— О чем ты говоришь, Иоганн! Шведы не слишком охотно идут в армию.
— О том что видел своими глазами, Густав! Половину моего отряда во время второго Кальмарского сражения (так мы при дамах именовали кальмарскую резню) составляли шведские крестьяне, и они очень недурно справились с этой работой. Твоя страна разделена на дискриты, объяви, что каждый дискрит должен выделить определенное количество солдат. Найдут добровольцев, хорошо, не найдут пусть идут по жребию. Те, кто не попадет в армию, должны обеспечить "счастливчика" всем необходимым. Оружием, мундиром, сапогами и всем чем понадобится. Случись снова вернуться датчанам, эти солдаты будут драться за свой дом и не отступят и не предадут, если им задержат жалованье.
— Такое войско будет стоить дешевле наемного. — Задумчиво произносит Катарина.
— А воевать лучше. — Добавляю я с похвалой. — Ваше высочество схватывает на лету.
— Однако именно польское рыцарство раз за разом побеждает на поле боя нашу пехоту. — Задумчиво говорит король.
— А вот тут надо перейти непосредственно к организации. Из кого состоит шведская пехота? В основном из пикинеров, мушкетеров дай бог треть, а чаще четверть от всего состава. Они кажутся страшными когда стоят ощетинившись своими пиками, но на самом деле они совсем не страшны. Конные стрелки расстраивают их ряды своим огнем, а затем гусары тараном разбивают их строй. Гусар у поляков не много, но они отменно обучены и вооружены. У них много прекрасных коней, на одних они проделывают многокилометровые марши, потом пересев на свежих яростно атакуют врага. Их пики длиннее пик твоих солдат и те не могут выдержать их натиска. А потом пики ломаются, и они рубят палашами, и колют кончарами с высоты седел, а чем им могут ответить пехотинцы? Вот они и побеждают.
— И что же делать?
— Я тебе уже говорил, Густав! В моем полку большинство мушкетеры и я не жалею ни наград ловким, ни палок неумелым, чтобы научить их управляться с мушкетами. Мой оберст-лейтенант Гротте когда то воевал за голландцев и хорошо знает как научить солдат быстро заряжать, совершать контрмарши и ловко стрелять.
— Голландцы… — Задумчиво тянет король.
— Да, голландцы! Они сейчас лучшие солдаты по всей Европе и, слава богу, что они заняты войной с Испанией и им некогда отвлечься. Тогда бы многим не поздоровилось, помяните мое слово.
Мы долго и много беседовали на самые разные темы, переходя от войны к торговле и развитию ремесел. Ибо своего солдата лучше вооружить своим же мушкетом и одеть в мундир из своего сукна. Принцесса Катарина, как оказалось, недурно разбирается во всех этих вопросах. А еще она не только умеет слушать, но и задавать вопросы. В тот вечер, когда я уже уходил, она на прощание спросила меня, так чтобы не слышал король.
— А что значит "многокилометровый"?
Я на мгновение застыл как громом пораженный (это же надо так проколоться!), а потом, подмигнув как заговорщик, шепнул.
— Это я вам потом расскажу.
— Когда же?
— Напомните мне после брачной ночи, ваше высочество. — И с улыбкой посмотрев, как вспыхнуло ее лицо, вышел вон.
В другой раз мы заговорили о России или как ее сейчас назвали Московии. Еще Карл IX начал нынешнюю войну в надежде оттягать у ослабевшего соседа Новгород и объявить своего младшего сына Карла Филипа герцогом Новгородским. Аппетит, как известно, приходит во время еды и теперь в Стокгольме полагали, что на юном принце будет хорошо смотреться не только герцогская корона, но и шапка Мономаха.
— Как хотите ваше величество, но я полагаю это утопией. После смуты и всех этих интервенций, после хамского поведения короля Сигизмунда и кучи поляков рангом пониже русские не захотят видеть царем иноземца. Скорее наоборот, сейчас для них что иноземец, что нечистый все одно.
— Но разве избрание царем шведского принца не принесло бы Московии значительных выгод?
— Да, от этого, вообще, были бы одни плюсы, и будь это в любой другой европейской державе, они бы перевесили, но только не в русском царстве. Они захотят иметь своего православного царя и сделают все для этого.
— А без православия никак нельзя? — Напряженно спросила Катарина.
Все же она истовая лютеранка и для нее это вопрос принципиальный. Как бы ответить так чтобы не оскорбить ее чувства, а то чревато.
— Ваше высочество, как вы полагаете, если бы король Сигизмунд не настаивал на своем католичестве, кто был бы сейчас королем в Швеции? Но, к счастью, ваш родственник Сигизмунд большой осел, а шведы не хотят видеть своим королем католика. Так вот, милая госпожа, русские ничуть не хуже шведов. И им так же как любому иному народу ведома гордость. Что касается перемены веры, то это хотя и деяние не слишком достойное, но иногда совершенно необходимое. Хотел бы напомнить вам, что Генрих Бурбон перед коронацией сказал "Париж стоит мессы", так вот, по моему мнению, Москва не дешевле молебна!
— Я полагаю, Карл-Филип примет православие! — Твердо сказал Густав Адольф.
— Боюсь поздно, друг мой. Если бы ваш брат уже был православным, а Магнус Дела Гарди воевал с поляками, а не пытался захватить Новгород может из этой затеи что-нибудь и выгорело.
— А Сигизмунд или его сын Владислав могут занять трон в Москве?
— Во первых я хотел бы заметить что это было бы крайне плохо для Швеции. Русские не поляки, тот, кто станет у них царем, получит всю полноту власти. Конечно, ему надо будет учитывать мнение старой аристократии, но польского бардака там никогда не будет. Во вторых, я полагаю, Владислав упустил свой шанс, а у Сигизмунда его никогда и не было. Когда русские свергли Шуйского, Владислав имел бы некоторые возможности примирить стороны после смуты. Однако, для этого он должен был бы выполнить ряд условий. Прибыть в Москву на присягу, безоговорочно принять православие, пообещать всем участникам смуты амнистию. Так или иначе, он бездарно упустил эти возможности.
— И что же ты предлагаешь?
— Я абсолютно уверен, что русские и сами выгонят поляков из своей земли. Было бы недурно им в этом помочь, тем паче, что Швеции поражение поляков на руку. Ну, а потом, кто знает? Будут выборы царя. Что не бывает в жизни, может, и Карла Филипа и выберут. Если нет, тоже не беда. Против поляков нужен союзник, а русские еще долго будут отвоевывать свои земли у них.
* * *
Одним прекрасным днем случилось долгожданное для меня событие, из Голландии пришел корабль, в трюме которого помимо всего прочего были заказанные мною Ван Дейку кремневые ружья. Я в сопровождении верных Лёлика и Болека помчался принимать заказ. Ван Дейк полностью выполнил свою часть уговора, ружья были практически точной копией того что я давал ему в качестве образца. Добротный ствол, качественный замок французского типа, ореховое ложе при минимуме украшений. Каждый ствол украшен двумя клеймами. Одно Льежской испытательной станции, второе личное клеймо Ван Дейка. Разумеется, ружья тут же были выборочно подвергнуты испытанию. Все работало безукоризненно. К каждому ружью прилагался железный шомпол, пулелейка, пороховница и все это в единообразных патронных сумках. Хитрый голландец и тут сумел потрафить клиенту, на каждой сумке был герб Мекленбурга: — Бычья голова в герцогской короне. Молодец, уважаю!
