Как только я открыл сознание минувшему, потихоньку начали возвращаться воспоминания и образы детства � солнце обжигает поцарапанную репейником кожу; мы удим рыбу на пруду; ночевки в лесу, экспедиции... и вечное воспоминание о Сучковике.
Идя по тропе обратно, к Лоджу, мы обсуждали видение. Мне тогда было девять или десять лет. Мы шли к говорливому ручью, собираясь поудить, и завернули на пруд, решив проверить наши ловушки, которые поставили в тщетной надежде поймать одну из хищных рыб, живших в нем. Присев к воде (без Альфонса мы не осмеливались сесть в лодку), мы увидели движение среди деревьев, на другом берегу. Потрясающее видение на несколько мгновений приковало нас к месту и сильно напугало: там стоял человек в коричневой кожаной одежде, с широким блестящим поясом и остроконечной оранжевой бородой, достигавшей груди; из его головы торчали сучки, поддерживаемые кожаной лентой. Одно долгое мгновение он рассматривал нас, а потом опять скользнул в темноту. И мы не услышали ни как он подошел, ни как ушел.
Только добежав до дома мы успокоились. Со временем Кристиан решил, что над нами подшутил старый Альфонс. Но когда мы рассказали о видении отцу, он говорил с нами чуть ли не со злобой (хотя Кристиан считал, что он орал скорее от возбуждения, а не от того, что мы подошли близко к запрещенному пруду). Именно отец назвал видение �Сучковиком� и вскоре после нашего разговора исчез в лесу почти на две недели.
� Он тогда вернулся домой раненым, помнишь? � Мы уже подошли к воротам Оак Лоджа, и Кристиан как раз открывал их.
� Да, рана от стрелы. Цыганской стрелы. Бог мой, это был плохой день.
� Первый из многих.
Я заметил, что на стенах дома осталось не так много плюща; Лодж стал маленьким и серым, на темном кирпиче выделялись не занавешенные окна. Большой старый бук частично заслонял покрытую шифером крышу с тремя высокими каминными трубами. Неухоженные двор и сад, пустой курятник, полуразвалившийся и гниющий хлев. Кристиан действительно полностью забросил хозяйство. Но, переступив порог, я почувствовал себя так, как если бы никогда не уезжал. В доме пахло зачерствелой едой и хлоркой, и я почти увидел тонкую фигурку мамы, что-то делающей на огромном сосновом столе, стоявшем в кухне, и кошек, вытянувшихся вокруг ее ног на покрытом красной плиткой полу.
Кристиан опять занервничал, беспокойно поглядывая на меня. Наверно�еще не знал, радоваться ему или злиться на меня за то, что я появился дома как чертик из табакерки. На мгновение я почувствовал себя чужаком, чуть ли не захватчиком. � Почему бы тебе не распаковать чемодан и не умыться? � сказал он. � Ты можешь поселиться в своей старой комнате. Сейчас там немного душно, но ее очень легко проверить. Потом спускайся и мы с тобой пообедаем. И до чая у нас будет все время мира, чтобы поболтать. � Он улыбнулся, и я решил, что это была слабая попытка пошутить. Но очень быстро его взгляд опять стал холодным и колючим. � Поскольку ты собираешься какое-то время пожить дома, ты должен узнать, что здесь происходит. Однако я не хочу, Стив, чтобы ты вмешивался в мои дела.
