— Вот-вот. Именно это я и хотел сказать.
Ги коротко кивнул испанцу. Скользнул оценивающим взглядом и потерял всякий интерес. Дон Алонсо попытался отреагировать точно так же, но у Ги это получилось лучше. Ну да он и выглядел презентабельнее.
Повинуясь короткому приказу тамплиера, хозяин убежал в кладовую, чтобы принести оттуда «все самое лучшее, и побольше». Пока мы наслаждались всем самым лучшим, что мог предложить данный трактирчик, Ги коротко излагал свою историю. В командорстве его приняли нормально. Там же он узнал, что произошло с родом Альгарисов. Как только ему удалось отпроситься, он отправился на юг, по моим следам. По пути он расспрашивал содержателей постоялых дворов о том, проезжал ли тут такой-то — и был очень удивлен, узнав, что такой-то сначала поехал на юг, потом повернул обратно, а потом — в третий и последний раз — снова на юг.
Когда я насытился, наступила моя очередь. Пришлось опустить кое-какие подробности — например, содержание нашего разговора с доном Альфаро. В результате мой рассказ получился не слишком длинным.
После того как я закончил, Ги несколько секунд молчал, а потом спросил:
— Я так и не понял: почему он посадил тебя в тюрьму?
Чтобы как-то объяснить это, пришлось оболгать любезного дона Альфаро.
— Я тоже не понимаю. Наверное, хотел и золотом поживиться, и с Анной не расставаться.
— Но ведь при тебе золота не было?
— Не было.
— Тогда тем более непонятно.
— Ги, у этого человека не все в порядке с головой. Он действительно колдун, как об этом говорят, — но малость тронутый, понимаешь?
Ги задумчиво кивнул.
— Повезло, что твои тюремщики оказались такими лопухами. И ты, девка, тоже молодец. — Он поглядел на Жанну. — Ты сама — кто? На благородную не похожа, да и на крестьянку — тоже. Ну?
Жанна не ответила.
Ги повернулся ко мне.
Я тоже молчал.
— Андрэ, — произнес мой друг. — Мне кажется, что ты не совсем со мной откровенен.
— С чего ты взял?
— Кто она?
— Ладно. Жанна — начинающая ведьма. Ты доволен?
Анри тихо ахнул. Рено быстро перекрестился. Алонсо последовал его примеру и подальше отодвинулся от Жанны. Все трое уставились на нее, как на прокаженную. Жанна сжалась в клубок и с отчаяньем посмотрела на меня.
Ги креститься не стал. Вместо этого он вынул из ножен меч и положил его перед собой на стол.
— Да, — сказал тамплиер. — Теперь я доволен. А ведьму надо убить.
— Нет.
— Да.
— Нет, черт бы тебя побрал! — Я грохнул кулаком по столешнице так, что заныла рука. — Она под моей защитой. Ясно?
Ги задумчиво покивал:
— Ясно. Ясно, что ты еретик. Когда же ты успел эту заразу подхватить, а?
— Ги, я такой же христианин, как и ты…
М-да. По-моему, тут я несколько преувеличил…
— Настоящий христианин, — Ги ткнул пальцем в мою сторону, — не стал бы защищать это бесовское отродье, — при этих словах палец переместился в сторону Жанны.
Под этим обвиняющим перстом Жанна снова сжалась.
— Я защищаю не бесовское отродье, а женщину, без которой из подземелий Альфаро мне было бы не выбраться! И потом, Ги — ты ведь воин Христа, так?
— Так.
— Значит, кем бы ни была Жанна, ее колдовство бессильно против тебя. Думать, что дьявольские чары могут противостоять всемогущей силе Божьей, — это самая настоящая ересь и есть.
— Так по-твоему получается, что если еретик и дьяволопоклонник будет при мне возводить хулу на Бога — я ничего не смогу ему сделать?! Так получается?!!
— Вот когда эта Жанна возведет прилюдно какую-нибудь хулу…
— Святая Мария! И это говорит человек, с которым мы два года парились под Акрой! Да само существование этой бесовки — сплошное богохульство!
— Если Бог терпел ее до сих пор, полагаю, что и ты, Ги де Эльбен, можешь потерпеть несколько дней!
Мы уставились друг другу в глаза. Я не был намерен отступать. Так прошло нескольку секунд. Де Эльбен отвел глаза первым.
— Ладно, — сказал тамплиер. — Я не буду ссориться с тобой из-за какой-то там ведьмы. Пусть живет. Но если она попытается околдовать кого-нибудь из нас…
— Я ее сам прирежу, можешь не сомневаться.
Ги удовлетворенно кивнул, а Жанна со страхом уставилась теперь уже на меня. Мне захотелось сказать ей что-нибудь успокаивающее, но сейчас делать это ни в коем случае было нельзя.
Ги убрал меч в ножны и поинтересовался:
— Что ты теперь собираешься предпринять?
— Для начала вернусь к Альгарисам. У них остались деньги и куча железного барахла, которое мы вывезли из замка Бенедикта де Бале. Попробую подобрать себе что-нибудь подходящее.
Ги кивнул.
— Хорошо, что не продали оружие, — заметил он.
— Да, удачно.
— Нет, то была рука Божья.
— Да, точно. Рука. — согласился я. Ги несколько секунд молчал.
— Вооружишься, приоденешься. А дальше?
— Дальше… — Я вздохнул. — Я не могу отсюда так просто уехать. Я дал слово. Кроме того, у Альфаро остался Тибо. А также Принц. Очень бы хотелось получить их обратно.
— И?..
— И все. — Я пожал плечами. — Что делать, я не знаю. Замок Кориньи — это не сарай Бенедикта де Бале. И солдат там не пять человек, а намного больше. Вдвоем мы его не возьмем.
— А расположен замок как? Подобраться можно?
— Можно. Укреплен он дай боже, но все-таки ведут к нему не такие узкие тропочки, как к де Бале. И гора, на которой стоит Кориньи, не слишком-то неприступна. На дороге есть пара мест, где и катапульты разместить можно… если бы они у нас были. Но только что толку об этом рассуждать?
Ги задумался. Говорил он не слишком серьезно — так, рассуждал вслух:
— Будь у нас люди, могли бы попробовать. Отряд наемников… человек двести — двести пятьдесят… Здесь, в Испании, сейчас много таких.
— Почему?
— С одной стороны — скоро конец перемирия с маврами, с другой стороны — Педро объявил королевский мир между своими вассалами. Оружных людей много, и все маются от безделья…
Ги неожиданно замолчал.
Мы посмотрели друг на друга. Не знаю, что в этот момент было написано у меня на лице, но в глазах Ги я прочел новую, только родившуюся, по-детски счастливую увлеченность…
— Черт возьми, — медленно проговорил я. — А почему бы и нет?..
Ги выпрямился. Ленивое безделье уступило место расчету и жажде деятельности. Казалось, мысль о предстоящей сумасшедшей авантюре наполнила его существование новым, особым смыслом.
— Почему бы и нет? — повторил он мой вопрос и стал загибать пальцы. — Обычное жалованье наемному солдату — это четверть серебряной марки. В день. Месяц — семь марок. Сколько у тебя осталось золота после барончика?.. Я уже истратил часть.
