Открыли им уже не так поспешно, как в первый раз. Однако препятствий чинить не стали и проводили в давешний кабинет, правда уже с докладом.
Професс сидел у камина вжавшись в высокое кресло и растрепанным своим видом напоминал взъерошенного сыча.
— Обманул ты меня отче! — не дав ему опомниться рыкнул Ольгерд. — Сказал что выдал письмо к настоятелю Рижской коллегии. Но ведь Рига уже лет тридцать как шведский город. И вашего брата иезуита король Густав-Адольф погнал оттуда поганой метлой. Литвины-кальвинисты об этом часто рассказывали. Так что нет там никакой вашей коллегии.
— Ну нет, так и что, — безразличным голосом ответил професс. — Вам-то что до этого? Анджея моего не вернешь…
— С чего ты это взял? — вступил в разговор Измаил. — Мы вполне можем вернуть тебе юношу. Но только если ты честно расскажешь о том, что на самом деле хотел от тебя этот бандит.
В поросячьих глазках професса вспыхнула тоскливая надежда.
— Вы знаете, где он?
— По крайней мере догадываемся. И можем тебе помочь. Но для того, чтобы мы захотели это сделать, ты должен хоть немного пойти нам навстречу.
— Толстяк спрыгнул с кресла, погрел руки у камина, помотал головой и, словно решив, будь что будет, заговорил:
— Ты прав, воин. Письмо, которое я выдал этому страшному человеку, предназначалось не для професса рижской коллегии, а для смотрителей тайного архива.
— Какого еще архива?
— Еще с тех времен, когда Ригой владели построившие там крепость тевтонцы, в городе находится спрятанная в подземелье библиотека. Дело вообще-то темное, говорят что там хранятся архивы тамплиеров, которые братья-рыцари втайне привезли с Кипра после разгрома ордена. С четырнадцатого века библиотека пополнялась важными документами — хранители не скупясь приобретали семейные архивы дворян, путевые записки и прочее. Ходят слухи, что именно они купили у царя Василия Шуйского библиотеку Иоанна Гордого. А еще говорят, что там хранятся уничтоженные летописи времен первых князей-Рюриковичей, подлинные протоколы допросов Орлеанской Девственницы и много иного. Деньги у хранителей есть, потому что доступ в архивы стоит целого состояния. Письмо, которое я выдал Дмитрию, было адресовано именно к к ним. Братья ордена Иисуса являются посредниками между хранителями и внешним миром…
— И что же нужно было Дмитрию в этих архивах?
— Это не мое дело. Все что мне известно — он просил указать в письме, что хочет ознакомиться с домашними бумагами какого-то сиротки.
— Как же по-твоему он тебя нашел?
— Да он и не скрывал, что насмерть запытал одного из наших братьев, частично посвященного в тайну. Тот несчастный не имел полномочий выдавать подобные письма и открыл безбожнику мое имя.
— Вот что, — немного поразмышляв, сказал Ольгерд. — Давай так уговоримся, святой отец. Если мы возвратим твоего новиция в целости и сохранности, то ты нам выдашь точно такое же письмо, какое написал Дмитрию. Только уже безо всяких подвохов. Клятвы у тебя не прошу, знаю, что у ваших братьев цель важнее чем средство и ложь ради дела за грех не считается. Но помни, что мы — единственные, кто может спасти тебя от мести этого человека.
Измаил, слушая Ольгерда, одобрительно кивал.
Професс вздохнул и сжал пальцы так, что перстни на них застучали будто гишпанские кастаньеты.
— Я дам вам все что хотите. Только верните его…
На улице их ждал Фатим с конями.
— Ты и вправду думаешь, что мальчишка еще жив? — спросил Ольгерд у Измаила. — Я-то, пообещав возвратить маленького развратника, просто тебе подыграл.
— Задачка не из сложных, — фыркнул, заскакивая в седло, египтянин. — Я же говорил, что перед тем как отправиться в коллегию, Дмитрий посетил старую заброшенную часовню. Как ты думаешь, что там он делал?
— Не иначе как там мальца и держал. Только живым ли?
— Если бы умертвил, то не стал бы никуда заходить. Незачем. Дмитрий не дурак и на слово верить старому греховоднику бы не стал. Значит заложника в тайнике под охраной. Место безлюдное, в купол попала молния с тех пор службы там не ведутся, а горожане, считая часовню дьявольским местом, обходят ее стороной. Лучшего места для тайника не придумать.
Двинули в сторону часовни. По дороге пытались разобраться в происходящем.
— По всему выходит, что я ошибался, — рассуждал Измаил. Не иезуиты и король нужны были Душегубцу в Клеменце, а именно пропуск в рижские архивы. Он его получил помчался на север. А это в свою очередь означает, что Черным Гетманом он еще не завладел.
— А если он его все же разыскал реликвию и приехал к польскому королю договариваться о совместных действиях? — выразил сомнения Ольгерд.
— Ну уж нет, — дернул головой Измаил. — Будь у него в суме заветный пернач, Дмитрий первым делом отправился бы не к полякам, а запорожцам. Ян Казимир ведь кто? Католик, иезуитский воспитанник. Для него языческая реликвия не более чем вредное суеверие. Потом, конечно, духовные отцы ордена сообразили бы, какую пользу может принести подобный предмет и объявили его например "оружием Георгия Победоносца". Но это позже. А вот старшина запорожцев встретит человека с Черным Гетманом как Мессию. Судя по тому, что я слышал от тебя, правлением Хмельницкого очень многие недовольны.
— Казаки любым правлением недовольны, — пробурчал Ольгерд. — Им только тот хорош, кто привилегии даст, да службу сильно не спросит. В остальном же ты прав, друже. Будь у него Черный Гетман, он бы уже действовал, а не искал какие-то бумаги. И уж ни в коем случае не ездил бы в одиночку, рискуя бесценной вещью. А вот если предположить, что Черного Гетмана у него пока нет, тогда все становится на свои места.
— Из Киева он отправился скорее всего в Литву к Радзивиллу, — продолжил размышлять вслух Измаил. — Но там ничего не смог узнать. Во всяком случае поиски привели его в этот странный тамплиерский архив. А вот здесь какая-то неувязка.
— Неувязки нет, — встряла в разговор Фатима. — Вчера в доме слуги говорили меж собою о том, что гетман литовский Януш Радзивилл скончался от болезни. Жаловались друг другу, что умер последний магнат, которого бунтовщики-казаки боялись похлеще Иеремии Вишневецкого.
— Вот значит, как, — протянул Измаил. — Ну тогда все понятно. Скорее всего наш приятель то ли не успел переговорить с самим князем, то ли разговор их завершился раньше, чем этого хотелось обоим. Но он все же получил какую-то зацепку, которая потребовала пропуска в Ригу. А раз так, то мы можем его опередить.
Часовня, черное покосившееся здание с обрушенным куполом, стояла в дальнем конце пустыря и, подобно зачарованному замку из сказки про спящую красавицу, чуть не доверху заросло густым ползучим кустарником. Спешились, осмотрелись.
