Он поднял ее за волосы, посмотрел в остекленевшие глаза и ласково улыбнулся.
Гром и молния.
«Я человек дождя, Пати. Все было хорошо — и хорошо, что было. Встретимся на той стороне!»
Глава 45. Альбионская полночь
Трудно поверить, но всего неделю назад Джеймс Хеллборн планировал обставить свое долгожданное возвращение в Альбион как можно более пафосно и возвышенно. Например, расцеловать причальную вышку дирижабля. Или пропитанный соляркой и машинным маслом бетонный причал в конце Великого Туннеля. Но за последнюю неделю столько всего произошло, что Хеллборн даже не заметил, как оказался под куполом Фрэнсисбергского аэровокзала.
За его стенами и окнами бушевала очередная альбионская гроза. Август — последний месяц антарктической зимы, но зима в этом году выдалась на редкость теплая. Не только в Мире Уцелевших Египтянцев, но и здесь. Гром, вода, молния — и ни намека на снег, если не считать градины размером с хороший мандарин.
«Хаос, первозданный хаос», — подумал Джеймс Хеллборн, бросая растерянные взгляды по сторонам. Нет, он не имел в воду безумный ливень. — «В эти дни пал не только Фрэнсисберг. Рухнул весь наш мир, окончательно рухнул — и погрузился в первозданный хаос».
Здание аэровокзала было битком набито захватчиками. Они сидели или спали на своих рюкзаках вдоль стен; или же бродили по залам и коридорам, бряцая оружием. Белголландцы среди них были в явном меньшинстве. Солдаты всевозможных рас и неизвестных наций, они носили самые невероятные мундиры и доспехи, а про загадочные винтовки и пулеметы и говорить нечего. Ведя между собой обычные солдатские разговоры, они пользовались английским, немецким, голландским языком; иногда — совсем непонятными наречиями или диалектами; но чаще всего — латынью. Грубой и варварской, но легко узнаваемой и донельзя понятной. В прежние времена ее так и называли — «солдатская латынь». Апсаки? Римляне? Нет, ни те и ни другие.
Битых два часа проторчал Хеллборн в аэропорту, прислушиваясь к солдатским разговорам, пока его конвоиры пытались выяснить, как три порядочных мексиканских офицера могут попасть на борт корабля, идущего на Южный полюс. И пугающее знание открылось ему…
— Красивая, чистая война!..
— Погоди, это только первый город. Вот когда пойдем в глубь континента…
— Все лучше, чем вонючие тропические джунгли!
— Это точно!
— Девушки так себе, бледные как одна…
— …хорошо платят, даже отлично.
— …поселиться после войны, голландским колонистам обещают льготы…
— …вот, как сейчас помню, когда мы разгромили Пломбир-ле-Норд…
— …даже на Аляске было тяжелее.
— Аляска? Где это?
— Так называлась северо-западная Трансмарина в мире сибирских диадохов…
«Хаос, Вавилон, Содом и Гоморра», — думал Джеймс Хеллборн.
Горацио Брейвен говорил правду — бесконечное множество миров. Белголландцы нашли дорогу в еще один. Но та планета не была разделена между дюжиной-другой враждующих империй, как Земля или Спекуляция. Тот мир представлял из себя огромный лагерь головорезов и наемных убийц, гигантскую биржу труда для иностранных и инопланетных легионеров. Никакой особенной платы наемники не требовали — золото, серебро, драгоценные камни. Все это белголландцы смогли предоставить. Сколько солдат они наняли на той планете? сто, двести, триста тысяч? Так или иначе, они отлично сражались и не боялись умереть. Фрэнсисберг пал. Альбионские защитники не могли устоять перед таким количеством врагов и отступили вглубь материка.
Что ж, еще как минимум дюжина антарктических оазисов по-прежнему принадлежат Альбиону. Но что будет завтра?…
— Завтра мы получим место на дирижабле, идущем в Скоттенбург, — сообщил вернувшийся капитан Вальтер Розен. Маржерет все это время стоял рядом с Хеллборном и изображал равнодушие. — Надо найти, где переночевать. Интересно, в этом паршивом городке осталось хоть одно свободное место или белголы все конфисковали?
— Раздобудьте транспорт, а уж я отыщу вам такое место, — наконец-то заговорил Джеймс Хеллборн.
Транспорт раздобыли на удивление легко и быстро.
— Свободный городской патруль, — охотно объяснил им веселый командир шестиколесного броневика. — Поэтому могу доставить вас куда угодно — мне все равно куда ехать.
— Ну так поехали, — кивнул Джеймс. — Я буду указывать вам дорогу.
Это оказалось не так-то просто. Падение столицы, дубль два. Запруженные улицы и свежие развалины. Но вроде никого не расстреливают. По крайней мере, на протяжении этого маршрута.
