— Всё-таки ты, Мартин, бываешь иногда нудным до оскомины, — заявила Марта. — Даже когда шутишь. Расслабься, начальник. Всё путём. Скажи лучше, далеко до твоей конспиративной квартиры?
— Нет, — буркнул я. — Недалеко.
— Обиделся, — констатировала Марта. — Брось. Всё от волнения на самом деле. Это ты у нас невозмутимый ветеран, а у меня так всегда после перехода — дрожь в коленках и словесное недержание. Ну-ка, иди сюда.
Она обняла меня за шею и притянула к себе.
Какие всё-таки сладкие губы у этой женщины… Да уж, хорошо, что до квартиры совсем отсюда недалеко. Только не забыть купить еды и что-нибудь выпить, чтобы вечер совсем удался, а то в холодильнике, насколько я помню, шаром покати…
Профессиональная засада не выдаёт себя ничем. Ни скрипом, ни шорохом, ни стуком. Не говоря уже о свете или запахе. Её нельзя услышать, увидеть, учуять. Её можно только почувствовать. Да и то лишь в том случае, если ты заранее, что называется, «заточен» на это дело и обладаешь изначально хорошей интуицией.
Ну, интуиция у меня вроде достаточно хорошая, но в том, что мне удалось бы учуять засаду в своей квартире, я не уверен. Скорее всего, с учётом того, что мысли мои были заняты идущей рядом со мной красивой женщиной, с которой я намеревался в течение ближайшего часа-полутора улечься в постель — нет, не учуял бы.
Спасло нас то, что принято называть случайностью.
Я специально формулирую таким образом, так как уверен до глубины души и разума, что случайностей не бывает. За редчайшим исключением. Да и то, ежели как следует разобраться, всякому редчайшему исключению своё объяснение найдётся. А если не найдётся, значит, это говорит лишь о том, что мы плохо его искали.
Вот и теперь. Не имей я редкую в Москве привычку здороваться с соседями, невзирая на их, скажем так, общественное положение…
— Здорово, сосед! — окликнул меня негромко хрипловатый пропитой голос со скамейки в глубине двора.
Я остановился и оглянулся. То, что обращались именно ко мне, сомнений не вызывало — мы с Мартой были одни на тротуаре перед моим подъездом в этот поздний час. Первоначальное удивление, что меня в нынешнем, изрядно помолодевшем, облике так быстро узнали, сменилось пониманием: так и должно быть. Потому как на тротуаре довольно темно, лица моего не видно, а походка и голос с возрастом меняются очень мало. Если речь не идёт о детях и стариках. Или каких-нибудь совсем уж кардинальных переменах в жизни, когда возникает уже иная личность вместо прежней. Я же с Мартой перебросился парой слов, войдя во двор. Вот и был опознан. По совокупности признаков, так сказать.
— Привет. Миша, ты, что ли? — припомнил я имя дворового горького пьяницы из моего подъезда, живущего двумя этажами выше. Совсем уж пропащим алкоголиком он пока не был, но абсолютно трезвым я его, кажется, не видел никогда. Пару раз он одалживал у меня малую сумму денег на выпивку. Деньги, естественно, не возвращал. Но особо часто и не попрошайничал, так что я не имел к нему серьёзных претензий.
— Он самый. Иди-ка сюда, дело есть, — сосед выдержал паузу и все так же негромко добавил: — Очень важное.
«Кто это?» — одними глазами спросила Марта.
«Всё в порядке, — я легонько погладил её пальцы, лежащие на сгибе моего локтя. — Не опасно».
Здесь, в глубине двора, под клёнами, было совсем темно, и присутствие на лавочке Миши я различал лишь по смутному силуэту и едва тлеющему сигаретному огоньку.
— Присаживайся, — он отодвинулся на край скамейки, освобождая место. — И вы, девушка, не побрезгуйте. Разговор хоть и короткий, но серьёзный.
Мы присели.
— Закуривай, — протянул мне пачку сосед. — Я знаю, что ты куришь.
— Миша, спасибо, но мы торопимся, — сказал я. — Да и курю я свои. Что у тебя?
— У меня всё зашибись, — внятно сообщил Миша. — А вот у тебя в квартире гости. Ты об этом знаешь? Может быть, это совсем не моё дело, но ты всегда давал мне на пиво и не воротил нос, поэтому и сообщаю. — Он неожиданно громко икнул и добавил: — Извините.
— Не за что, — машинально проговорил я. — Погоди, какие ещё гости?
— Да уж не знаю какие. — Словно по мановению волшебной палочки в Мишиной руке оказалась бутылка пива, к которой он тут же и приложился.
— Эх, жаль, последняя, — сказал он, сделав пару глотков. — Не выручишь?
— Выручу, — пообещал я. — Но сначала про гостей.
— Договорились, — кивнул Миша и коротко и внятно, словно в армии, доложил, что позавчера вечером, около двадцати двух часов, в мою квартиру тихо и незаметно проникли трое неизвестных мужчин.
