Затем сказала, вернее, спросила громко и отчетливо:
— Какой дурак сказал эту чушь? -
— Лекарь, тот, что живет возле корчмы — ответил я.
— Могла бы и сама догадаться — это она произнесла уже тише.
— Так значит…? — дальше я заткнулся, потому что продолжать было страшновато.
— Значит, значит. Вот только почему ты не привел его хотя бы пару дней назад? — напустилась она на меня.
— Пару дней назад он вообще ничем не болел — оправдывался я с улыбкой, которую не смог сдержать от той вести, которую только что услышал.
Я буду жить! Нет, конечно же, я тоже сдохну, но это будет совсем потом…
Я шел по улице, направляясь к дому лекаря. Шел и улыбался счастливой улыбкой человека, которого сначала приговорили к смертной казни, потом отменили приговор и вовсе отпустили на свободу. Правда, шел совсем не затем, чтобы исполнить свое обещание выпустить ему кишки в том случае, если диагноз, поставленный им, не подтвердится.
Знахарка, которую звали Верина, послала к нему купить что-то с трудно произносимым и так же трудно запоминающимся названием. Она повторила его три раза, в конце концов, обозвав меня балбесом. А я лишь улыбался ей в ответ. Потому что не злая она совсем, и ее ругательства не злые, просто характер у нее такой. И вообще она хороший человек.
Кончилось все это тем, что я записал мудреное название лекарства на клочке бумаги, опять пару раз переспросив.
В доме лекаря я получил жидкость ядовито-желтого цвета в склянке с узким горлышком.
Верина заявила, что, хоть этот лекарь и последний дурак, но и у него есть некоторые вполне нормальные лекарства. Но это лишь потому, что он купил их, а не сделал своими руками. И она могла бы сделать это средство сама, но для этого требуется время, которого сейчас нет. Потому что один балбес не смог привести другого балбеса хотя бы день назад.
Наверное, не слишком приятно принцу крови и наследнику престола выслушивать в свой адрес подобные вещи, но не сказал бы, что Жюстин выглядел слишком уж недовольным. Потому что к тому времени он лежал в чистой уютной постели и хозяйка успела напоить его каким-то своим снадобьем, после которого Жюстин почувствовал себя значительно лучше. И даже дрожь, периодически колотившая его в последнее время, куда-то ушла. Но может быть это случилось потому, что рядом с Вериной постоянно крутилась Лиойя, ее внучка. Славная девушка, красивая как картинка.
Нет, я люблю Милану, девочку мою ненаглядную, мое солнышко.
А Лиойей просто любуюсь, любуюсь именно как красивой картинкой…
Обошлась склянка с лекарством всего лишь в половину серебряной кроны, четверть тех денег, что у меня были.
Лекарь, кстати, увидев меня, смертельно побледнел. Наверное, потому что свою угрозу я высказывал с самым серьезным выражением. Но я успокоил его еще с порога, сказав, что послан за…. Здесь мне пришлось извлечь бумажку и прочесть название лекарства. Всего лишь с третьей попытки он понял, о чем идет речь.
Когда на обратном пути я проходил мимо корчмы, меня окликнули.
Причем опять обозвали господином. Ну, это не так страшно, потому что не принято здесь называть товарищем или гражданином.
Окликнул же меня тот человек, что сидел в корчме, держа на коленях обладательницу весьма впечатляющих размерами символов материнства.
Я подождал, пока он подойдет ко мне. Буду я еще на каждый оклик бросаться. Мне этот человек без надобности. Ему нужно, пусть и подходит.
Вообще-то, была у меня мысль заглянуть в корчму, уж больно аппетитные ароматы из нее исходили. Вот только совсем времени нет, я и так скорым шагом по главной улице села дефилировал.
Окликнули меня для того, чтобы предложить свои услуги.
Поскольку времени на то, чтобы обсудить предложение у меня не было вовсе, беседовали мы с ним по дороге к дому лекарки Верины.
Крижон, а именно так он представился, предложил себя в качестве бойца, охранника и так далее. И запросил вполне разумную сумму. Вот только нужен ли он? Ведь я все еще не знал, что нам делать дальше. Ладно, какое-то время уйдет на то, чтобы Жюстин поправился? А что потом?
Вот если бы Жюстин дал мне конкретное указание или просьбу куда-нибудь доставить его, так нет. Было похоже на то, что он и сам не знал, что ему делать дальше. И причина его поведения мне тоже была неизвестна.
Как они меня все достали, со своими загадками. Никогда их не мог терпеть. Сюда нужно было попадать человеку, который все это обожает. И который любит поломать голову над имеющимися фактами, сложить их и сделать вывод, точный и безукоризненный.
В общем, договорились мы с Крижоном, что встретимся завтра и тогда я скажу ему свое решение. И в свою очередь поинтересовался причиной конфликта, произошедшего между Жюстиной и этими людьми в корчме.
Ничего нового я не услышал, того, о чем не смог бы догадаться сам. Один из них назвал Жюстина переодетой девицей, да еще и весьма легкого поведения.
Да уж, думаю, что они легко отделались, всего лишь извинениями. Не сомневаюсь, что будь Жюстин чуть в большем здравии, среди них был бы как минимум один труп.
Ну и я, наверное, смог бы что-нибудь добавить. В том или ином плане.
Здесь я услышал уверения Крижона, начнись заваруха, и он непременно выступил бы на нашей стороне. Ну да, теперь все что угодно можно сказать. С другой стороны он совсем не выглядел треплом.
При прощании я озадачил его просьбой найти покупателя на излишки оружия, среди которых была и пара пистолетов, что были нам явно лишними.
С деньгами вопрос нужно решать, поскольку лечение Жюстина может потребовать немало средств.
Надежда на то, что Верина согласится взять в оплату перстень, имелась, но не очень большая. У нее ведь тоже могут возникнут такие же проблемы, что и у нас. Перстень — вещь слишком дорогая и специфичная, даже для ювелирного украшения. Несомненно, перстни родовые, передающиеся внутри семьи из поколения в поколение.
Это же касалось и эфеса шпаги Жюстина. Не эфес, а целое произведение искусства, выполненное в виде фигуры хищника. И гарда такая же, покрытая сложной гравировкой и вкраплениями драгоценных камней.
В общем, и есть что продать, и трудно, а еще больше жалко будет это сделать.
Крижон при моих последних словах встрепенулся и заявил, что часть оплаты вполне можно будет сделать одним из пистолетов. Конечно, в том случае, если оружие в хорошем состоянии, сразу же оговорился он.
Мы расстались, договорившись встретиться завтра ближе к полудню. Следующим утром Жюстин почувствовал себя немного лучше, и мне удалось переговорить с ним о дальнейших наших планах. Конечно, реализовывать их в ближайшее время точно не удастся, но необходимо хотя бы знать, к чему готовиться.
