Они спустились обратно в вестибюль. Там Алексей Федорович, налепил им спиртовых примочек, накормил таблетками от аллергии и воткнул каждому по уколу противогистаминной сыворотки, предупредив, чтоб больше не подставлялись — медикаментов немного, а надо еще оставить для бедолаг в теплотрассе.
Тут Илья вспомнил, что в Отделе кадров, на окне есть противомоскитная сетка, и они всей компанией перебрались в кабинет инспекторов.
Отсюда, из-за пересечения прочных нитей, они могли безнаказанно общаться со Славой. Разъяренные шершни кружили возле окна, садились на сетку, бегали по ней, но сделать ничего не могли.
Диспозиция была понятна. Оставалось решить, что же со всем этим делать. Итак, в институте их осталось пятеро дееспособных (мальчишку и Федора к таковым решили не относить). В вентиляционной шахте еще трое. Как быть с ними? Теоретически, Славка мог попытаться прорваться в Институт. За десять секунд, которые ему потребуются, чтоб пробежать сотню шагов отделяющих шахту от дверей, может быть, даже напасть не успеют. Проблема была с остальными сидельцами — Маринка наотрез отказалась выбираться на открытый воздух пока там барражируют полчища ос, а Николай без посторонней помощи и шагу ступить не мог. Послали Славу, проверить, нельзя пробраться в институт под землей.
Затем обсудили вопрос, куда подевались еще трое из присутствующих во дворе в момент нападения, а именно Крюк, Альбина и Гришкин брат — Женька? Вспомнили, что Виталий не выходил из машины, а Слава, когда прыгал в шахту, слышал шум мотора. Решили, что все трое скрылись с поля боя на автомобиле. Зачем им понадобилось уезжать, было непонятно, ведь в закрытую машину осы, очевидно, проникнуть не могли. Впрочем, от людей попавших в подобную ситуацию логичного поведения ожидать не приходилось — тут, у кого угодно мозги свернутся набекрень. Илья вспомнил себя, как несся, не видя света белого, и можно сказать, по чистой случайности, угадал в сторону крыльца.
Оставалось выяснить, судьбу еще двоих — таксиста и шофера автобуса Андрюхи. Никто не мог вспомнить, когда их видели в последний раз. Кстати, и таксишной «волги» во дворе не оказалось. Все пожимали плечами, но тут, очнувшийся Федор пролил свет на обстоятельства их исчезновения, просипев, что шофер с таксистом с раннего утра отправились на рыбалку, а он не поехал с ними только потому, что хотел присутствовать при взлете аэростата. Ну, хорошо, удивился Семенов, отправились, но даже если не учитывать сам факт их глупого и безответственного поведения, то на часах уже двенадцатый час, где шляются-то?
Объявился Слава и сообщил, что обследовал отвод теплотрассы ведущий в сторону института. К сожалению трубы там уходили в глухую стену и прохода не было. Стали думать, как быть. Егор предложил взломать стену, в то время как рассудительный Алексей Федорович, советовал просто дождаться вечера, ведь как известно осы, как и другие дневные насекомые, по ночам спят и можно будет спокойно передвигаться по двору в свое удовольствие. С ним начал спорить Борис, доказывая, что это нормальные осы по ночам не летают, но, он назидательно поднял грязный указательный палец и помахал им перед носом доктора, нормальные осы и на людей просто так ни с того, ни с чего, не нападают. Тогда Илья предложил надеть костюмы противохимической защиты — их толстую прорезиненную ткань никакому шершню не прокусить, будь у него хоть семь пядей в жале. Борис и ему возразил, что костюмы это, конечно, хорошо, вот только лежат они на складе, а до него, он саркастически усмехнулся, еще добраться нужно, а это триста метров по открытой местности. От частностей перешли к общему, как им жить дальше, если летающие исчадия ада не уберутся к себе в преисподнюю? Действительно, перспектива вырисовывалась хуже некуда, маленькие (хотя, не такие уж и маленькие) жалящие твари хуже динозавров. Тех хоть пули брали. Борис предложил распылить с крыши какие-нибудь ядохимикаты. На что Илья лишь грустно показал на лежащее посреди двора, тело Штерна. Единственный человек, которые что-то мог знать об инсектицидах, был мертв и помочь им уже ничем не мог. Семенов вспомнил, что пасечники отпугивают пчел дымом, но потом сам засмеялся, представив себя бродящим с дымокуром. Все охотно похихикали вместе с ним, хотя на душе скребли кошки. В самом деле, не жечь же круглые дни костры, да и не факт что шершни-монстры испугаются дыма. Может они вообще ничего не бояться. Собрав воедино свои немногие знания про общественных перепончатокрылых, колонисты решили: избавиться от непрошенных гостей можно только одним способом — найти и уничтожить их гнездо. Но это в будущем, а пока предстояло решить — ждать ли им вечера или попытаться вызволить узников теплотрассы каким либо другим способом. Разумней, конечно, было подождать темноты — кроме заполошного Бориса в ночных ос никто не верил. Вся проблема заключалась в том, что темнота наступит лишь через одиннадцать часов. Как перенесут люди в теплотрассе эти одиннадцать часов без воды и лекарств? Ну, за Славку, положим, Семенов не опасался, и не в таких переделках приходилось бывать. Непокусанная Маринка тоже особой тревоги не вызывала, тем более в теплотрассе не жарко можно и без воды потерпеть. Хуже было с Николаем, которому в равной степени досталось и от ос и от закона всемирного тяготения.
В итоге Алексей Федорович предложил, чтоб его замотали в какие-нибудь тряпки, наподобие египетской мумии, после чего он совершит выход в открытый космос, то бишь во двор, доберется до вентиляционной шахты и окажет помощь пострадавшим. У этого плана было всего лишь одно «но» — никто до конца не знал, чего ждать от крылатых убийц. Доктором рисковать никто не желал и поэтому перешли к плану «Б», то есть то, что с самого начала предлагал Егор — проломить стену в подвале. Сообщили об этом Славке, тот отнесся с энтузиазмом — сидеть целый день в теплотрассе ему тоже не улыбалось. На том и порешили: Семенов, Егор и Илья отправились искать стенобитный инструмент, Бориса, как самого слабосильного оставили помогать Алексею Федоровичу. С ними остался и Гришка, к тому времени взявший себя в руки и прекративший скулить. Тем более что выяснилось, что его брат предположительно жив и здоров, и находится вдали от ужасных шершней.
Тишина. Нарушал ее лишь шелест свежей листвы на деревьях. Нет тут любопытных взглядов. Нет ни детских голосов, ни перекрикиваний соседок, стоящих кверху задом на грядках, ни завывания какой-нибудь радиостанции. Даже лая собак нет. Правильно. Откуда бы всему этому взяться…
Скрипнула калитка, впуская их в дворик. Первым вошел Виталий. Женька за ним, а потом уже Альбина. Окна дома слепо смотрели на них заколоченными изнутри ставнями. Дверь приоткрыта. И замочек сломанный тут же валяется. Да, здесь уже ступала нога человеческая в поисках заботливо припасенных дачниками солений да варений.