— Я как раз решил за маленькой сходить, ну и за пивком, потому как не хватило. Спускаюсь по лестнице — тут эти снизу. Тихие, как… привидения. Но я сверху увидел. И остановился, сам не знаю почему. Икст… истикн…
— Инстинктивно, — подсказала Марта.
— Во-во. Стою тихо. А они в твою квартиру двери открыли, как к себе домой, вошли и сидят там два дня уже, не выходят. Вчера и сегодня. Свет не включают, и вообще ничего. Вроде как и нет там никого.
— Ты специально, что ли, следил? — не очень поверил я.
— Не, — помотал головой Миша. — Специально — не скажу, врать не хочу. Но — поглядывал, это да.
— За две ночи и два дня, — подумал я вслух, — они двадцать раз могли уйти. И ты бы не заметил. Но дело не в этом, ясен пень. Будем считать, что они до сих пор там.
— Там, там, — сказал Миша. — Точно тебе говорю, можешь мне поверить. Я эти гнилые штучки сразу чую — понял, что они не твои друзья-знакомые, которым ты ключ дал. Кому-то ты дорожку перешёл, вот тебя и пасут. Что делать-то будешь?
— Может, вернёмся? — предложила Марта.
— Нет, — сказал я. — Несолидно. Ещё и шагу не ступили, а уже назад. Но это мы потом обсудим. А пока… Вот что, Миша, скажи мне, пожалуйста, сотовый у тебя есть?
— А как же, — с гордостью признался Миша. — Старенький, но пашет, не жалуюсь.
— С собой?
— Вот… — Миша вытащил из кармана телефон. — Правда, денег там на счету маловато, но зато только сегодня зарядил.
— Продай.
— А… за сколько купишь?
— На, — я раскрыл бумажник и протянул ему несколько крупных банкнот. — Тут тебе и на выпивку, и на новый мобильник хватит. Не сильно дорогой и навороченный, но всё-таки. По рукам?
— По рукам. Приятно иметь дело с честным человеком.
— Взаимно. Спасибо, Миша. И это… Ежели что, ты нас не видел. Ага?
— Обижаешь, сосед. Могила. Э, погоди, а зарядка? Сейчас домой сбегаю, принесу…
— Не надо. Мне только на этот вечер, потом я его всё равно выкину, уж извини.
— Да чего там, всё ясно-понятно.
Я пожал ему руку, мы с Мартой поднялись со скамейки и направились к выходу со двора.
«Четыреста с лишним великолепно обученных солдат — Имперских десантников — в полном боевом снаряжении из расчёта автономных действий в течение как минимум двадцати местных суток — это большая сила. Если с умом ей воспользоваться. Но я уж постараюсь сделать это с умом…» Сидя на широком пне, Верховный наблюдал за кипящей вокруг него работой и ждал, когда командиры сотен отрапортуют о готовности двигаться дальше.
Солдаты валили деревья, перетаскивали их и вязали на берегу плоты — надувные лодки, которые они предусмотрительно захватили с собой, могли бы перевезти всех, но для тяжёлого вооружения и боеприпасов места уже не оставалось.
Что ж, на это и было рассчитано — лодки и плоты. И пока расчёт оправдывался. Слава Небесной Глуби, лаз открылся чуть ниже по течению реки — там, где лес не был сожжен недавно родившимся вулканом. Да и сам вулкан к моменту их прибытия изрядно поумерил пыл, и его недалёкое присутствие нынче ощущалось лишь по слабому дрожанию земли под ногами. Тем не менее и этого хватало, чтобы солдаты торопились и без всяких понуканий — от страшного подземного огня, который в любую минуту может вырваться наружу, лучше убраться как можно быстрее и дальше.
Да, как он и докладывал Единственному Сыну Небесной Глуби, сквозь лаз удалось пропустить около четырёхсот десантников. Четыреста семь, если быть точным. Включая его самого. На этот раз он сам решил возглавить операцию. Потому что имел на это полное право и понимал, что в случае провала оправдаться будет уже нечем. Старое неизменное правило: если хочешь чего-то добиться, делай это сам.
Когда первая сотня переправилась через лаз, здесь было за полдень. И теперь солнце этого мира уже скрылось за деревьями и почти коснулось горизонта, чтобы очень скоро уступить место звёздам и луне.
Если, конечно, тут есть луна, подумал Верховный — в донесениях тех, кто вернулся, ничего о наличии луны не говорилось. Ладно, стемнеет — увидим. Есть луна или её нет, никакого значения не имеет. Значение имеет лишь то, чтобы они сумели скрытно подобраться к объекту и неожиданно атаковать. А затем победить. Любой ценой. Именно так — любой. Важность объекта, насколько можно судить, превосходит все мыслимые пределы. Владение им даст киркхуркхам такую власть над миром и такие возможности, о которых можно было лишь мечтать под воздействием крепкого настоя грёз-травы. Да и то на третий день употребления…
