— Погоди, я вроде видел таких в Запретном лесу, — вспомнил я свои путешествия, точнее, путешествия моего патронуса. — Они еще на чертей похожи.
Луна немного удивленно взглянула на меня.
— Ты видел их в Запретном лесу? Очень странно. Может, это были не они? Папа рассказывал, что рогатые ползуны водятся в тропических лесах.
— Не знаю, как они назывались, но я их видел, — ответил я. Мы уже добрались до горки и поднимались по широким ступеням. — Наверное, это северная разновидность. А в тропических лесах живет тропическая.
Луна снова посмотрела на меня.
— Ну, ты по крайней мере не думаешь, что я того, — сказала она, остановилась на вершине и постучала пальцем по виску. Я расхохотался.
— Скорее, это ты — того, — продолжила она.
— Я — того, — согласился я, положил щит на снег и выпрямился рядом с ней.
Наша ацтекская горка была довольно высокой. С нее открывался вид на озеро, черный корабль дурмштранговцев, берлогу Хагрида и замок. В нем светились многочисленные окна, но на улице кроме нас никого не было. Полная луна освещала снежные сугробы и Запретный лес, сливавшийся в одно темное пятно. Я набрал в грудь побольше воздуха и заорал во все горло:
— Люпин!!!
Луна вздрогнула.
— Где? — спросила она, удивленно осматриваясь.
— Я просто хочу поздравить его с Рождеством, — сказал я. — Может, вместе?
— Конечно!
Мы подобрались к краю горки и на счет "три-четыре" хором завопили:
— Люпин!!! С Рождеством!!!
Эхо пронесло наши крики над озером и лесом. Луна засмеялась. От холода ее осьминоги перестали светиться и забились поглубже в волосы.
— Давай еще кого-нибудь поздравим, — сказала она.
— Давай, а кого?
— Не знаю. Кальмара из озера.
— А потом кентавров, хотя они не празднуют.
Мы развлекались не менее двадцати минут, позабыв о том, что собрались кататься, но в конце концов наши истошные вопли привлекли внимание, и из замка вышел какой-то человек. Сверху мы увидели приближающуюся фигуру и поняли, что это идут по нашу душу.
— Это профессор Снейп, — сказала Луна. — Давай его поздравим?
— Нет! — Я с содроганием представил, что сделает со мной Снейп на окклюменции, соверши мы этот безумный поступок, и сколько очков снимет с Равенкло. — Ему это не понравится. Лучше спустимся вниз. Садись.
Луна забралась в лежащий щит и скрестила ноги. Я оттолкнулся и на ходу запрыгнул позади нее. С нарастающей скоростью мы понеслись вниз и прибыли точно к ногам профессора, обдав его высокой снежной волной. Снейп раздраженно смахнул снег с лица и волос и проговорил:
— Немедленно в замок!
Я помог Луне выбраться, и мы пошли следом за профессором. Всю дорогу он демонстративно стряхивал снег с мантии, как будто это была не замерзшая вода, а какие-нибудь дохлые мухи. "И к чему это показное презрение? — думал я, глядя ему в спину. — Как будто я его оскорбил!" Луна тоже притихла. Мы вошли в холл и двинулись между кустами по проходу, в конце которого стояли Дамблдор, Хмури, Каркаров и Макгонагалл. Они о чем-то беседовали и не обращали на нас внимания до тех пор, пока профессор Снейп не попытался пронестись мимо, явно не желая к ним присоединяться.
— Северус! — сказал Дамблдор точно в тот момент, когда Снейп развернулся к лестнице в подвалы. — Что-нибудь случилось?
Снейп резко остановился и повернулся к нам.
— Мистер Ди и мисс Лавгуд решили продолжить праздник на улице, — сказал он таким тоном, будто наш праздник заключался в свежевании парочки первокурсников. — Довольно экстравагантным способом, — добавил он.
— Вот как? — Дамблдор заинтересованно взглянул на нас с Луной. Я заметил, что когда Снейп назвал фамилии, Каркаров посмотрел в нашу сторону более пристально. — И каким же?
