В мгновение ока она схватила брошенный кинжал и ударила рукояткой его в висок — раз, другой, третий.
— Сильнее. — Лезвие медленно приближалось к ее шее… навстречу пульсу, наполненному жизнью. Месту, которое он покрывал поцелуями, и хотел это сделать снова.
Кости в его плече начали ломаться от сопротивления. Медленно опускаясь…
«Я так сильно ее люблю».
— Пожалуйста, — прохрипел он. Его дыхание становилось все более затрудненным. Как и ее.
Если он прикончит Вейл, ему придется наблюдать, как ее глаза потускнеют, а тело обмякнет.
Еще один дюйм.
Другой.
Смирившись с ее неспособностью вырубить его, Вейл перестал бить его… и ударила ножом в шею.
Лезвие вышло вместе с куском его горла. Он радовался резкой боли, радовался ожогу в легких, трепетал, когда из раны хлынула теплая кровь… улыбнулся, когда завалился вперед, и его мир погрузился во тьму.
* * *
Даже когда сердце Вейл разлетелось вдребезги, как стекло, она принялась за работу, вывернувшись из-под него. Она была вся пропитана их кровью, ее и Нокса.
Если бы они были смертными, то уже были бы мертвы.
— Он будет жить, и он будет жить свободно, — сказала она, подбадривая себя. Они были супергероями, а у фильмов про супергероев счастливые концовки.
Из-за острой нехватки времени она металась по бункеру, выполняя планомерную очередность действий, стараясь не думать и не волноваться, стараясь просто действовать.
Взять цепи. Пристегнуть одно из его запястий к изножью кровати, чтобы он не мог кинуться на нее. На всякий случай достать из его кармана ее рифтеры. Отрезать остатки его футболки. Взять меч Гуннара.
Вейл осмотрела рукоять, ища углубления, о которых он упоминал… да, хорошо. Они были невелики, но все же существовали.
Дрожа, она подняла свободную руку Нокса, а его пальцы обернула вокруг рукояти: металл должен лежать на его груди, как она видела во сне. Но так же, как и в пещере Амазонки, с мечом ничего не произошло, и Нокс продолжал истекать кровью. Зияющая рана на его горле, по крайней мере, начала затягиваться. Он исцелялся сам по себе.
Черт! Слишком рано.
Он сопротивляется узам, связывающим его с мечом? Нужно ли ему для этого быть в сознании? Она разместила его пальцы неправильно?
Вейл поправила его ладонь, но тут же остановилась. Может быть, сначала ей следует выкачать из него побольше крови? Может быть, ей также следует срезать татуировки? Просверлить дырки в его костях, как предлагала раньше? Может быть, и нет, но она собиралась выполнить все необходимые действия, просто чтобы быть в безопасности, потому что не сможет пройти через это снова.
Ненавидя себя, она отложила меч в сторону и использовала один из кинжалов, чтобы срезать татуировки с его плоти. Вокруг его шеи, запястий и лодыжек. Из него полилось еще больше крови.
— Отсутствие крови не убьет его, — сказала она себе. Ее рука дрожала в тысячу раз сильнее, когда Вейл трудилась, иногда вырезая слишком много мышц или перерезая артерию или вену. Слезы текли по ее щекам, когда она перекатила его на бок, чтобы удалить отметины на спине.
Пришло время для еще одной ободряющей речи.
— Только обезглавливание, удаление сердца или сожжение до пепла убьет его. Он оправится от всего остального.
Дважды она проигрывала битву с тошнотой, и ей приходилось отступать, чтобы опустошить желудок, но всегда возвращалась назад, садилась на корточки и кромсала, кромсала. Когда она закончила с отметинами, то попыталась использовать кинжалы, чтобы просверлить его кости, но вместо этого вызвала сложные переломы.
Она снова положила на него меч. Поправила рукоять, затем еще раз…
Все тело Нокса содрогнулось.
Бинго! Вейл обессиленно откинулась назад, пока смотрела, как металл разжижается и впитывается в его кожу. Он лежал там, неподвижный как смерть, его раны закрывались, кожа срасталась… заново появлялись татуировки.
Она разочарованно закричала. Что же она сделала не так? Если только татуировки не вернулись просто потому, что были частью его бессмертного образа, и теперь в них не осталось силы? Слабый огонек надежды разгорелся, снедаемый холодной плетью страха.
