мальчиков не кушает. Ты же знаешь, какой я сильный. Я его в случае чего, одно рукой. Нет, пистолета у него нет и он не шпион. Верка, я тебе что-нибудь вкусное привезу.
Весь вымоченный женскими слезами и обслюнявленный женскими поцелуями, я стоял на платформе и ждал цыгана. Что-то очень долго он машину ищет.
“Победа”. Битая, замызганная, повидавшая виды “Победа”. И за рулем какой-то тип, явно не таксист. Цыган вышел из машины с усталым и гордым видом.
– Такси свободен. Прошу садиться.
Ишь ты, классику знает.
– Ехать ночью мальчику с незнакомыми дядями опасно. Тётя будет беспокоиться. А вдруг вы людоеды?
Мужик за рулем так заржал, что проходивший мимо пассажир шарахнулся.
– Это он так шутит, успокоил его цыган. – Садимся и едем, время дорого. Таксиста я не достал. Но он лучше таксиста. Он из наших.
Шофер угрожающе махнул рукой, но цыган продолжал.
– Чего там. Снявши голову, по волосам не плачут. Парень и так знает слишком много.
Я смотрел на шофера, смотрел на цыгана. В рукопашке я их осилю без труда. Но кто знает, на какие превращения способен этот лысоватый мужик за рулем. Вдруг он змеей оборачивается? Терпеть их не люблю, змей. Черт с ними, сяду.
– Едем на место жительства этого урода. Наверняка он дома. Ты знаешь, где он живет?
Цыган кивнул. Машина тронулась. Бедная Верочка сейчас приехала одна в Коктебель и плачет в подушку. И обидно ей и боязно за меня. Надо вернуться домой поскорее. Подумаешь, полковник.
– Ах, какой был мужчина. Ах, какой был мужчина. Ах, какой был мужчина. Настоящий полковник.
– Это ты к чему? Спросил цыган.
– К хорошей погоде. Машина то надежная, в пути не сдохнет.
– Сам ты сдохнешь, фыркнул шофер. – Машина зверь.
Конечно, пару раз машина застревала. На ночной дороге в обществе двух оборотней ждать, когда один справится с мотором и поглядывать, чтобы второй не бросился на тебя со спины удовольствия мало. Интересная получилась поездка. Но всё хорошее кончается. Во втором часу ночи мы прибыли в столицу республики Крым, город Симферополь.
Летом даже ночной Симферополь не пуст. Кое-где гуляет молодежь. Невесть как попавшие сюда курортники обсуждают дневные дела. Наверное, приехали к родственникам и к морю выбираются наездами.
– Вези прямо к дому злодея. Остановишься метрах в ста, где-нибудь в укромном уголке.
Шофер нервно дернулся на наглость зарвавшегося сопляка, но промолчал. Мой волк цыган видимо был и здесь в авторитете.
Мы покатили по улицам ночного города. Хорошей постройки кирпичный дом трехэтажка. Все окна уже темны, только в одном горит свет.
– Не спит собака.
– Наверное, отчет готовит для начальства.
– Точно. Кто, что и почему. Кого еще подозревает. Я загляну в окошко?
Я не успел спросить, как это ты дядя заглянешь? Там ведь голая стена. Шофер вылез из машины и огляделся по сторонам. В полутьме, в стороне от горящих фонарей он показался мне вдруг похожим на большую птицу. Нет, не показался, в самом деле, птица вспорхнула в воздух и унеслась в сторону дома. Сова, огромная сова.
– Способный черт, сказал цыган с уважением. – Сейчас посмотрит и всё нам обскажет. Скажи, ты точно уверен, что один справишься? Может чем помочь?
Птица рухнула на землю и отряхивалась от пыли. Шофер подошел к цыгану и доложил.
– Сидит там у окошка, где свет. Что-то пишет. Спать ложиться, похоже, не собирается. Там у форточки в окне удобная защелка, но открывается изнутри. Может разбить стекло?
– Всё остальное я беру на себя. Ваша задача, сидеть в машине и не высовываться. Если замечу, что следите, ничего делать не буду. Только на моих условиях. Всё понятно?
– Ничего не понятно, но выполним. Ты брат молчи. Если б он хотел навести на нас ментов, давно бы это сделал. Он странный, но вроде не гад.
Оборотни залезли в машину, шофер всё недовольно морщился и поглядывал на меня с отвращением. Но мне плевать. Следует управиться по-быстрому, Вера ждет. Светящееся окошко на третьем этаже. За ним…
Полковник сидел за столом и быстро писал. Надо было успеть до утра. В восемь поезд на Москву. В столице сдам отчет и сразу в Питер. В городе запустили работу с оборотнями. Два, три, нет больше случаев только известных Органам. Не говоря уже о провинции. Эти странные случаи в Карельской глубинке. Подумать только, пионерлагерь и сразу несколько монстров, уродов. Запустили дело. Без товарища Сталина страна пошла в разнос. Сталин бы их….!
Он вдруг почувствовал, что защемило сердце. Так защемило, что дышать стало нечем. Отнялись руки, ноги, в голове шум… Полковник потерял сознание…
Я стоял у сползшего на пол тела. В этот раз скорее будет не инфаркт, а инсульт. И хорошо, разнообразие в работе необходимо. Больной сдох, это очевидно. А вот листочки бумаги на столе, пожалуй, стоит прибрать. Очевидно, это и есть тот самый отчет. Передам всё цыгану.
Собрав все листки, я выглянул из окна. Нет, они честно сидят, соблюдая мое требование. Сейчас ребята я буду, не стану трепать вам нервы.
Я подошел к ним со стороны багажника. Похоже они меня не заметили, что очень хорошо. Взять врасплох оборотня, достойная уважения задача для человека.
– Заскучали мальчики? Вот он я.
– Ты никуда не ходил?!
– Почему? Сходил и уже вернулся. Посмотри-ка эти листки. Похоже, они то, о чем ты говорил. Во всяком случае, полковник писал вот это.
При свете фонарика цыган жадно стал листать листки отчета. Лицо его то морщилось, то делалось совсем печальным.
– Да, он писал отчет о своей работе по выявление оборотней в республике Крым. Здесь списки и потенциальные, дальнейшие кандидатуры для ареста. Скольких ты спас, пацан!!
– Ладно. Стартуем? Ты уверен, что полковник мертв.
– Тяжелый инсульт. Пульса не было. Если чекист умеет воскресать из мертвых, тогда мы с ним еще встретимся. Но это вряд ли. Лежит бездыханный у своего письменного стола. Поехали что ли? Мальчику пора домой.
И мы поехали. Наша сова оказалась превосходным шофером. Мы неслись, нарушая все мыслимые правила движения. Благо, что гаишников ночью на дорогах Крыма не было видно, спали, очевидно. Я торопился успеть хотя бы к двум часам ночи. Два часа это еще ночь, три уже раннее утро. Не доезжая Феодосии, я попросил остановить машину.
– Что ж, попрощаемся господа.
