того, как палящее солнце Паталы успело подняться над горизонтом. Пихнул спящим детям что-то съестное, похожее на пожелтевшую, выцветшую буханку, и отправил на пробежку. Дети бежали, пережевывая еду на бегу и недоуменно переглядываясь. Амит потирал спину, видимо, вчерашняя схватка с учителем не прошла для него бесследно. И все же, они бежали вперед, чувствуя, что их жизнь наконец-то меняется. При помощи какой-то небольшой случайности, своего упорства и удачи они смогли найти учителя в трущобах и стать его учениками. Дети бежали вперед, набирая скорость, с улыбкой прожевывая черствую еду и радовались тому, что жизнь подарила им самую настоящую возможность.
Их радость быстро сменилась недовольством. Когда они добежали до базара и вернулись обратно, учитель приказал им бежать еще раз.
— Это не очень-то похоже на боевую тренировку, — буркнула недовольная Аша.
— Беги и помалкивай, — гаркнул учитель Рави. От веселого и загадочного бородача не осталось и следа. Перед ними сидел гордый, недовольный старик, который даже не смотрел на них, выкрикивая приказы. — И не вздумайте пить воду. Вперед!
Дети такую перемену сразу невзлюбили, но повиновались, все еще мотивируя себя тем, что вот-вот станут великими воинами. Когда прошло уже полдня, а они бежали десятый или пятнадцатый круг от дома к базару и обратно, их уверенности поубавилось.
— Что с лицами? — возмутился скучающий на лавочке Рави. Пока дети бегали по трущобам, он откуда-то приволок покосившуюся лавку и поставил рядом с небольшим навесом у дома, скрываясь от солнечных лучей. — Вы хотите научиться сражаться или нет?
— Это… не… сражение, — выдавила из себя Аша, воздуха в легких не хватало, дыхание было горячим, а язык намертво прирос к небу.
— О, так ты еще можешь говорить? Прекрасно! Еще круг! — прикрикнул учитель. Аша сжала кулаки и готова уже была использовать последние силы, чтобы метнуть один из камней под ногами прямо в голову ленивому учителю. Тут из дверей показалась заспанная тетя Лелани. Дети заулыбались, наивно ожидая, что она спасет их от кары учителя или хотя бы даст воды.
— Что происходит, почему вы стоите? — недоуменно спросила тетя. — Если можете стоять — можете и бегать. Вперед!
От любимой тети они такого не ожидали. Дети заныли, осторожно разворачиваясь и медленно плетясь в сторону базара. Им в спину полетели обидные ругательства учителя, который продолжал издеваться над детьми, называя их навозными свиньями и бледными червями. Со стыда и злобы дети побежали быстрее, только чтобы не слышать противный голос Рави.
Под вечер, когда их ноги уже практически не двигались, а в легких скопилось больше пыли, чем воздуха, дети кое-как добрались до родного дома. Учитель сидел вместе с тетей Лелани на скамейки, издалека казалось, что они пили какой-то горячий напиток. Возможно, это был чай.
— Никуда не годится, — нарочито громко проговорил учитель Рави. — С такой выносливостью на арене делать нечего.
— Не думала, что они такие слабые, — тихо ответила тетя Лелани, стараясь не смотреть на детей. У тех были заплаканные, грязные лица и они просто искали хотя бы немного поддержки, но, похоже, ничего такого дома их не ждало.
— Пятьсот приседаний каждый. Кто первый сделает — первым сядет за стол, — безразлично проговорил учитель, указывая на место перед собой. Он предлагал встать перед ним и приседать столько раз, сколько у детей в голове не укладывалось.
— Я бы на вашем месте поспешила. Учитель Рави сходил на рынок и купил свежего мяса и овощей, — как бы невзначай проговорила Лелани, вставая со скамейки и уходя в дом. Из открытой двери потянуло каким-то, давно забытым запахом.
— Мясо, — от одного слова у Аши скрутило живот, а сердце забилось так часто, будто она увидела перед собой диковинный деликатес, о котором мечтала всю свою жизнь.
После этого запаха все мысли вылетели у нее из головы. Девочка тут же оказалась перед учителем и начала приседать, не взирая на боль, усталость и тело, которое отказывалось двигаться. Тетя начала готовить, запах превратился в насыщенный и наваристый, девочка начала двигаться еще быстрее.
Учитель что-то говорил, но она уже не слышала. И даже не смотрела в сторону брата. Амит тоже очень хотел есть, но приседал гораздо медленнее, с ужасом смотря на сестру. Грязная, усталая Аша, с взъерошенными волосами и светящимися жаждой глазами. Она высунула язык и думала только о еде, все наращивая и наращивая темп.
— Жажда, невероятный талант, не правда ли, Амит? — улыбнулся учитель, снисходительно глядя на обалдевшего брата. Он только-только смог сделать пятьдесят приседаний, а Аша заканчивала уже четвертую сотню.
Похоже, она совсем не устала. Или просто ее тело было не способно устать? Где-то в глубине она никогда и не знала границ, просто притворяясь обычной девочкой, все это время она была монстром, спрятавшимся в теле милой девчушки?
— Пятьсот! — выпалила Аша, срываясь с места и направляясь в дом. Ноги тут же отключились, и она грохнулась на живот. Амит вскрикнул хотел помочь сестре, но учитель остановил его, поднимая ладонь. — Я еще никогда не пробовала настоящее мясо, — прошипела Аша, поднимаясь на одних руках от земли, — и сегодня я его попробую.
Ее глаза сверкали, тело захлестнул уже знакомый черный узор и девочка поползла вперед, используя только руки. Ноги безвольно тащились следом, изредка содрогаясь в приступе боли, которую Аша и не чувствовала.
— Сегодня я буду пировать! — слышалось из дома.
— Она вообще нормальная? — недоверчиво перевел взгляд на учителя Амит.
— Твоя сестра — особенная, — усмехнулся он. — И тебе придется неплохо попотеть, чтобы успевать за ней. Приседай, а то останешься без ужина. Без «мяса»! — спародировал выкрик сестры Рави и засмеялся. Амит сокрушенно продолжил выполнять непосильное упражнение.
Тем временем Аша пробралась на кухню, смогла доползти до стула и кое-как подняться наверх, усаживаясь за столом.
— Амит еще не закончил? — Лелани отвлеклась от готовки и посмотрела на Ашу.
— Ты правда готовишь настоящее мясо? — ответила девочка, чей рот утопал в слюнях. Тетю этот ответ позабавил, она позволила себе рассмеяться и это был один из первых разов, когда Аша видела, как смеется тетя.
Раньше она улыбалась, но ее улыбка почти всегда была печальной, отстраненной, полной страдания и страха. Сегодня же она хохотала, смеялась, так сильно, что ей пришлось ладонью прикрыть рот, чтобы Амит за окном не услышал ее раскатистый хохот.
— Когда уже будет готово? Я все пятьсот раз присела! — Аша требовательно стукнула кулаком по столу, не в силах больше терпеть. Не смотря на ее сведенные брови и сверкающие животной жадностью глаза, на лице у девочки запечатлелась улыбка.
В этот самый момент она подумала,