Когда же Нокс проснется?
Словно прочитав ее мысли и надеясь успокоить, он открыл глаза и резко выпрямился.
— Нокс!
Он повернул голову и нашел ее взглядом. Она ахнула. Глаза у него были не голубые, а серебристые, того же оттенка, что и меч.
— Верни. Рукоять, — скомандовал он низким хриплым голосом, когда она снова ощутила свой любимый медовый виски.
Вейл бросила рукоять в его сторону. Он поймал ее и прижал ко лбу… серебро исчезло из его радужных оболочек, расплавленный металл пузырился на коже, превращаясь в меч и затвердевая.
Его рука упала, оружие выскользнуло из его ладони. Их взгляды снова встретились, и она ждала, напряженная и полная надежды…
— Принуждение повиноваться Анселю, — сказал он удивленно. — Оно исчезло.
Одним рывком он освободился от цепей и обхватил ее руками.
И чего он не сделал? Не попытался ее убить.
Обмякнув на нем, она одновременно смеялась и плакала.
— Если бы я знала, что ты так легко можешь разорвать цепи, я бы не стала с ними возиться.
Серьезно? Это были первые слова, которые она произнесла?
— Они держали меня подальше от тебя. Ничто не удержит меня от тебя. — Он поцеловал ее в шею, в учащенный пульс. — Мне очень жаль, Вейл. Мне так жаль, что я причинил тебе боль.
— Я понимаю, и я в порядке. — Она прижалась ближе, почти зарывшись в него. — И давай не будем забывать, что я тоже причинила тебе боль.
— Я буду вечно благодарен тебе за это. Ты помешала мне уничтожить то, что ценю больше всего. Ты — мое солнце. Ты согреваешь меня, освещаешь мой путь и ведешь меня, и я скорее умру тысячью смертей, чем причиню тебе вред.
«О, и это мой мужчина». Лучшего и не придумаешь.
— А что сделает Ансель, когда узнает правду?
— Я не знаю. Только знаю, что у него больше нет власти надо мной. Я свободен от него. — Он рассмеялся с неподдельной радостью. — Вейл, я действительно свободен от него!
— Не то, чтобы я была полной занудой, но… Ты привязан к мечу, как и боялся?
— Давай это выясним. Возьми его и прикажи мне сделать то, чего я не хочу.
Хотя она совсем не хотела отпускать его, даже на секунду, но сделала это. Взяв меч, Вейл нервно провела языком по губам и сказала:
— Нокс, я приказываю тебе… шлепнуть меня по заднице.
Она ждала, затаив дыхание. Когда в его глазах вспыхнуло разочарование, она все поняла. Да, Нокс был привязан к мечу.
Он легонько шлепнул ее по заднице.
— О, Нокс. — Желудок у нее сжался, и она выронила меч. — Мне очень жаль.
— Нет, не извиняйся. — Он крепко прижал ее к себе. — Мы сделали невозможное. Я свободен от Анселя, сила рабских меток сведена на нет. А теперь мы будем охранять меч. Никто его у нас не отнимет. Мы будем вести эту войну на наших условиях, в поисках способа сломить власть оружия надо мной.
— И способа выиграть войну, вдвоем, вместе, чтобы спасти Землю, — сказала она теперь уже мягким голосом. — Если придется, мы победим и Высший Совет тоже. Так или иначе, мы заслужим наше долго и счастливо.
— Я и так живу долго и счастливо, — ответил он, и она улыбнулась. — В тени ты — мой свет.
Прижавшись лбами друг к другу, она ответила тем же.
— Во льду ты — мое тепло.
— В жизни и в смерти твоя любовь ведет меня домой. — Он поцеловал ее. — На войне ты — мой приз. В темноте ты — мое солнце.
Она радостно рассмеялась, а затем мечтательно вздохнула.
— В этом мире и в любом другом, ты мой навеки.
— Вечность с моей Вейл. Где мне расписаться?
* * *
Нокс расслабился в теплом бассейне. Спина Вейл была прижата к выступу, а его спина к ее груди. Ее ноги были обернуты вокруг его талии, когда она провела по нему губкой. Несмотря на неопределенность будущего, он никогда не был так счастлив.
