– Петя, я тебе обещал корабль и помощь?
Он кивает, не в силах отвести взгляд от Кости.
– Вот корабль, – показываю рукой на чудо кораблестроения. – А помощь ты сам видел…
Из темноты появляются наши бойцы, волокущие за воротник кого-то упирающегося.
– Товарищи офицеры, языка взяли. Их командир. Остальные – двести.
– Ведите его на корабль, заприте где-нибудь в кладовке. Потом побеседуем, – распоряжается Костя. Снова поворачивается ко мне: – Ну, рассказывай. Что, чего, как?
– Устал я, Костя. Кофейку бы для начала.
– Сейчас будет. – И гаркает во всю глотку: – Дневальный! Кофе нам! С товарищем подполковником!
Спустя пять минут, что, по моим меркам, слишком долго, нам выносят складной столик, четыре стула, ещё один боец приносит кофе. Затем, козырнув, уходят. Усаживаемся. Я спохватываюсь:
– Давай к нам, Петя. – Выдвигаю стул, затем представляю парня Косте: – Командир обоза и всех этих людей, Пётр Рарог. Да ты его знаешь – наш первый язык здесь.
Мой товарищ восклицает:
– То-то я гляжу, кого-то он мне напоминает!
Они внимательно смотрят друг на друга. А я говорю:
– Три сотни человек, включая бойцов Петра. Лошади. Личное имущество. Влезем?
– Без проблем.
Я обращаюсь к Рарогу на русийском:
– Давай, Петя. Командуй.
– Погоди чуток, не гони, Миша, – останавливает Костя. – Сначала мы танк загоним, а потом уже всё остальное.
– Тоже верно.
Перевожу русу наш разговор. Он горячо восклицает:
– Это правильно! Пусть мои чуть пообвыкнут. А то… – Ёжится. – Жутковато такая машина смотрится…
Услышав перевод, Костя коротко смеётся. А Пётр уходит, чтобы объявить новость своим. Спустя несколько минут из темноты слышны радостные ликующие крики. Я делаю большой глоток кофе и спрашиваю:
– Что там у нас?
Инженер подбирается:
– Тебе – месяц отдыха. Потом, извини, опять сюда.
– Куда? Русии больше нет. Прощёлкали.
Он вдруг улыбается:
– Совет принял решение: очистить государство от интервентов, помочь императрице Аллии вернуть законный трон.
У меня с души словно сваливается камень.
– Наконец-то! Чего тянули-то?
– Зато теперь всенародная поддержка будет трону обеспечена.
– Через море крови?
Он хмурится.
– Мне это нравится ещё меньше, чем тебе. Но так сложились обстоятельства.
– Обстоятельства… – ворчу я.
Хочется просто покрыть всё матом, а Серёге набить морду. Но…
– Ладно. Утром грузимся и убираемся отсюда?
Костя кивает.
– Тогда я пойду спать.
– Я тебе каюту выделил.
Пару секунд колеблюсь, потом отрицательно мотаю головой.
– Спасибо, но я к жене и дочери.
Ловлю удивлённый взгляд, даже завидующий. Только по-хорошему.
– Поздравляю!
Киваю в ответ, ухожу в городище, подсвечиваемый в спину прожектором.
Вот и мой дом на Новой Руси, в нашей Метрополии.
Толкаю хорошо смазанную сыном калитку. Сам он остался с Хьямой в Панъевропе, на нашей новой базе. Захожу во двор. Видно, что парень хорошо присматривал за хозяйством: трава аккуратно пострижена, ровные дорожки, вымощенные камнем, чисто подметены. Вхожу в сад, медленно шагаю к высокому крыльцу веранды. Стол, за которым я так любил сидеть вечерами с сигаретой и любимой чашкой кофе, заново покрыт лаком. Подхожу к нему, усаживаюсь на чуть покрытый пылью табурет. Сижу, молча рассматривая вершины домов, виднеющиеся из-за густой зелени. По улице спешат люди, проносятся, порыкивая, машины. Гружёные «студебеккеры», наши «Уралы», ЗИЛы, КамАЗы. Жизнь кипит. Не спеша, в противоположность остальным, шествуют будущие мамы, гордо выставив животики. Перед ними расступаются, дают дорогу. А те светятся счастливыми улыбками.
Поднимаюсь. Открываю входную дверь. Спохватываюсь – там, за калиткой робко переминаются с ноги на ногу Аора и Юница.
– Чего стали? Заходите. Дочка, веди сюда родительницу.
Девочка робко улыбается, потому что испугана тем неизвестным, что творится вокруг, тянет за собой едва передвигающую ноги баронессу. Женщина по-прежнему в подаренном мной камуфляже. С момента окончания боя, когда я увидел их утром, потому что рухнул в машине на разложенные сиденья и сразу вырубился, она не произнесла ни слова. Общалась лишь с Хьямой и дочерью. А меня демонстративно игнорировала. Даже на корабле, хотя мы делили одну каюту. Крохотную, но это было куда лучше, чем на общей палубе. Раз ничего не хочет сказать, я тоже имею гордость. И так же молчал всю дорогу, лишь болтая с дочерью, не отходившей от меня ни на шаг.
Потом была база. Множество новеньких типовых домиков, куча техники. По преимуществу ленд-лизовской, с нашего «либерти», но присутствовали и верные Т-80, БМП и БТР. А самое главное – «Зубр» встретили «аэрокобры», которых достали из трюмов целых пять десятков, и вот поставили на крыло и обучили пилотов. Здесь это настоящая вундервафля. Не повезло океанцам… Громадные склады, тонны и тонны боеприпасов, огромные цистерны для топлива… Короче, мы готовились воевать всерьёз, решив раз и навсегда преподать урок всем желающим покуситься на Русию. Внушало…
Люди, прибывшие с нами, испуганно крутили головой, подавленные масштабами увиденного, с ужасом косились на крутящие в небе фигуры высшего пилотажа истребители. Их решили оставить здесь. Такое желание высказал Пётр. Впрочем, ему всё равно пришлось лететь со мной в Метрополию. Два-шесть доставил меня и моих дам, кроме снохи, естественно, сюда. С нами улетели и девушки, освобождённые нами в пресловутом лагере кавалерийского генерала, запамятовал его имя. Да и слышал-το раз краем уха. И опять между нами не было проронено ни слова. Словно малые дети, играли в молчанку… Рарога увезли к Аллии. На беседу. А нас привезли сюда. Домой. Мой доклад совету будет завтра…
Гостиная. Осматриваюсь. Всё так, как было два года назад, когда я уезжал отсюда в Русию. Чисто. Чувствуется, что перед отлётом ко мне Володя тщательно прошёлся по всему дому с пылесосом и тряпкой. Подхожу к оружейному шкафу, законодательной принадлежности каждого русского дома, сгружаю с себя оружие, укладываю внутрь, предварительно разрядив и спрятав боеприпасы в соседнее отделение. Покончив с этим, разворачиваюсь к Аоре, протягиваю руку, и впервые за трое суток произношу:
– Ваш пистолет, баронесса.
Она дёргается от неожиданности, потом неумело отцепляет кобуру с моим подарком, протягивает мне. Наши пальцы случайно соприкасаются, и женщина отдёргивает руку как ужаленная… Заперев сейф, вешаю пустую разгрузку на вешалку, стоящую рядом. Броник сдан на склад. Его проверят и привезут завтра. Вроде всё. Устало сажусь на диван. Машу рукой:
– Ванна там, Юница. Вода включается так же, как и у меня в прежнем доме…
