Комендоры русских линкоров не преминули воспользоваться этим обстоятельством. Опустошая свои артиллерийские погреба, они всё чаще и чаще добивались попаданий во вражеский корабль, стреляя раздельными залпами, словно на учениях. Один из снарядов, выпушенный с «Петропавловска» начисто снёс боевую рубку одному из германских эсминцев, который, несмотря на огонь, упрямо пытался вытянуть линкор из-под обстрела.
С каждой минутой «Гессен» неотвратимо приближался к роковому концу, на его борту один за другим возникали пожары, рушились палубные надстройки, погибали люди. Были разбиты оба дальномера, капитанский мостик был попросту сметён 12-дюймовыми снарядами врага. Вскоре один из снарядов русских пробил бронированную плиту боевой рубки и уничтожил весь командный состав «Гессена». Эту трагическую весть сообщил чудом уцелевший сигнальщик Фогт. Зажимая рукой пробитый осколком бок, он добрался до лазарета, доложил о случившемся,
после чего рухнул в обморок от боли.
Видя столь откровенное избиение своего линкора, Сушон просто скрежетал зубами от бессилия, но достать своими пушками дерзкого врага не позволяла дистанция и обстановка. Ничуть не лучше было положение на правом фланге германской эскадры. Здесь столкнулись лёгкие крейсера отряда Гопмана с русскими миноносцами во главе с эсминцем «Новиком» и крейсерами «Баян» и «Адмирал Макаров». Несмотря на всю храбрость и прекрасную выучку, орудия легких крейсеров «Кёльна», «Майнца» и «Кольберга» ничего не могли сделать с бронёй русских тяжёлых крейсеров.
Итог боя был неутешителен: ущерб на крейсерах Беренса был минимален, тогда как каждое попадание русских снарядов создавало большую опасность для немецких кораблей. На «Кёльне» из строя вышла одна из машин, на «Кольберге» на батарейной палубе возник пожар, а бедняга «Майнц» получил две подводные пробоины, и все силы экипажа были направлены на их заделку и откачку воды.
Появление в русских рядах «Рюрика» с его 10-дюймовыми орудиями создало смертельную угрозу для эскадры Гопмана. Уже после третьего залпа, один из его снарядов угодил в «Майнц» в район правого полубака, прошел сквозь всё судно и разорвался в трюме, вызвав огромную пробоину. После этого судьба крейсера была предрешена и через 8 минут, он затонул.
Лишившись «Майнца», Гопман счёл лучшим не испытывать более судьбу, и подняв сигнал: «Следовать за мной»,- поспешно начал отход с поля боя. Сушон вновь заскрипел зубами, но не решился вернуть побитые корабли под огонь русских крейсеров. Желая хоть как-то поквитаться с русскими, он решил ударить по «Баяну» и «Рюрику» орудиями своих линкоров, благо дальность позволяла вести огонь по ним. Однако, этот маневр был быстро пресечён Беренсом.
Едва только комендоры германских линкоров начали пристрелку к крейсерскому отряду, как «Севастополь» и «Петропавловск» моментально прекратили обстрел «Гессена» и перенесли свой огонь на «Ганновер» и «Шлезвиг».
Русские линкоры, продолжая оставаться вне зоны поражения германских калибров, сначала, сделали «вилку» вокруг кораблей противника, а затем добились и прямых попаданий. На «Ганновере» была повреждена носовая башня и сбит корабельный флаг, на «Шлезвиге» же начался пожар в кают-компании линкора, куда угодил русский гостинец.
Сушон начал маневрировать, продолжая упрямо обстреливать русские крейсера, добившись при этом одного попадания в «Рюрик». Конец этому противостоянию двух эскадр положила гибель «Гессена». Комендоры «Гангута», своим очередным попаданием, поразили пороховой погреб германского линкора, что привело к детонации боевого запаса «Гессена», и он взорвался.
Развязав себе руки, «Гангут» незамедлительно перенес свой огонь на «Ганновер», на котором в этот момент от очередного попадания вражеского снаряда начался пожар в правой угольной яме.
Это была последняя капля, пересилившая упрямство немецкого адмирала, и он, подобно Гопману, отдал приказ на отступление.
Узнав о результатах сражения, кайзер впал в страшную ярость. Его ужасно разгневала не столько гибель двух старых линкоров и одного крейсера, сколько сам факт, что один из погибших кораблей носил название «Дойчланд». В этом известии Вильгельм усмотрел дурное предзнаменование для себя и своего рейха.