— Вы сами местные, парни? — поинтересовался наемник.
— Нет, мы из Гермексики, — начал было Розен.
— Он не это имел в виду, — перебил товарища Маржерет. — Местные. Это наша планета.
«Тайна, известная сотне человек? — подумал Хеллборн. — Вряд ли. Скорей всего, после падения Фрэнсисберга это уже не тайна».
— Скучно тут у вас, — заметил инопланетный легионер. — Вот, как сейчас помню…
— Откуда родом, товарищ? — перебил его Джеймс.
— Беовульф, — наемник указал на свою наплечную нашивку.
— Это планета? — уточнил альбионец.
— Это упадочная колониальная империя, — рассмеялся собеседник. — British East Oceania with United Lemurian Federation. BEOWULF.
— Надо будет запомнить, — пробурчал Хеллборн. — Здесь поверни направо. Приехали. Спасибо, товарищ.
— Не за что, — отвечал гражданин Беовульфа. — Есть цель — есть единство!
— Есть враг — есть убийство, — отозвался Джеймс.
Белголландский наемник посмотрел на него с уважением:
— Служил в Доминации, друг?
— Так точно, — кивнул Хеллборн. — Вива ла Франко!
— Аминь, камарадо!
Как и таксомотор семь месяцев назад, так и легионерский броневик не смог подъехать к самому дому. Пришлось выбираться под ливень. Интересно, в какой норе сидит давешний броненосец?…
Родовую усадьбу Хеллборнов никто не успел конфисковать или хотя бы разбомбить. Она так и стояла, целая и невредимая, на берегу, над горячим озером. Надо же, даже кресло на веранде уцелело.
Джеймс открыл кодовый замок и прошел внутрь. Щелкнул выключателем — смотри-ка, с электричеством полный порядок. И пыли почти не прибавилось.
— Кстати, самое время, — проворчал Розен. — Руку за спину.
Хеллборн подчинился. До его ушей донесся скрип и серия щелчков — тевтонец в очередной раз взвел предохранительный механизм заминированных часов. Разумеется, пленник не имел права наблюдать за процессом.
— Все в порядке. Ну, крыша у нас есть, а где мы достанем ужин?!
— Дорогой гость, — с подчеркнутым радушием заявил Джеймс, — насчет ужина можете не беспокоиться.
И действительно — в погребе, выдобленном в альбионской вечной мерзлоте, чего только не было. От сушеных фруктов до консервированной пингвинятины.
— Запасы свежие, я их всего полтора года назад обновил, — поспешил уточнить Хеллборн.
«Чтоб вы подавились!»
Недоверчивые «дорогие гости» заставили его пробовать чуть ли не каждое блюдо, но в конце концов сменили гнев на милость.
— Эй, ты куда? — снова забеспокоился Вальтер Розен, когда Хеллборн направился к двери.
— Да куда я денусь? — развел руками Джеймс, заодно демонстрируя свой браслет. — Я иду спать в свою комнату. Остальной дом в вашем распоряжении.
Один из мексиканцев довольно небрежно осмотрел спальню, проворчал «ладно, только без фокусов» и оставил Хеллборна в покое. Джеймс выпроводил его и бессильно рухнул на кровать. «Home, sweet home».
В его отсутствие здесь явно кто-то побывал. Обыскивали аккуратно — в том смысле, что дом не стоял верх дном. Но неведомые гости особенно не пытались скрыть свой визит. Книги расставлены небрежно, стулья не на своих местах, даже бочки в подвале двигали.
Но тайник они не нашли.
Хеллборн задумчиво перебрал фотографии «Розеттского камня» и страницы, вырванные из дневника профессора. А зачем откладывать? Этих фотографий должно хватить.
Джеймс спустился в собственную библиотеку. Поколения Хеллборнов без устали пополняли ее, да и профессор Лайнбрейкер внес немалый вклад. Поэтому блудный хозяин дома совсем не удивился, отыскав на одной из полок томик «Кельтические языки Британии». Судя по обложке — не то издание, что листал старик в Лондоне за несколько часов до смерти. Более раннее. Но и это сойдет.
Разложил книгу и фотографии прямо на кровати, лег на живот, достал увеличительное стекло и принялся за работу. Уже через несколько минут он и думать забыл не только обо сне, но и обо всем на свете.
И только осторожный шепот за спиной вернул Джеймса к окружающей реальности:
— Мистер Хеллборн, сэр…
— Старшина Коппердик?!
Да, это был старый добрый старшина Коппердик — унтер-офицер линейного монитора «Королева Матильда», с которым они прошли огонь, воду и воздух, от Кергелена до Харбина. Ветеран первой мировой был облачен в обычный комбинезон альбионского охотника, мокрый и грязный.
