Для Клэри это стало настоящей пощечиной. Она-то думала, что Джейс обрадуется. Она бежала сломя голову всю дорогу от больницы до Института, спеша поделиться с ним этой новостью, а он теперь стоит в дверях и смотрит на нее мрачно, как смерть.
– Но ты же едешь!
– Да, вместе с Лайтвудами. Мы обязаны поехать. Конклав собирает всех Охотников, кто может покинуть свой пост, на всеобщий Совет в Идрисе. Та м будет решаться, что теперь делать с Валентином, а поскольку мы последние, кто его видел…
Клэри не дослушала.
– Тогда почему я не могу поехать с тобой?
Прямота вопроса разозлила его еще больше.
– Потому что тебе опасно там находиться.
– А здесь, значит, безопасно?! За последний месяц я раз десять чуть не погибла, именно здесь, в Нью-Йорке!
– Это потому, что здесь были два Орудия смерти, которые интересовали Валентина, – процедил Джейс сквозь зубы. – Теперь он обратит взоры на Идрис, мы это точно знаем…
– Да, в этом мы уверены как ни в чем другом, – вмешалась Мариза, выходя на свет.
Все это время она стояла в тени бокового коридора, и ни Джейс, ни Клэри ее не заметили. Теперь яркие лампы осветили ее изможденное лицо. Муж Маризы, Роберт Лайтвуд, получил серьезный ожог ядом демона в битве на корабле Валентина и теперь нуждался в постоянном уходе.
– Конклав желает видеть Клариссу. Ты прекрасно знаешь об этом, Джейс.
– Конклав перетопчется!
– Джейс! – возмущенно воскликнула Мариза совсем «родительским» тоном. – Манеры!
– Я хочу сказать, – поправился Джейс, – что на этот раз Конклав вряд ли получит желаемое.
Мариза бросила на него многозначительный взгляд – они с Джейсом уже явно обсуждали этот вопрос и не пришли к согласию.
– Конклав может быть прав, Джейс. Вполне понятно, что они хотят поговорить с Клэри – после всего, что она пережила. Она может рассказать им…
– Я и сам могу рассказать им все, что они хотят знать, – отрезал Джейс.
Мариза вздохнула и обратила взгляд своих голубых глаз на Клэри:
– А ты сама хочешь ехать в Идрис, я правильно понимаю?
– Всего на несколько дней. Я не доставлю вам никаких неприятностей, честное слово, – умоляюще сказала Клэри, не обращая внимание на разъяренный взгляд Джейса.
– Дело не в этом. Согласна ли ты предстать перед Конклавом? Если нет, вполне возможно, что нам не разрешат взять тебя с собой.
– Нет, она не… – начал Джейс.
– Я согласна, – быстро сказала Клэри.
Однако от одной мысли об этом у нее мороз шел по коже. Пока Клэри приходилось иметь дело только с одним представителем Конклава – Инквизитором, и эта женщина была не самой приятной собеседницей.
– Значит, решено, – сказала Мариза, массируя себе виски. Сейчас она напоминала перетянутую скрипичную струну, готовую в любой момент лонуть. —
Джейс, проводи Клэри и приходи в библиотеку: мне надо поговорить с тобой.
И она растворилась в тенях, даже не попрощавшись. Клэри смотрела ей вслед, чувствуя себя так, будто ее окатили ледяной водой. Алек с Изабель явно очень любили мать, и Клэри не сомневалась, что Мариза в целом хороший человек, но приветливостью и гостеприимством она не отличалась.
Джейс сжал губы:
– Ну что, довольна?
– Мне надо попасть в Идрис! – воскликнула Клэри. – Даже если ты не можешь понять зачем! Это ради мамы!
– Мариза считает, что Конклав безупречен, непогрешим! Я не могу сказать ей, что это не так, потому что… – Он осекся.
– Потому что так сказал бы Валентин, – закончила за него Клэри.
Она ожидала взрыва, но взрыва не последовало.
– Никто не безупречен, – только и сказал Джейс, яростно ткнув пальцем в кнопку вызова лифта. – Даже Конклав.
Клэри скрестила руки на груди:
– Ты и в самом деле не хочешь брать меня в Идрис, потому что для меня это опасно? Именно по этой причине?
На лице Джейса промелькнуло удивление.
– В смысле? Какие еще могут быть причины?
– Ну… потому что… – Она сглотнула.
Потому что ты сказал, что больше не питаешь ко мне никаких романтических чувств, потому что я все еще влюблена в тебя – и ситуация складывается неловкая, и ты наверняка прекрасно об этом знаешь.
– Может, потому что не хочу, чтобы моя младшая сестра повсюду ходила за мной хвостом? – спросил Джейс с усмешкой.
Лифт приехал. Клэри открыла дверь, вошла в него и снова развернулась к Джейсу:
– Я не иду за тобой хвостом. Я должна попасть в Идрис, чтобы помочь маме. Нашей маме! Как ты не понимаешь? Если я этого не сделаю, она может вообще никогда не очнуться! Хотя бы притворись, что тебе не все равно!
Джейс положил руки ей на плечи; кончики его пальцев касались обнаженной шеи над воротником, и Клэри с бессильной тоской почувствовала, как по коже побежали мурашки. Сама того не желая, она стала рассматривать тени, залегшие у Джейса под глазами, темные впадинки под скулами… На фоне черного свитера шрамы выделялись еще заметнее, а ресницы – еще темнее. Он весь был как контрастный набросок; она нарисовала бы его в черном, белом и сером цветах и еще добавила бы немного золота на глаза и волосы, чтобы подчеркнуть…
– Позволь все сделать мне, – тихо и очень настойчиво сказал он. – Я сам помогу ей. Просто скажи, куда идти и к кому обратиться. Я сделаю все что нужно.
– Мадлен сказала магу, что явлюсь именно я. Он ожидает дочь Джослин, а не сына Джослин.
– Так скажи ей, что план изменился. – Джейс крепче сжал ее плечи. – Поеду я, а не ты. Не ты!
– Джейс…
– Я сделаю все, все что угодно, если пообещаешь остаться здесь!
– Я не могу.
Джейс резко отпустил ее и отшатнулся, будто Клэри толкнула его:
– Почему?
– Потому что речь идет о моей маме.
– Она и моя мама, – холодно сказал Джейс. – Кстати, почему Мадлен не обратилась к нам обоим? Почему только к тебе?
– Ты сам знаешь.
– Ну да, – голос у него сделался совсем ледяным, – потому что для нее ты дочь Джослин. А я – навеки сын Валентина.
Он захлопнул кованую дверь лифта, и пару секунд Клэри смотрела на него сквозь тонкую вязь решетки. Через отверстие в форме бриллианта на нее взирал золотой глаз, и в его глубине тлели искры яростного гнева. А потом лифт поехал вниз, унося ее в темную тишину собора.
– Земля вызывает Клэри! – Саймон помахал руками. – Ты что, заснула?
– Нет-нет, прости.
Клэри тряхнула головой, отбрасывая невеселые воспоминания. С тех пор Джейса она не видела. Он не отвечал на ее звонки, поэтому все вопросы, касающиеся путешествия в Идрис, пришлось обсуждать с Алеком, которого это совсем не радовало. Бедняга Алек угодил меж двух огней – Джейсом и матерью, которая всегда старалась поступать так, как должно.
– Ты что-то говорил?
