначены для отражения этого мнимого прорыва к столице. А укреплять оборону пролива, связывающего Балтийское море с Рижским заливом, надумали только на исходе первого года войны, когда враг был в нескольких десятках километров от него. Началось спешное возведение на острове Эзель береговых батарей. Пока только малого и среднего калибра, пригодных в лучшем случае для борьбы с эсминцами да, может быть, с одиночными крейсерами. Продолжались работы по углублению фарватера между Финским и Рижским заливами. А его надо было прорыть еще до войны. А теперь нам из-за несвоевременного принятия этих мероприятий приходится расплачиваться.
Адмирал Шмидт смог пополнить топливом свои корабли только к 10.00, когда наступление немецких войск уже два часа развивалось, однако не так успешно, как им хотелось.
В 8.00 на пятидесятикилометровом участке фронта противник предпринял третье за этот месяц наступление с целью захватить Ригу. Основной удар наносился между городами Огер и Кирхгольм, это в тридцати километрах южнее Риги, с целью обойти Ригу с юга и отрезать ее от остальной части России. Здесь противник вновь применил газовую атаку против русских войск и сумел немного потеснить, заняв первую линию обороны, но дальше наступление опять застопорилось. Второй удар наносился вдоль Рижского залива. Вот этот удар и должен был поддержать германский флот, сосредоточенный теперь в Рижском заливе. Первыми на поддержку своих войск подошли к берегу эсминцы и крейсера и по просьбе своего сухопутного командования начали обстреливать позиции наших войск. И только через три часа, после того как погрузили уголь, к ним присоединились линкоры. И на позиции наших войск обрушился шквал металла, как со стороны фронта, так и со стороны залива. Попавшие под этот перекрестный огонь некоторые части вынуждены были начать отход. Пехота стала призывать вышестоящее начальство чем-либо помочь от обстрелов с моря.
Первыми помочь пехоте подключили эскадру воздушных кораблей, базирующуюся в Зегевольде. Четыре «Ильи Муромца» в сопровождении десяти самолетов сопровождения вылетели на бомбометание кораблей противника. На подлете к кораблям наши самолеты встретили не менее двух десятков самолетов противника. В воздухе разгорелся воздушный бой, «Муромцам» пришлось прокладывать путь к кораблям с помощью пулеметного огня и летных качеств своих воздушных кораблей. Линкоры на время прекратили обстрел берега, им приходилось маневрировать, чтобы уклониться от бомб. Это же пришлось выполнять и крейсерам с эсминцами, чтобы не попасть под таранный удар своих линкоров.
При одном таком маневрировании два корабля подорвались на минном поле, поставленном два дня назад канонерской лодкой «Бобр» в двух милях от нашего берега. Оно было выставлено для прикрытия приморского фланга русских войск от возможного десанта в тыл. Погиб эсминец S-143, получил тяжелое повреждение крейсер «Штральзунд». Это было последней каплей, выведшей адмирала Шмидта из себя. Он отвел линейные корабли на пару миль дальше от места, где подорвались его корабли, чтобы избежать участи своих товарищей, оттуда начал обстрел русских позиций, более не приближаясь к береговой линии. Однако попросил разрешения покинуть Рижский залив, опасаясь еще больших потерь, так как весь залив буквально завален минами. Из-за сильной утомленности личного состава миноносцев и тральщиков нет никакой возможности все это протралить. Реальную угрозу представляли и атаки подводных лодок, которые здесь просто кишат. Теперь же по их вине его корабли страдают от недостатка топлива в связи с потоплением самого большого транспорта с углем. Но предложил – усилив партию тральщиков и пополнив корабли всеми припасами, вернуться через десять дней для блокирования Риги.