Я ожидал, что ответит Снейп, но тот мстительно молчал. Теперь на нас смотрели все пятеро.
— Мы поздравляли с Рождеством, — сказал я. — И ничего экстравагантного в этом нет.
— Ну что ж, это замечательно… — с воодушевлением начал Дамблдор, но Снейп его перебил:
— Они поздравляли кальмаров, кентавров и фестралов, а их вопли, наверное, слышали даже в Хогсмиде.
— Северус, сегодня Рождество! — напомнил ему Дамблдор. — Возможно, кентавры его и не празднуют, но за кальмаров и фестралов я ручаться не буду.
— Значит, это тот самый мистер Ди, который некогда наложил на себя проклятье распечатывания тайных болезней? — спросил вдруг Каркаров с мерзкой улыбочкой на лице. Сердце у меня рухнуло куда-то вниз. Снейп, скотина, кому же ты все растрепал! Однако зельевар слегка прищурился и глянул на Дамблдора. Хмури и Макгонагалл, судя по их реакции, слышали об этом впервые.
— Что? — воскликнула Макгонагалл и повернулась к Дамблдору. — Проклятье?.. Когда?
— Ишь ты! — крякнул Хмури, и в его голосе послышалось одобрение. Дамблдор развел руки в стороны, будто примиряя противников.
— Дамы, господа, давайте не будем сегодня о серьезном, — попросил он и взглянул на нас. — Мистер Ди, мисс Лавгуд, в Большом зале все еще продолжаются танцы.
Нам не надо было повторять дважды. Мы быстро прошли к дверям в зал и смешались с толпой, отплясывающей под какой-то дикий грохот. Нотт и Флетчер все еще сидели за столом; когда мы подошли, откуда-то вынырнули и Пирс с Полиной, довольные и раскрасневшиеся.
— Где были? — спросил нас Нотт.
— На горке, — ответил я, наливая себе вишневый сок.
— Мы поздравляли, — добавила Луна и начала вытаскивать из волос замерзших осьминогов, складывая их в тарелку. Флетчер недовольно покосился на ее шевелящиеся украшения.
— Кого это? — заинтересовалась Полина. — Там кто-то был?
— Нет, но ведь это неважно, — сказала Луна и начала перечислять. — Мы поздравили профессора Люпина, кентавров, кальмара из озера, фестралов, рогатых ползунов, гиппогрифов… я еще предлагала профессора Снейпа поздравить, когда тот за нами вышел, но Линг почему-то не захотел.
Нотт рассмеялся.
— Я его понимаю. Он решил не рисковать.
— А у нас профессор вычел баллы! — с гордостью заявила Полина. — Мы тоже пошли прогуляться, туда, в холл, а там оказались всякие дурацкие кусты. Ну, мы и заблудились, нашли какую-то скамейку, сидим, типа болтаем, вдруг раз, кусты раздвигаются, и перед нами — Снейп с Каркаровым. "Десять баллов с Равенкло, мисс Мазерс!.." — и тут он замечает Трента. — Полина хихикнула. — Ну, думаю, как же ты будешь выкручиваться? Он подумал и говорит: "И десять со Слизерина". Видели бы вы его лицо, ха-ха!.. Он же никогда с вас не снимает!
Я смотрел на танцующих, краем уха слушал обсуждение невероятного происшествия в кустах и думал о том, какие последствия для меня может иметь фраза, брошенная Каркаровым. То, что о моих экспериментах знал Дамблдор, было более-менее логично: он директор, и Снейп, Люпин или мадам Помфри были обязаны ему обо всем доложить. Но Макгонагалл, своего заместителя, он не поставил в известность, а Каркаров, директор чужой школы, почему-то обо всем знал. Если поверить реакции Снейпа, он был удивлен, что дурмштранговец в курсе подобных вроде бы незначительных событий из жизни Хогвартса. Значит, ему рассказал Дамблдор? Но зачем? На этот счет у меня не возникало ни одной здравой мысли, и я решил подумать об этом как-нибудь потом, на свежую голову.