набор высоты, что автоматически приведет потере точности бомбометания.
Оглянувшись по сторонам, увидел как бойцы, командиры вылезали из всевозможных ямок, овражков кричали 'Ура', прыгали, обнимались и кидали вверх пилотки и фуражки. Ко мне широким, размашистым шагом шел генерал Москаленко. Подойдя, он взял меня за плечи, тряс и приговаривал: — Ну..., лейтенант..., ну..., даешь! Как тебе удалось? Это же...!
— Да, все очень просто, товарищ генерал-майор! Скорость самолетов и их высоту, сообщили из штаба дивизиона — триста шестьдесят километров в час и тысяча метров. Это значит горизонтальная скорость полета — сто метров в секунду. Бронеавтомобиль наш стоит напротив телеграфного столба. Столбы стоят через каждые пятьдесят метров. Заметив на земле тень от самолета, которая идет на бронеавтомобиль, я понял: если навести пулемет на солнце и открыть огонь в тот момент, когда тень у нужного столба, то большая вероятность поразить цель. Вот и все, товарищ генерал-майор!
— Ну вот что, лейтенант! Орденом я тебя награждать не имею права, на вот, часы возьми! Бери, бери! Заслужил!
Сняв с руки часы, он за ремешок протянул их мне. Растерявшись, я взял часы и посмотрел на них. На циферблате было написано "Звезда".
— Спасибо товарищ генерал-майор. У меня уже есть... наградные...от... Вас....
— Что-то я не помню тебя лейтенант?! Ну-ка подскажи! — Он смотрел на меня уже другим взглядом и искренне пытался вспомнить меня.
Тут я понял, что совсем растерялся, глубоко вздохнув уже почти сказал: — Товарищ ма..., Виноват! Товарищ генерал-майор, вы были у нас в полку с проверкой... и за "отличную" стрельбу...
— Понятно, только вот прости, лейтенант... не могу вспомнить! А какой полк?
Меня начало уже не на шутку колотить, я совершенно растерялся, не зная что можно сказать, а что нет, чтобы не запутаться еще больше, а губы как назло сами, помимо моей воли складывали слова.
— М...мотострелковый!
— А!!! Это тот, что в Бельцах?
— Да! Товарищ генерал-майор! — Выдохнул я с огромным облегчением, безмерно радуясь, что наконец-то удалось выпутаться из крайне непростой ситуации.
Генерал же, получив, так устраивающий нас обеих ответ, перевел разговор на крайне интересующую его тему, спрашивая: — Только не видел я пулеметов такого калибра и системы. Что-то новое?
В этот момент подошли и остальные генералы, вместе с мужиком, который назвался полковым комиссаром, который первый и завел свою шарманку.
— Именно так и поступают настоящие… — тут буквально на мгновение скосил на меня свои глаза, и закончил фразу: — комсомольцы!
Елы-палы!!! Я-то, почему-то думал, что в это время у замполитов как-то по другому, более искренне что ли… Ан нет, все так же запущено. И судя по лицам генералов они все отлично понимают, но молчат. Главный, в этой отдельно взятой группе, партЕйный товарищ уже было открыл рот, что-бы продолжить, но Москаленко выручил меня.
— Вы лейтенант, так и не ответили на мой вопрос...
— Так точно, товарищ генерал-майор! КПВТ— крупнокалиберный пулемет Владимирова танковый, калибр четырнадцать с половиной миллиметров. Это еще что, товарищ генерал-майор, вы бы видели как на рассвете несколько наших ЗСУшек, более пятидесяти немецких самолетов сбили за считаные минуты, вот это да!
— Наших чего?
«Бл...дь!, и чего меня несет как поносного?» — пулей пронеслась в голове мысль. «Опять выкручиваться...»
— ЗСУшек, товарищ генерал-майор! Зенитная сам... специальная установка.
Москаленко медленно, словно пробуя на вкус, растягивал услышанные только что от меня слова:
— Зенитная.... специальная..... установка. И что в ней специального, лейтенант?
Подобравшись, и оглянувшись на своих солдат, я постарался внушительно ответить генералу:
— Товарищ генерал-майор! Это новая, опытная техника, не имею права раскрывать её характеристики.
— Скажите лейтенант, судя по эффективности огня ваших ЗСУ, они способны успешно бороться с массированными налетами вражеской авиации?
— Так точно, способны, особенно в начальный период войны...
Тут опять подол свой голос полковой комиссар: — Почему товарищ лейтенант Вы думаете, что началась война? А если это масштабная провокация устроенная Германией?
— Это война! Если эти действия — провокация, то наши самолеты горели бы на территории Польши, а не наоборот — немецкие на нашей!
— Боюсь что Вы правы лейтенант. — Тихо произнес один из генералов, сдвигая фуражку на самый затылок...
Комиссар, не смог пережить, что его ни во что не ставят и пошел в новую атаку за свой авторитет: — А что за форма на Вас и ваших красноармейцах? Да и личное оружие у вашей группы не штатное. Вот что лейтенант, предъявите Ваши документы!
— Я получил приказ от командира дивизиона на проведение разведки местности. Документы перед началом выполнения задания сдал в штаб дивизиона. Форму со знаками различия снял и оставил в расположении. Оружие у всего дивизиона — опытные образцы, проходят испытания вместе с другими видами вооружения и боевой техники.
Видя что генерал слушает внимательно, даже как-то отстраненно, решил немного приукрасить:
— В дивизионе даже полевые кухни нового образца, к которым разработан специальный хлебопекарный блок. Если Вам необходимо, товарищ генерал-майор, могу Вас связать с моим командиром!
— Да, товарищ лейтенант! Я думаю это надо немедленно сделать! — И голосом, от которого даже напильник станет по стойке "смирно" добавил: — Свяжитесь с вашим командиром и передайте ему, что генерал-майор Москаленко просит его о встрече немедленно!
С большим облегчением выдохнул я и спросив разрешения побежал к БТРу, вызывать по рации "Гвоздику".
Том 2 Фрагмент 32 отредактированный
Глава 15
Лейтенант Скороходов
22 июня 6-45 МСК
год пока непонятен
р-н местечка ЛОКАЧИ