По возвращению эскадры в Киль, он демонстративно не пожелал принять адмирала, внёсшего приличную ложку дегтя в бочку мёда побед кайзера. Сушон был понижен в звании до капитана первого ранга и с треском списан на берег, с милостивым сохранением пенсии за его прежние заслуги. На его место был назначен Гопман, на счету которого было уничтожение двух русских миноносцев, которые в рапорте контр-адмирала были представлены как эсминцы. Кроме этого, в счёт побед была записана одна из британских подлодок, которая была брошена экипажем из-за возникшей течи , которую моряки не смогли остановить.
Совсем иной прием был оказан Беренсу после его возвращения в Гельсингфорс. Щастный поспешил лично прибыть на «Петропавловск» и засвидетельствовать командиру своё восхищение результатами проведённой операции. Уничтожение двух линкоров противника, пусть даже старых, и одного крейсера было огромным успехом русского оружия на фоне постоянных неудач союзников.
Из числа линкоров, участвовавших в этом походе, больше всего пострадал «Гангут», лишившись двух орудий в носовой башне в результате прямого попадания. Остальные линкоры отделались пожарами и гибелью нескольких человек экипажа.
Правитель Корнилов лично поздравил Беренса со столь удачным выходом эскадры и наградил его орденом Владимира 2 степени с производством в контр-адмиралы. Щедрой рукой были осыпаны и другие участники похода, начиная от командиров кораблей и заканчивая комендорами. Особо были отмечены летчики морской авиации, внёсшие особый вклад в победу на море. На этот вид войск у диктатора были свои особые виды.
Оперативные документы.
Из секретной записки полковника фон Берга фельдмаршалу Людендорфу от 30 июня 1918 года.
Экселенц! С целью уменьшения времени полета дирижаблей серии V-300, задействованных в проекте «Возмездие», от нашей главной базы под Вильгельмсхафеном до обеих вражеских столиц и иных стратегических целей, необходимо создание двух временных баз на территории Бельгии, или Франции. В этом случае значительно сократится подлётное время, что позволит более часто использовать наше чудо-оружие против врага и увеличит шансы благополучного возвращения дирижаблей.
На новых базах должны быть сооружены причальные мачты особо прочной конструкции, позволяющие дирижаблям нового типа швартоваться в любых погодных условиях. Кроме того, на базах должны быть запасы горючего, боеприпасов, запасы гелия и водорода, а также ремонтные средства, с помощью которых можно будет провести любой текущий и аварийный ремонт. Согласно предварительным расчетам профессора Танендорфа, наиболее удобные места для будущих баз - район Льежа и Седана. Туда уже выехали две топографические партии для поиска мест возможного базирования.
Кроме этого, прошу Вас, экселенц, ускорить выделение лаборатории профессора Танендорфа ранее затребованных им химических веществ в полном объёме. Для сохранения режима полной секретности относительно работ, производимых им, прошу направлять все грузы с адресной пометкой «Доктору Тотенкопфу».
Полковник фон Берг.
Резолюция рукой Людендорфа:
Немедленно, в трёхдневный срок выдать ранее запрошенные полковником фон Бергом химические вещества в полном объёме. О выполнении доложить. Допуск к работам доктора Тотенкопфа отныне производиться только с личного разрешения кайзера, или моего. Никто другой в рейхе не имеет право требовать информацию по данному вопросу.
Из секретного меморандума временно исполняющего обязанности премьер-министра Соединенного королевства У. Черчилля от 29 июня 1918 года.
… Для предотвращения новых налётов германских дирижаблей на Лондон, или сведения к минимуму ущерба от воздушных нападений, необходимо создание трёх авиаотрядов, имеющих только одну цель: защита столицы, и ничего более. Все они должны быть укомплектованы летчиками, имеющими опыт воздушных боев, или, по крайней мере, большую лётную практику. Под места базирования им отводятся северные, восточные и южные пригороды столицы, что позволит им отражать нападение противника с любых направлений возможного появления дирижаблей врага.
Также необходимо, как можно скорее, стянуть в пригороды Лондона и районы мостов через Темзу все зенитные установки, расположенные на западном и северном побережье острова. Расставленные по столичному периметру с ориентацией на север, восток и юг они должны образовать мощный многослойный защитный пояс, который поможет самолетам в отражении новых воздушных налётов.
