Видя, что старый аристократ все еще не утолил своего любопытства, промышленник перечислил еще полдюжины направлений, в коих на один вложенный рубль можно было без особых забот получить самое малое полтора рубля чистой прибыли.
– Изрядно, Александр Яковлевич, весьма изрядно. М-да. Скажите, а ВЫ интересуетесь инвестициями в свои производства?
Маскируя возникшую в разговоре паузу, молодой Агренев по примеру хозяина пригубил вина и отставил его в сторону.
– Видите ли, в чем дело, Николай Борисович. Человек, пожелавший вложить свои деньги в мое дело, получит с них только ренту – довольно неплохую, конечно, но и все. Ни возможности проследить за тем, как они работают, ни посетить какие-либо интересующие его предприятия, ни хоть как-то повлиять на политику компании. Вернее компаний. Вы уверены, что ВАС устроят такие условия?
– А как же ваша затея?
Юсупов пощелкал пальцами, делая вид, что с трудом припоминает название.
– Если не ошибаюсь, «Кинематограф»? Или «Колизеум»?.. Насколько я знаю, среди дольщиков этих компаний сразу три молодых Великих князя, а член августейшей семьи, Михаил Александрович, даже входит в правление первой. Да и помимо них компаньонов хватает?
– Эти компании изначально задумывалась мной как открытые для всех желающих проекты.
Понимающе покачав головой, а заодно проигнорировав откровенный намек-предложение прикупить некоторое количество паев, старый дипломат решил, что прощупал собеседника в достаточной мере, чтобы, наконец, перейти уже к предметному разговору.
– Я как-то больше доверяю заводам и фабрикам, выделывающим что-то материальное, а не делу, чей продукт – развлечение и удовольствие толпы зрителей. Так что, с вашего на то позволения, я бы хотел вернуться к вопросу инвестиций. Как все это будет оформлено документально?
– Долговые обязательства, мои либо компании, вас устроят? С выплатой накопившейся прибыли раз в год.
– Вполне устроят. Скажите, Александр Яковлевич… Несколько моих добрых приятелей имеют схожие с моими заботы. Вы бы не согласились? Разумеется, на озвученных вами условиях?..
– Вы за них ручаетесь?
– Определенно.
– Ваше слово для меня лучшая рекомендация, Николай Борисович.
Закрепив все соглашения звоном бокалов, аристократы откинулись на высокие спинки стульев.
– Александр Яковлевич, а не могли бы вы в порядке исключения один раз приоткрыть плотную завесу коммерческих тайн? Не поймите меня превратно, но если бы я в разговоре с остальными вашими инвесторами смог упомянуть несколько интересных подробностей… Думаю, это хорошо скажется на обшей сумме. В большую сторону, разумеется.
– Вы, как и всегда, правы. Что же… В одной из моих компаний разработан способ выделки искусственного шелка – так называемой вискозы. Первые товарные количества ткани начнут поступать на рынок ближе к лету.
Почтенный отец семейства вновь покивал головой, причем явно одобрительно: шелк всегда был в моде и цене. Искусственная ткань будет дешевле, а значит, многие тысячи модниц среднего и малого достатка захотят себе не одно платье на выход, а несколько. Обивка стен и мебели, чулки, белье и прочие женские радости. Кстати!
– А эта ваша вискоза пригодна для артиллерийских картузов?
– Думаю да, но со всей точностью смогу сказать лишь после завершения ее испытаний в ГАУ.
Юсупов вновь кивнул, радуясь деловой хватке оружейного магната. У такого не только свои, но и чужие деньги всегда будут в полном порядке.
– Инженерам той же компании удалось получить сплав совершенно удивительных свойств, названный ими «Победитом». Твердость и жаропрочность его приближается к показателям алмаза, то есть он исключительно хорош для горнорудной, инструментальной и металлообрабатывающей отраслей. Прибыль от его производства, даже по самым скромным оценкам, превысит триста процентов вложенного капитала. А если сплав немного придержать – на то время, пока устраиваются несколько заводов по выделке инструмента, в коем используется «Победит», и продавать уже готовые буры, резцы, пилы и так далее…
Агренев очень выразительно повел глазами вверх, показывая, сколь велика будет конечная прибыль.
– Метод производства долгое время будет тайной, и есть все шансы монополизировать кое-какие рынки.
– Монополия – это хорошо.
Самолично пополнив бокалы вином, несколько даже помолодевший от столь интересного разговора хозяин решительно сменил тему:
– Сколько средств вы готовы принять?
– У меня хватает проектов, и вечно не хватает денег на их реализацию.
– Прекрасно! То есть, я хотел сказать, это весьма прискорбное обстоятельство. Что же… Обсудим конкретные суммы?
* * *
Как-то так получилось, что одна тысяча восемьсот девяносто третий год сиятельный князь Агренев встретил в пути. И не просто в пути, а находясь «на борту» желтого вагона первого класса, прицепленного в середине скорого поезда Санкт-Петербург-Москва. В комфортабельном купе вместе с ним путешествовал вместительный дорожный саквояж, высокая стопка из газет и журналов – и маленькая чашечка довольно среднего по своим вкусовым качествам бразильского кофе. Зато он был не молотым, а совсем даже растворимым, и употреблять подобную экзотику во всем мире пока мог только сестрорецкий фабрикант!.. Ну и неизвестные широкой общественности труженики лаборатории номер двадцать три.
– Н-да. Россия в январе, это вам не Ницца в августе.
Выдав это удивительное в своей новизне заключение, Александр достал из саквояжа толстые вязаные носки. Нет, в его купе было тепло, а временами становилось даже и жарковато – вот только вся эта благодать начиналась (или заканчивалась, это уж как считать) сантиметрах в двадцати от поверхности тоненького ковра, устилающего пол. Конечно, можно было бы просто надеть обратно зимние ботинки, или забраться с ногами на широкий диван… Но хотелось именно так. Опрокинув в себя остатки заметно остывшего кофейного напитка, оружейный магнат с удовольствием потянулся, и придвинул к себе первую из иностранных газет:
«И что у нас тут? Гражданская война в Бразилии практически закончилась, небольшая пограничная стычка между Чили и Аргентиной, знаменитый строитель Суэцкого канала с Фердинанд Лессепс со своим сыном Шарлем готовится предстать перед судом по обвинению в мошенничестве при сооружении Панамского канала… Надо же, на пять лет может присесть. Не поделился уворованным, что ли?».
Пробежавшись по ровным строчкам еще одной заинтересовавшей его статьи, путешественник невнятно хмыкнул и отложил печатное слово прочь. В Новой Зеландии всего-то ввели всеобщее избирательное право, распространив оное и на женщин – а редактор уделил этому событию аж целый разворот. Ну да, как же, покушение на устои привычного миропорядка!.. Подхватив «Wiener Zeitung» недельной давности, молодой мужчина почти сразу фыркнул: на первой странице «Венских новостей» с невероятным трагизмом и тревогой сообщалось, что Российская империя и Сербия вот-вот подпишут Торговое соглашение. Новость эта преподносилась так, что даже самому тупому австро-венгерскому читателю сразу же становилось понятно – русские и сербы давно уже сговорились и явно замышляют что-то зловещее против двуединой монархии вообще и обожаемого императора Франца-Иосифа Первого в частности! И договор лишь первая ступенька, ведущая… Ну, вы понимаете, да?..
